Сердце генерала и вкус счастья (СИ) - Кира Рамис
– Виви, сосед-то наш, не споря, выложил пятьдесят медяков, сказал, что сдачи не надо, и, облизав ложку, выбежал из таверны, словно за ним собаки неслись.
– Посуду собери, стол вытри, – кивнув, попросила Эша.
– Так я сразу всё сделал, – с нотками обиды ответил мальчик.
– Молодец, разноси завтраки, – подтолкнула к нему тарелки.
– Хозяюшка, мы с ночи, может, чего посущественнее есть? – донеслось из зала.
– Перед сном вредно есть жирное, – выглядывая, ответила воину и тут же заметила генерала Лонгстрита. В этот раз Дилан сидел по правую сторону от кухни и сверлил меня взглядом.
– Доброе утро, – пробормотала я, скрываясь на кухне.
– Омлет просто чудо, нам ещё по порции! – выкрик из зала заставил суетиться. – Госпожа Виви, но всё же оставляйте с ужина чего поплотнее, например, пироги с мясом или картошкой, – весельчак не унимался.
Через время серебряные крутились на столешнице, в зале остался лишь генерал. Пришлось выйти.
– Господин Лонгстрит, вам всё понравилось? – улыбнувшись, посмотрела в голубые, чуть покрасневшие глаза. – Вы тоже были на ночном дежурстве?
Генерал, не понимая моего вопроса, приподнял брови.
– Глаза у вас покрасневшие, щетина, синяки под глазами, – кивнула, указывая на лицо. – Не бережёте себя.
– Да, понравилось, всё было вкусно, – Дилан неожиданно ответил на первый вопрос. – Не вижу обещанной курицы, – мне показалось, что его взгляд остановился на моих губах.
– На обед будет курица, приходите, если проснётесь, – смутилась я.
– Непременно буду, – серебряный лёг на стол, а генерал исчез.
– Ни тебе «доброе утро», ни тебе «до свидания», пришли молча и молча исчезли, – пробубнила, протирая столы.
– Доброе утро, у вас можно позавтракать? – в зал вошла высокая женщина с двумя детьми. В её руках были два чемодана.
– Да, проходите, у нас как раз ароматная каша на сливочном масле, пышный омлет, бутерброды, и всё это стоит тридцать пять монет.
Дети, посмотрев голодными глазами на мать, сделали шаг в сторону стола.
– Тридцать пять? – прошептала женщина. – А если я куплю лишь три тарелки каши?.. Нет, одну тарелку каши?
По виду незнакомка не походила на нищенку.
– Подождите, присаживайтесь, за три тарелки каши возьму лишь пятнадцать монет.
Женщина медлила.
– Дайте две тарелки каши, – всё же решилась она, усаживая детей на скамью.
– Вивианна, добрая ты душа, – Чазер сидел в углу кухни и наблюдал, как я накладываю три тарелки каши. – Ты так по миру пойдёшь, если беднякам начнёшь скидки давать.
– Я не всем, – отмахнулась от хранителя. – А только детям. Сами голодали, знаем. Да и воины оставляют больше чем нужно.
– Бесприданница, бессребреница, без мужа… Кто, если не я? Только шахты и спасут, – бубнил Чаз, не знаю, что он там ещё говорил, но я уже вышла в зал.
– Госпожа, я всего две тарелки заказывала, и хлеба не нужно, – женщина замахала руками.
– Мы сегодня первый день открылись, и вы у нас первые посетители, поэтому на хорошие продажи я решила вас угостить, – слова с лёгкостью слетели с губ.
С кухни донёсся вздох.
Эштон поставил перед посетителями сладкий чай и омлет.
А, гулять так гулять.
– Ну чего ты надулся, как мышь на крупу, – только таверна опустела, я присела возле Чазера. – Дети зато сыты, да и у мамы сил прибавится работу найти. Она, когда благодарила, сам слышал, сказала, что едет работать в богатый дом на окраине города. Да и вообще, делай добро, и оно к тебе вернётся.
– Как ты жить-то будешь, – покачал головой Чазер.
– Ты ещё скажи «тринадцатый», – засмеявшись, погладила непонимающего хранителя по голове.
– Какой тринадцатый? Я ей про жизнь, она мне про добро. Всё, я спать, а то завтра до шахты не доберёмся.
– Иди, мне ещё курицу готовить, гарнир придумывать, – книга как по мановению палочки подлетела ко мне и раскрылась на нужной странице. – Какая ты умница, – похвалила кухонную помощницу.
– И я умница, буду вместе с тобой учиться, – под руку подлез брат.
– И ты мой любимый, дорогой и самый незаменимый брат, – приобняла мальчика. Тот быстро закивал, соглашаясь.
– «Жаркое из курицы с лимоном и чесноком», – прочитала рецепт. – Так! Нам нужны ножки, но мы будем экспериментировать! Или мы не бытовые маги? – обратилась с вопросом к брату.
– Будем! – подтвердил он. – А как?
– Используем всю курицу. Или грудку оставить? Нет, всю! Немного изменим рецепт. Нам понадобится оливковое масло… Его нет, возьмём подсолнечное. Цедра и сок лимона, это есть. Дальше – масло сливочное, соль, перец, зелень.
Эштон, прослушав, что требуется, убежал в подвал за курицей, что доставили ночью.
– Возьми семь штук, думаю, что хватит.
Курица была крупная, фермерская, да как и большинство доставляемой продукции.
Как только по кухне поплыл яркий манящий аромат чеснока и курицы, на одном из стульев появился Чазер.
– Ты вовремя, – улыбнулась хранителю. – На гарнир будет картофель, будь добр, доставь из подвала.
Чаз, не отрывая взгляда от духового шкафа, сглотнул и исчез.
– Обжора, – улыбнувшись, услышала стук в дверь.
– Вивианна, – позвал меня знакомый голос.
Глава 28
Выйдя в зал, я не сразу узнала бывшего мужа Вивианны. Передо мной стоял совершенно другой человек, хотя, может, мне это кажется. Я его видела-то всего ничего, да ещё и болела.
Дома он казался обычным, пусть и красивым, но обычным мужчиной. А сейчас передо мной стоял высокий подтянутый темноволосый незнакомец. Скулы заострились?! Неужели его сестра говорила правду, и тот болел, чах и худел? Получается, что переживания пошли Эдварду Эверхрусту на пользу?
Тёмные волосы, уложенные назад, открывали красивый лоб, в ярких карих глазах словно искорки проскальзывала красная магия. Это и понятно, он же маг огня. Чёрная шёлковая рубашка была расстёгнута сверху на две пуговицы, пиджак украшал алый уголок платка. Под брюками прорисовывались длинные тренированные ноги, а в чёрных лакированных туфлях, стоило ему сделать несколько шагов навстречу, я увидела своё отражение.
Подготовился, мысленно хмыкнула и подняла взгляд.
– По какому поводу пожаловали, господин Эверхруст? – в голосе не было и толики тепла. – Неужели ваша сестра не передала мои слова? Наши отношения официально завершены, делить нам нечего, поэтому прошу покинуть таверну.
– Вивианна.
Я поёжилась от его голоса, пока говорила, заметила, как Эдвард просто до неприличия в упор рассматривал меня, так Чазер смотрит на любимый торт.
