Ложь и прощение - Анна Кир
— Софи, — тихонько позвал Мэтти. — Ты в порядке?
Самый невозможный вопрос, который можно задать. Нет, конечно, я не в порядке. Меня затопило облегчение от того, что папу убил не Джо, но, если это не он, тогда кто? Кто-кто, обладающий схожей силой. Кто-то, кто сейчас бесчинствует в городе.
— Что думаешь? Твой отец ведь…
— Да, — оборвала его я. — Орден упомянул отсутствие души?
— Да.
— Ужасно.
Когда забирают жизненные силы или даже жизнь — то не так страшно, ведь душа отправляется на перерождение. Поглощенная же душа не увидит более света, она перестает существовать. Вот только я не припомню исчадий, на это способных.
— Где Карли? — Я осмотрелась, но нигде её не увидела.
— Решает вопрос со стражей. Сама понимаешь, никого не пускают внутрь просто так.
Я шмыгнула намокшим носом. Естественно, не пускают. Даже интересно, сколько золота они с неё взяли.
— Орден не справляется, — выдавил Мэтти.
— Думаешь? — зло фыркнула я, но тут же взяла себя в руки. — Жертвой может стать любой, никто не в безопасности.
— Держись рядом с Джо. Знаю, вы не ладите в последнее время.
— Откуда? Снова Карли? — огрызнулась я, раздраженная тем, что ему известны подробности моей жизни.
— Нет, — усмехнулся он. — По вам двоим сразу видно. Без понятия, что вы не поделили, но сейчас не время.
— А когда время? — Когда время для того, чтобы выяснить, что твой друг — нечисть?! Вряд ли для этого есть подходящий момент.
Мэтти потер небритый подбородок, облокотился о колонну и вздохнул. Я перевела на него покрасневшие глаза.
— Дело в его сущности? — спросил он так обыденно, что я попятилась.
— Ты знаешь? — охнула я, тут же оглянувшись, чтобы проверить, нет ли поблизости лишних ушей. — Как? Когда? Нет! А Карли…?
— Нет. Он попался полгода назад. Тяжело утаить подобное от торговца скрытого рынка, — почти весело протянул парень. Нахмурился, утратив вид весельчака. — Софи, Джо — это Джо, он не перестанет быть твоим другом из-за… этого. Не нужно бояться. — Его глаза расширились от догадки, которую он тотчас озвучил. — Неужели ты думаешь, он убил Дженни?!
Я подскочила и зажала ему ладонью рот.
— Тш! Мэтти! — И уже спокойнее добавила: — Нет, конечно, нет.
Отступила, виновато потупившись.
— Вернее, подумала, когда увидела Дженни, но не теперь.
Воцарилось молчание, нарушаемое лишь шарканьем обуви стражи внутри здания и бряканьем их доспехов.
— Когда зажжете погребальный костер? — сказала и сглотнула вязкую слюну, комом преградившую горло.
Он повел плечом.
— Завтра. Вам с Джо туда лучше не соваться.
Я в удивлении вскинула брови.
— Вряд ли присутствие охотников — то, что вам нужно.
Понятно и без дальнейших объяснений: если кто-то из них почувствует энергию Джо на мне или, не дай Первый, увидит его самого, пиши пропало. Попробуй объяснить, что большая часть нечисти — плохая, а вот этот конкретный — хороший. Не со здешней политикой. Я сама недавно утратила к нему доверие, подозревала.
— Ну… я пойду. Я нужен Карли, — тихо пробормотал Мэтти и, дождавшись моего кивка, удалился.
Я простояла у здания еще какое-то время после того, как за ним закрылись двери. Меня разрывали эмоции: желание найти Джо; запереться в комнате и проплакать оставшиеся до ночи часы; вернуться в лавку, чтобы продолжить работу.
Друг мог находиться где угодно, а рев в четырех стенах Дженни бы точно не одобрила. Мои слезы её не вернут.
Дженни… бедная — бедная Дженни. У неё столько было впереди, целая жизнь. И что теперь? Неужели каждый из нас в опасности?
Мне кольнуло бок, рука сама потянулась к ребрам, чтобы унять боль. К сожалению, душевные муки не исцеляются так просто, как физические. Уж это мне известно очень хорошо.
* * *
Как до лавки добрела — только нечисти и известно. Виски стреляло, я не могла сосредоточиться ни на одной мысли. Знакомые улочки перестали быть таковыми, я их попросту не различала.
Остановилась, когда взгляд зацепился за вывеску лавки: деревянная небольшая табличка с аккуратно вырезанными на ней символами. Мы с матушкой до сих пор её не заменили, хотя могли себе позволить. Табличка напоминала нам об отце, о том, кем он был, пока не покинул нас, о том, кем были мы. Он вырезал её, когда мне было года четыре. Везти деревяшку через границу сейчас казалось глупостью, но не тогда.
Вот только у входа я оказалась не одна. Чуть поодаль, переминаясь с ноги на ноги, стоял мужчина в годах. Его седые волосы, ниспадая на плечи, переливались в свете солнца. Человек был высок, крепко сложен, в его профиле выделялся длинный нос с заметной горбинкой, что ничуть его не портил.
Он стукнул тростью по кладке раз, потом вновь. И этот звук отозвался внутри меня чем-то давно забытым, но знакомым. Очень-очень знакомым. Как звон колокольчика на пороге отчего дома или матушкина колыбельная.
— Простите? — тихонько окликнула его я, цепляясь взглядом то за стриженную седую бороду с редкими тёмными волосками, то за профиль в целом.
Он обернулся и уперся в меня внимательным чуть мутноватым взглядом. В глазах мелькнуло узнавание, а уголки губ дернулись в стороны.
— София, девочка, да ты выросла! — гаркнул он басом и двинулся ко мне.
Я попятилась, памятуя о злополучной встрече с бывшим и его компанией в «Белых птицах». Пальцами нащупала ключ в кармане, прекрасно понимая, что, если мужчина захочет мне навредить, открыть дверь я попросту не успею.
Он остановился, прокашлялся и вновь ударил тростью по кладке.
— Не признала, — грустно констатировал он. — Не мудрено. Тебе тогда совсем мало годков было. Я — Винсент, друг твоего почившего отца.
И… я его вспомнила! Постарел, поседел, но не растерял стати. Они с батюшкой, сколько помню, часто пересекались по работе, вилей Кроу захаживал к нам в гости на матушкины пироги.
— Не признала, — стыдливо согласилась я.
Неловко получилось. Встретила друга семьи спустя столько лет и такой прием оказала. Испугалась! Трусиха!
Оно понятно в свете нынешних событий, но стыдно все равно.
— Что же, я изменился. Старый стал. Вот знакомца и не разглядела. Не виню.
Застучали подошвы по доскам. Мы прошли внутрь, я обернулась. Вилей снял шляпу и положил её на прилавок.
— Как вы здесь очутились?
Верно, глупый вопрос. Нынче в Солона неспокойно из-за побега принцессы.
— Так дракон разбушевался. Я собрал вещи да прямиком сюда. Путь неблизкий, сама понимаешь, и дело бросать не хотелось. Но жизнь дороже.
Я кивнула,
