Проданная Истинная. Месть по-драконьи (СИ) - Белова Екатерина
Сердце у меня рухнуло куда-то в живот, а в груди образовалась сосущая пустота. Что значит умирает?! Рунный круг на сердце консервировал болезнь в последней стадии, рунный круг по комнате — не давал уйти за грань. Это была самая сильная магия, которую знали драконы!
Я заметалась по комнате, выворачивая заполненный Милене блокнот с рекомендациями, проверяя проложенный на груди круг — безукоризненно выполненный.
Что, что я сделала не так?!
Без всякого стеснения сползла на пол выверяя начертанные руны. Все идеально выписанные, можно пройти с математической линейкой — лишнего хвостика не найдешь. Так, хвостик… В руне фархо, означавшей жизнь, кто-то случайно затер хвостик, изменив ее значение на противоположное. Дрожащими пальцами я схватила мелок, дорисовывая проклятый хвостик. Но этого было недостаточно. Недостаточно!
Повинуясь какой-то внутренней потребности, я прокусила собственное запястье, заливая кровь в три основные руны, и круг, наконец, замкнулся.
Дорогие читатели, буду благодарна вашим комментариям и звездам! Для меня это важно и очень-очень приятно :)
Завтра по традиции маленький выходной, но уже в субботу выйдет новая прода))
15. Игра в гляделки
Самым смешным в этой ситуации было только одно — я заперла себя внутри комнаты наедине с Анваром. Рунный круг оказался очень рунным… то есть, сильным. Слишком сильным.
Его не смогли разомкнуть ни вернувшаяся Милене, ни Ворош, ни Кастор, ни даже Лале, которая выла под дверью раненным драконом.
— Пусти, пусти, пусти… Пусти! — сладкий шепот сменялся звериным воем.
— Студентка Анте, сейчас же откройте! — это уже Кастор. — Вы нарушаете все мыслимые и немыслимые уставы Академии! Пустите нас сейчас же, и я ограничусь выговором в личном деле!
Я бы с радостью пустила сюда кого угодно, но дверь сделалась просто бронебойная.
— Прекратите пугать мою подопечную, нир Шиин. Беспокоиться совершенно не о чем.
Я сидела прямо на полу, опираясь спиной на дверь и вслушиваясь в тихие скрипы, шаги, приглушенные плотным деревом голоса. Тонкий драконий слух улавливал даже дыхание.
— Как мы можем не беспокоиться? — грубоватый низкий голос Вороша. — Ваша девица отправила нас по делам, а после заперлась наедине с владетелем. Кто знает, не куплена ли и она императрицей?
— Это очень серьезное обвинение, нир Ворош. Уж не обвиняете ли вы Ее Величество в покушении на владетеля Сопределья?
Что императрица извела всех внебрачных сыновей покойного императора не было секретом даже для меня, далекой от имперской резни. В живых осталось лишь двое: нынешний император Теофас и погодок Анвар от первой любимой наяры почившего императора.
Возможно, что и яд Арахны ему скормили по приказу императрицы, но заявить об этом вслух было немыслимо!
Смысла сидеть на полу и слушать угрозы не было, поэтому я перебралась обратно в кресло. Все равно они до меня не доберутся в ближайшие несколько… дней. Милене сказала, что эффект продлится неделю.
Во всей этой ситуации был только один плюс, да и тот без сознания.
— Ну и живучая же ты сволочь, Анвар нир Фалаш, — сказала я задумчиво, промокнув с его лба испарину.
Анвару на глазах становилось лучше. Ушла восковая бледность, болезненные складки у рта, на губах наметился розовый окрас. Сон стал спокойнее. Его дракон напился магии, и мягко ворочался в груди едва ощутимый моей драконицей.
У меня было неприятное чувство, что они переговариваются на своем неведомом языке за моей спиной. Но стоило мне позвать свою драконицу, как та затихала и прикидывалась ветошью. Предательница. Живет во мне, а болтает с животиной очаровательного убийцы. Моего убийцы.
В стену аккуратно постучали.
— Вейра Анте, вейра Анте, вы меня слышите?
Я обернулась, невольно усмехнувшись. Вежливые какие. Полчаса назад ломились, как баллистические ракеты, и называли меня «проклятой вейкой». Все, кроме Лале. Та называла меня «драконьей бабочкой», и я подозревала, что это далеко не комплимент, тем более что ниры за дверью хмуро молчали, пока она орала.
— Слышу.
Ну а что теперь церемониться? Положение у меня хуже не придумаешь. Резала владыче, накапала на него темной магией, налила кровь в руны, да еще и заперлась наедине с его бессознательным телом. Если он не выживет, я умру раньше, чем дверь откроется.
— Отыщи в центре круга руну «замок» и сотри у нее два миллиметра от левой палочки, — раздался четкий приказ моей ниры.
Я даже выпрямилась от проснувшейся надежды. Неужели я смогу, наконец, открыть эту дверь чертову? Может, меня даже не казнят.
Тут же сползла к полу и, отыскав руну, чуть-чуть подтерла левый уголок.
Дверь тут же приоткрылась. Несильно, сантиметров на десять, и первым, что я увидела, было лицо Лале. Белое в синеву, запавшие глаза лихорадочно блестят, волосы слиплись в беспорядочный ком, даже платье выглядит так, словно она в нем по полу каталась.
— Пусти, пусти, пусти… — тут же зашипела она, почти втиснулась в эту десятисантиметровую щель, руки протянула, как ее дернуло обратно.
Нир Ворош, поднял ее за шкирку, как котенка, и перекинул на руки одному из дракониров. От ужаса у меня колени подогнулись и я, неловко качнувшись, сползла по стене. Я себя даже не осуждала. Умертвие выглядит лучше, чем Лале.
— Пусти, пусти к Истинному, — она билась в чужих руках, похожая на белую рыбину.
Меня морозом по коже продрало. Если такова связь Истинных, то нет, спасибо, унесите. А я-то метку на себе искала, слез пролила целая ведро, так мечтала заполучить чужого Истинного.
— Ему стало лучше.
С трудом перевела взгляд на Вороша и с опозданием кивнула. Он подал мне руку, а едва я вложила пальцы в его ладонь, легко вздернул вверх, будто пушинку. Во силища медвежья. Да и я тоже хороша, раскисла, как мякиш в молоке, собственной сестры испугалась.
— А ну-ка в стороны, — звучно потребовала Милене. — Мы можем открывать дверь лишь дважды в сутки минут на пять, поэтому не губите это время впустую. Анте!
Я тут же вытянулась в струнку.
— Держи.
Мне передали: лекарство с кровью Истинной, инструкцию по применению, набор лекарственных камней, стопку полотенец, одеяло, подушку, бутерброды, зачарованный чайник и сто напутствий, не имеющих никакой практической пользы.
Моя миссия была проста. Следить за состоянием Анвара, давать по часам лекарство и ставить магические камни, поддерживающие его жизнедеятельность. Ну а мне придется вести неприхотливый и походный образ жизни.
— Дверь будет открываться только раз в день, сама понимаешь, — нира потрепала меня по волосам, как непослушного ребенка, и закрыла дверь.
Я понимала. Один раз в день, чтобы пополнить запас лекарств и еды, а второй раз — экстренный. Его мы используем только если случится что-то слишком серьезное.
Со вздохом поправила руну и потащилась в кукольную ванную, примыкающую в спаленке, попутно поблагодарив всех известных богов за то, что ванная есть и что я в нее вмещаюсь. Умывшись, смочив полотенца и набрав чайник, вернулась в комнату и взялась за дело.
Обтерла Анвара по мере сил, стащила с него остатки и без того разорванного камзола и рубахой и сапоги, а в точках магических узлов поставила лечебные камни. Очень осторожно, чтобы не дай небо, не коснуться теплой кожи.
Бутылек с лекарством… следовало вливать по глотку трижды в день. Знать бы как. Он тут вообще-то без сознания лежит.
С тоской взглянув на маленькие часики на приоконном столе, я кое-как приподняла Анвара, пристроив его на две подушки. Подрагивающими руками, обняла его за плечи, чувствуя, насколько он живой, теплый, близкий. Надавила краем бутылька на губы.
Сердце грохотало в ушах.
А после Анвар открыл глаза.
Глаза черные, как королевские сливы из Ильвы, а взгляд пустой, расфокусированный. «Слабачка, — подумала я с бессильной злобой. — Не пялься, а делом занимайся». Стиснула зубы и наклонила бутылек к Анвару. Он дернулся, пытаясь отвернуться, но я оказалась сильнее, взяв его в драконий захват и буквально принудив сделать глоток.
