Стихийное бедствие в Академии Междумирья - Елена Княжина
Джинвер, породистая и грациозная, как и ее темно-серый вирс, первой выехала из ангара на утренний свет. Тут же послышались выкрики и хлопки: публика уже собралась на небольших трибунах. Следом вышли Гера и Квент, за ними – еще несколько незнакомых девушек и парней. Мы с Риз в этой компании смотрелись как перелетные птички, сбившиеся с курса и залетевшие на чужую территорию.
– Если боитесь или передумали… – к нам подошла сирра Фервина и запустила сморщенную руку в густую шерсть.
– Мы не передумаем, – заверила ее Риз и придала ускорения своему «котику».
Я, стиснутая со всех сторон новым неудобным комбинезоном (в ателье опять не нашлось моего размера), выбралась из-под крыши последней. Отчаянно надеялась, что все взгляды устремлены на розовое перо, болтающееся на макушке Ризраэль. Но тут же столкнулась с глазами Анхеля – он безотрывно глядел на меня, стоя у самого ограждения.
«У меня тоже к тебе много вопросов», – пробубнила в мыслях.
С первого ряда активно махала рукой Джул, так и не расчесавшая красные ежиные «колючки». Она пришла поддержать подругу, но и мне перепала порция «лучей удачи».
Мне досталась вторая дорожка. Скользя в широком седле и заваливаясь на поворотах, я кое-как направила вирса к нужному номеру. Первый выпал Гере, и ее упрямец уже нервно взрывал когтями землю.
– А… Рэйвенс. Вижу, тебе все-таки сбили уровень, – удовлетворенно фыркнула нежеланная соседка, заметив побледневшую эмблему. – Ай-яй-яй…
Теперь она хотя бы смотрела не мимо меня, а прямо в глаза.
– Ты вчера за завтраком говорила про эксперимент Горди, в котором согласилась участвовать…
– Мм? – черные брови плавно поехали вверх. Ровно в эту секунду они намекали, что мне по статусу не положено поддерживать разговор.
Арх! Да если бы не завещание Чейзу рта, ног и ушей, я бы добровольно и слова не сказала главной сплетнице академии.
– Мне интересно…
– Всем интересно, – фыркнула девушка и взлохматила короткие волосы.
– Ты ведь все слышишь. И все знаешь.
– А ты – нет, – Гера расширила мутно-зеленые глаза, нагнулась ко мне, чуть скатившись с седла, и угрожающе похлопала мохнатыми ушами. – И не узнаешь. Таких, как ты, как вот эти все… Вас надо носом макнуть в проблему, чтобы вы узрели надвигающуюся беду.
– Так просвети нас… «глухих и незрячих».
– Если бы ты знала, сколько я, давно бы повыдергала свои красивые волосы от ужаса, – прохрипела она шепотом и тут же вернула телу ровное положение.
«Если бы ты читала, сколько я, то… покрылась бы розовым перламутром до кончиков ушей», – пробубнила мысленно. И тоже уселась ровнее, воссылая благодарность Мойси за крепко затянутые ремни под коленями. Даже если вирс решит меня сбросить, я далеко не улечу.
Поискала глазами куратора: он, как и прочие магистры, должен был явиться на важное академическое мероприятие. Нашла. Чейз сидел рядом с ректором и что-то тому втолковывал, похлопывая черными перчатками по колену.
Магистр Хонсей зычно призвал нас к готовности, в последний раз описал предстоящий маршрут и дал залп. Вирсы только того и ждали. Прижав уши к головам, они оттолкнулись задними лапами от земли и понеслись вперед.
Матерь архова… Матерь архова!
Казалось, в них больше нет нескольких тонн веса. Точно «котиков» набили пухом, как плюшевые игрушки, и те от каждого толчка подлетали в воздух и делали длинный прыжок. С легкостью перемахивали через преграды, взбирались на возвышения, слетали вниз и приземлялись, мягко пружиня.
Зад мой тоже пружинил, но отнюдь не мягко. С болезненным шлепком всякий раз приземляясь в седло и обрастая новыми синяками. Мои ладони вплавились в металлические скобы, пальцы судорожно сжались и окоченели от ужаса. Арх Звездноликий, Сато сын небесный… Это ведь когда-нибудь закончится, так?
Первым шел серый вирс Джинвер. Второй на удивление поспевала Риз. Прямо в лиловый хвост дышала Гера, я скакала четвертой.
Я не пыталась кого-то обогнать, меня бы устроило и первое место с конца. Но сзади яростно рычал «котик» Квента, и мой рыжик отчаянно перебирал лапами. Словно в этого соню и правда кто-то влил пару литров кофе.
Он несся все быстрее и быстрее, умудрился догнать Геру и иди с ее вирсом «усы в усы». Как вдруг вздыбил шерсть, зашипел, дернул хвостом… и резко ушел влево, покинув свою дорожку.
– Стой… Стой, котик! – сползла вправо по седлу от резкого маневра. – Нам не туда!
Но вирс упрямо несся к воротам, за которыми начинался лесок и виднелись крыши домов магистров. Я испуганно сжала пальцами скобы и вдруг поняла, что держусь за воздух. И седло подо мной, и ремешки, фиксировавшие тело, внезапно растаяли, словно их и не было.
– Дырявое небо Сеймура… – прошептала, цепляясь пальцами за длинную шерсть и прижимаясь к мохнатой шее. Больше хвататься было не за что.
Иллюзия! Все, решительно все, за что я до этого держалась, на чем сидела, было иллюзией! Второго или даже третьего уровня. Настолько натуралистичная подделка, что я не отличила ее от реальности. Никто, сын небесный, не отличил!
***
Адамиан Чейз
Отбросив на колени сложенные перчатки, Адам открыл записку. Пробежал глазами по неровным строчкам и тут же смял дрянную бумагу.
Во-первых, сопение тучного ректора у левого плеча заставляло ощущать себя преступником, совратившим юное создание с золотыми косами. А ведь у него такого и в мыслях не было. Во-вторых… это все уже ни в какие ворота!
Позавчера на шествии мисс Келси смотрела с таким вожделением, словно он сам был богом, сотворившим маятник времени. Потом, когда Чейз помогал ее старику забраться в экипаж, «случайно» коснулась руки, оставив на коже навязчивый запах крема. А вчера утром среди папок он обнаружил записку! Столь фривольного содержания, словно это племянница лорда, а не мисс Рэйвенс, перечитала дамских романов.
Вот только юная Эшли опоздала: никакие отношения его более не интересуют. Было время, Адам собирался попробовать с Анжелой… Но после инцидента с ее неверностью быстро охладел к идее остепениться. А уж если Чейз охладел, то охладел. И мало что способно его обратно в эту сторону воспламенить.
И вот – записка. Мало ему головной боли?
Вместе с мигренью пришло острое желание посмотреть на менталистку. Какое-то время он с ним боролся, но быстро сдался.
Иветт как раз пыталась направить сонного вирса к своей дорожке. Зрелище было забавным, и Чейз, позабыв о неприятностях, залюбовался. Не столько грацией мисс Рэйвенс (девчонка каталась по седлу и смешно заваливалась то влево, то вправо), сколько ее упрямством. Вот этой закушенной губой, взглядом исподлобья, пыхтением, которое «слышалось» даже отсюда, с трибун.
Он не стал протестовать, когда Хонсей уточнил ее кандидатуру. Об уязвимостях менталистки знал теперь весь состав преподавателей. Но езда на вирсах никогда не была опасной, а из Эстереля доставили самых покладистых и
