Избранные Луной - Чинара
Все тепло внутри в ту же секунду замерзает, и я нервно опускаю глаза. Он же почувствовал запах Чарли, а значит понял…
— Мэйс, между мной и Чарли ничего такого не было, правда. Ты, пожалуйста, не думай…
Брат аккуратно берет меня за подбородок и поднимает голову вверх, вынуждая встретиться с ним взглядом. А затем практически вызывает остановку моего сердца, произнося:
— Я не про Чарли, малышка.
Глава 23
Оуэн
— Ты хорошо проверила цепи? Прочно закрепила наручники? — уточняет Эрик, обращаясь к моей бете, пока сидит на другом конце подвальной комнаты и, спешно открывая маленький чемоданчик, достает из него шприц и три ампулы.
Мои люди нашли и облюбовали это место еще месяц назад. Сразу после того, как от отца пришло официальное приглашение на семейное торжество, и я понял, что очередной отказ явиться домой в день появления волчьей луны, он воспримет, как личное оскорбление.
Не думал, что до этого дойдет, ведь ее запах долгое время оставался достаточно слабым, и я всегда мог держать себя в руках. Но оказалось, перестраховался не зря.
Громадина Саймон-библ был прав в своих догадках, над которыми я скупо посмеивался.
— Прочно. — между тем уверенно отвечает Эрику Патриция, сосредоточенно вглядываясь в мое лицо. Прикладывает прохладную ладонь к моему вспотевшему лбу, отворачивает голову к единственному небольшому окошку размером со спичечный коробок, расположенному под самым потолком, и хмуро информирует, — Сиэлин почти полностью взошла, скоро начнется. — затем снова наклоняется ко мне и, стараясь улыбнуться, озабоченно интересуется, — Ты как?
Знаю, что она с готовностью разделила бы со мной мое безумие, если бы я не приказал ей этого не делать.
Хоть я и проклят, мне повезло создать неплохую стаю и заполучить практически идеальную бету. Единственный ее минус — временами она чисто по-женски пытается вскрыть мою черепную коробку.
— Отлично. — усмехаюсь и тут же стискиваю зубы. Чувствую, как волк внутри начинает недовольно метаться, подозревая неладное.
Мои ноги и руки закованы в кандалы, сделанные из специального состава, не позволяющего зверю отделиться от моего тела.
С самого детства я учился подавлять и контролировать его, и считал, что достиг совершенства. Забрал всю власть. Но в каждом из правил всегда найдутся исключения.
Моим стала полная луна Сиэлин и взбунтовавшийся запах той, от кого мне следует держаться подальше.
В тот день в доме родителей волк проявил невиданную прежде прыть и силу. Обезумел и не желал подчиняться. Выл, кусал, бесновался и требовал остаться с ней до конца. Ее слезы чуть не сломили меня тогда. Подвели к краю пропасти, и я практически был готов сдаться, но я бы никогда не простил себя. Разрывая собственные жилы, и при этом стараясь сбить ее температуру, я все же нашел в себе силы уйти.
Пат вовремя увезла меня, а инъекция полностью привела в чувство и вернула контроль над собственным разумом.
Я вернулся к ней после звонка Алекс. Не смог оставить одну.
Если бы она только была хоть немного сильнее, то температура бы спала и без моего присутствия, а так… одна лишь горечь и моя вечная борьба.
— Ты в прошлый раз тоже говорила, что у тебя все под контролем, — недовольно выдает мой друг, с подозрением поглядывая в нашу сторону, — Но я все равно почти обосрался.
— Почему почти? — правая бровь Пат с издевкой поднимается вверх. — Я точно ощущала запашок. Запасные штаны, надеюсь, захватил?
— Я говорил тебе, что ты сука?
— Сука, способная с легкостью надрать твой тощий зад, Эр.
Их голоса прерываются. Меня кидает в кипящий котел. Слышитсяеесмех. Чистый, звонкий, убаюкивающий. По телу проносится дрожь, затем хлещет жар, скачет озноб.
Дергаюсь один раз. Второй. Третий.
Где же она?
Четвертый. Пятый.
Почему ее нет рядом со мной?
— Эрик, ты долго будешь возиться? — громкий крик волчицы помогает мне вынырнуть из темноты. — Началось.
— Да, блядь, Пат, — ругается незаменимый эликсирщик нашей стаи, — Ты же знаешь, эти штуки надо мешать в определенное время, четко до его часового психоза, иначе эффект не будет долгим. И он же за это шкуру сдерет!
Перед глазами снова начинает плыть, кости трещат, меняются, увеличиваются в размерах, грудная клетка горит в адовом пекле, наплевав на мои попытки остановить трансформацию. Зубы скрипят. Кровь в венах бурлит.
Жадно хватаю носом воздух, отчаянно надеясь уловить то, чего точно не может быть в этом помещении.
Волк гневается, рычит, скулит. Терзает мою плоть и нещадно когтями царапает изнутри.
Отражаю его атаку и на мгновение возвращаю ясность мысли.
Волк обиженно затихает, а затем резко предпринимает свою первую настоящую попытку вырваться.
Рыкнув, дергаю со всей силы, удерживающие меня цепи. Они тяжело лязгают, бьются об пол, на стенах трескается штукатурка.
Мне нужна она!
Сейчас!
Нужна, как воздух!
Подаюсь вперед, Пат молниеносно отодвигается, успевая в последнюю секунду отклониться от направленных в ее шею проявившихся острых клыков, но сразу следом вскакивает и хватает мою беснующуюся голову. Крепко удерживает руками, вызывая новую вспышку гнева волка, и как маленькому тихо проговаривает:
— Потерпи еще немного, Оуэн. Еще совсем чуть-чуть, и мы поможем. Ты же самый сильный альфа, ты сможешь. В прошлый раз справился практически сам.
— Где она?! Где она?! Где моя пара?! — властно орет зверь, вырываясь из меня.
— Эрик, что ты возишься?! Давай быстрее! — зло кричит Патриция.
— Развяжи меня, блядь! Быстро! — грохочет волк, сотрясая всю комнатку.
— Я не могу, — с дрожью в голосе, но стойко отвечает бета. — Ты приказал не слушать тебя, когда тебя одолевает зверь, и я не могу ослушаться.
Усмехаюсь. И зверь. И я.
— Развяжи меня, НЕМЕДЛЕННО! — Пат отбрасывает в сторону, Эрик со стулом впечатывается в стену.
— Эликсир? — вскочив на ноги, волчица нервно обращается к Эрику и стирает ладонью кровь, льющуюся из носа.
— Цел. — он приоткрывает ладонь, демонстрируя шприц в своей руке. — И готов к употреблению. Поможешь?
Волчица быстро кивает, и в следующую секунду оба оказываются рядом со мной. Пат удается положить свои руки мне на голову. Вместе с ее прикосновением, ощущаю, как в меня вливается успокоительный поток, но волк — недоволен. Он дергается и пытается и сбросить с себя ее ладони.
Эрик заносит руку со шприцом над моей ногой.
— Только попробуй, — угрожающе рычит зверь, — Я прогрызу тебе глотку, вырву руки и вспорю трусливое брюхо!
— Эрик, давай же, коли! — орет Патриция, у которой теперь из обеих ноздрей хлещут кровавые ручьи. —
