Проклятье Первородных - Мари Браулер
Клеон бросил взгляд на женщину. Все было странным. Люди редко так разговаривают — солнечный свет, зеленые листья. Ну только если не видят все это впервые. Клеон и сам вздрогнул. Откуда такие мысли.
Перед ним взрослая женщина, явно за тридцать. Конечно, она видела много раз и мартовское солнце, и зеленые деревья. Что же тогда так?
— Я всегда любил ходить по улице один, — Клеон улыбнулся, вспоминая детство. — Обычно мы здесь гуляли с друзьями. Но я иногда специально выбирался из дома просто, чтобы пройтись по улице. Деревья, когда покрыты листвой, почти смыкаются в самом верху. Впечатление невероятное, словно проходишь по сказочному зеленому туннелю. В неизвестный мир.
Клеон сам от себя не ожидал, что так легко поделится с незнакомкой женщиной одним из самых сокровенных переживаний собственного детства.
— Когда солнце пробивается сквозь верхушки деревьев, кажется, что волшебный луч освещает темное царство, прокладывая путь. — Анагиана не поворачиваясь смотрела прямо перед собой.
Клеон внимательно посмотрел на женщину. Задержав в этот раз взгляд. Впервые за все это время, проведенное с Анагианой, он ощутил нечто еще, кроме бешеного пульса. Теплое ощущение возникло глубоко внутри.
«Она как будто вспоминает, — Клеон часто и сам не понимал, откуда в голове берутся необъяснимые мысли. — Как будто видела все это очень давно, и практически забыла. Зрение, обоняние, тактильное ощущение. Как будто после долгого перерыва заработали все органы чувств».
У него хватало, слава Богу, ума не высказывать свои мысли вслух.
— Да, верно, — улыбнулся Клеон. — Солнечный свет всегда делал аллею словно заколдованной. Начинаешь идти по улице с высокими деревьями и постепенно погружаешься в свои мысли. К концу улицы иногда я реально ожидал что окажусь совсем в другом мире. Волшебном и прекрасном.
— Мне нравится солнце, теплое и светлое, — тихо сказала женщина, смотря прямо наверх, на слепящее мартовское солнце.
«Голос и правда стал более человеческим», — иногда Клеон и сам уставал от своей второй части мозга, не подчиняющейся никакой логике.
Занятые нестандартным разговором о солнце и деревьях, они прошли всю улицу, и незаметно повернули обратно. Остановился Клеон, когда понял, что стоит снова напротив своего дома. Хотя улица была довольно длинной.
— Там, где ты живешь, нет таких высоких деревьев? — Клеон спросил просто, чтобы поддержать странный разговор.
Анагиана повернулась и посмотрела на него. В глазах впервые появилось слабое подобие человеческих чувств. Удивление. Во взгляде было удивление.
— Там, где я живу…, — Клеон не мог отделаться ощущения, что прозвучало, как вопрос. — Там, где я живу… Нет. Там нет деревьев. Нет солнца.
Клеон вздрогнул. Он понятия не имел, как задать следующий вопрос. Представить место, где нет деревьев он мог. Полно таких мест. Но представить город или деревню, где вообще не было солнечного света не получалось.
«За полярным кругом? — возникла ближайшая первая ассоциация с местом, где мозг ученого никогда не сдавался. — Так там полгода ночь, полгода солнце. Не живет же она в подземном бункере».
Последняя мысль возникла сама по себе. Невольно взгляд Клеона переместился далеко за улицу, к проселочной дороге, ведущей к Темному озеру.
Мозг подсознательно давал подсказки, зловещие и нереальные.
«Там вот точно нет света. Ни солнечного, никакого. И никогда не будет. — Мысли просто появились в голове, отдельно от логической части сознания. — Черные стометровые базальтовые скалы, стоят так плотно друг к другу, сквозь них не может пробиться даже проблеск. Солнце, освещающее черные воды сверху, не проникает на глубину. Там на огромной глубине очень темно. Намного километров под дном озера никогда не будет солнечного света».
От последней мысли Клеон снова вздрогнул. Вдохнул и выдохнул. Да что с ним? Почему гуляя с красивой женщиной по прекрасной аллее он думает непонятно о каких фантастических ужасах? Он еще раз посмотрел на Анагиану.
Вообще вся встреча с невероятно красивой женщиной была более, чем странной. После первых встреч, так и не определив причину бешенного тремора, Клеон чувствовал только страшную усталость и дикую головную боль.
Сейчас же странным образом возникшее теплое ощущение к женщине становилось все сильнее. Понимание. Каким-то образом он понимал, что с ней происходит, только не мог выразить это в словесной форме.
— Мы еще встретимся? Погуляем под солнечным светом? — Анагиана снова повернулась и посмотрела прямо на него.
«Странное предложение о следующим свидании», — промелькнула мысль.
Клеон внимательно посмотрел прямо на женщину. Что-то действительно сильно изменилось в Анагиане, причем продолжало меняться. Только сейчас он ощущал в стоящей напротив женщине нечто человеческое. Как бы странно это ни звучало. Теплое ощущение поднималось все выше.
Анагиана смотрела поверх Клеона. Было в взгляде нечто такое, что у Клеона сжалось сердце. Не так, как раньше. Отвращение постепенно растворялось. В какой-то момент Клеону показалось, что перед ним стоит маленькая испуганная девочка. Потерявшаяся в страшном мире.
Он медленно дотронулся рукой до бледной щеки женщины. В ответ она резко повернула голову. Клеон вздрогнул. Глаза. Глаза не были черными.
Потом он себя убедил, что ему показалось. Конечно, они стояли прямо под открытым мартовским солнцем. Яркий солнечный луч, попал на глаза, и все.
Но в тот момент он застыл. На доли секунды на него посмотрели светло-голубые глаза. Испуганные. Робкие. Как будто детские.
Клеон резко отдернул руку. Глаза снова стали угольно-черными. Анагиана наклонила голову, словно внимательно изучала то, что происходит внутри нее.
— Да, конечно, давай еще встретимся и погуляем по городу. Я не все тебе показал. В городе много достопримечательностей, интересных. — Клеон пытался придать совершенно нестандартной встрече хоть какие-то правила приличия.
— Я приду к тебе. Обязательно приду. — Анагиана повернулась и медленно пошла обратно по улице, ведущей от дома Клеона в город.
Клеон пожал плечами, мозг ученого явно здесь не мог помочь. Ничего из произошедшего он объяснить не мог. Просто он всегда на автомате отмечал любые изменения и странности в своем поведении и в действиях других людей.
Он не мог не заметить, что к концу встречи почти пропала дрожь по всему телу. Вот только объяснить, что изменилось в Анагиане, он не мог.
Глава
