Личная ведьма Тёмного (СИ) - Алена Игоревна
Господин Догрис был мужчиной средних лет, но его взгляд был таким усталым, что казалось, он прожил не меньше трёх веков. Его повествование не имело совершенно никакой эмоциональной окраски, и я едва держалась, чтобы не уснуть прямо сейчас, среди очередной лекции. Лемуросвин, полностью поддерживающий мои мысли, распластался у моих ног и самозабвенно храпел, пользуясь тем, что его, кроме меня, никто не видит и не слышит.
— Господин Догрис, может, на сегодня закончим? — Проскулила я, с трудом задавив очередной зевок.
— Госпожа, мы как раз подошли к самой важной части истории Эриды.
— Да, но я больше не могу. Если вы не понимаете, что мы просто тратим время, то я сейчас говорю вам это прямо: мы тратим время. — Я встала со своего места, намереваясь покинуть учебную комнату. — Спасибо за урок, господин Догрис. Продолжим завтра. Идём, Аргок.
Лемуросвин подскочил на лапки и шаткой, нетвёрдой со сна походкой двинулся за мной.
Нет, я больше не вынесу этих уроков. Сегодня же переговорю с Россевалем, пускай он поищет мне более подходящего учителя. Практической пользы от этих уроков я совершенно не получала, более того, под заупокойный голос Догриса в голову лезли мысли совершенно ненужные. О Майрионе, в основном, и о том, что мы уже больше недели не виделись. Я скучала, хоть и признаваться в этом самой себе было сложно. Но и отрицать очевидное было глупо. Я скучала по нашим разговорам, которые всегда были полны ехидства и колкостей. Скучала по «случайным» прикосновениям и тому, какой желанной я ощущала себя в его присутствии. Всё моё существо будто осознавало это, но вот я сама сообразила только сейчас, когда всё безвозвратно испортилось.
Само нахождение в Красном Клыке стало для меня пыткой. Я старалась лишний раз не покидать своей комнаты, а когда приходилось это делать, кралась по коридорам, как вор, выглядывая из-за углов и прислушиваясь к голосам. Один раз я чуть не столкнулась с Майрионом, когда он возвращался в поместье, а я хотела прогуляться по лабиринту. Уже взявшись за ручку входной двери я услышала знакомый голос, от которого пробрало до мурашек. Ноги вмиг стали ватными, и я лишь чудом устояла, а затем самым трусливым образом спряталась за широкой колонной. Выглядывала из своего укрытия, любуюсь на широкую спину, обтянутую плотной тканью сюртука. А он остановился, будто давая мне возможность разглядеть себя получше, и просто замер на несколько секунд, жадно втягивая воздух. Я почти потеряла контроль, решив, что от одной мимолетной встречи ничего плохого не случится, как вездесущий Россеваль вдруг появился из неоткуда, сжимая в руках плоскую, бархатную коробочку. Они ушли к кабинетам, обсуждая что-то полушепотом, а я только тогда поняла, какую глупость чуть не совершила. И настолько противно мне стало от самой себя, что оставшиеся пол дня я просидела в своей комнате в абсолютном молчании, рассматривая узоры на стенах и периодически смахивая со щёк непрошеные слёзы. Лишь мысли о приближающейся встрече с Ронтагуром не давали мне окончательно скиснуть.
— Вы хотите научиться пользоваться силой, но даже не знаете её природы. — Остановил меня в дверях голос учителя. — Хотите стать сильной ведьмой, но вы даже не знаете, кто вы есть без магии. Так о каких уроках вы мечтаете, Госпожа? Желаете, чтобы я научил вас простым фокусам, или хотите подчинить себе то, что сокрыто внутри вас?
— Вы правы, я хочу разобраться в том, кто я такая, — я медленно обернулась, сжимая пальцы в кулаки. — но мне совершенно не ясно, как мне поможет в этом знание истории Эриды и всех тех событий, которые произошли здесь за тысячелетия до моего появления.
— Сядьте. — Жестко распорядился Догрис и я беспрекословно подчинилась, вернувшись на своё место. Мужчина удовлетворенно кивнул моему решению не перчить, и продолжил. — Древняя война является ключевым событием в истории этого мира. Вы слышали о ней?
— Уже тысячу раз. Государства воевали за власть и территории. Ничего необычного, если отбросить магический аспект. В моём мире войны ведутся регулярно.
— А знали ли вы, Хини, что именно война стала причиной появления пророчества, из-за которого вы здесь? — Нудным голосом проскрипел учитель, и я приготовилась к очередной лекции.
Догрис поднялся со своего стула и скрылся за дверью маленькой комнатки, которую я уже успела изучить на предмет полезности. Ничего необычного, кроме старых книг, я там не обнаружила. Нет, Майрион точно решил мне отомстить, выбрав в наставники этого замученного жизнью мужчину. И все мои коммуникационные навыки, отточенные до совершенства за годы работы с людьми, не помогали мне найти общий язык с этим человеком.
Через несколько минут Догрис вернулся и присел рядом со мной, разложив на столе видавшую виды карту.
— Это Уэрсек и Нейва, — ткнул он пальцем в пожелтевшую бумагу, указывая на государства, граничащие с Этмором. — многие сейчас уже не верят в их существование, потому что было это очень давно. Земли Эльфов и Фейри были покрыты зелёными лугами. Звери и магические существа всегда чувствовали себя там в безопасности, они были неприкосновенны. Спустя время границы между Уэрсеком и Нейвой стёрлись, а два народа стали жить бок о бок, называя своё государство Файстреей. Они не были жадны до власти и силы, они довольствовались тем, что у них есть. Жили в гармонии с миром, лишь защищая свои территории. От Эльфов и Фейри рождались прекрасные дети: красивые, сильные, здоровые, выносливые. Они несли в себе столько света, что сам Тёмный приклонял пред ними колено. А Светлая Богиня опекала их ото всех бед.
— Видимо, не очень хорошо опекала, раз Файстрея ушла под воду вместе со всеми её жителями. — ляпнула, но тут же пожалела об этом, когда между бровей учителя образовалась глубокая морщинка, говорящая о том, что его расстроили мои слова.
— Вы не совсем правы, Госпожа. Именно ради спасения Светлая Богиня утопила Файстрею. А так же она создала пророчество, которое поможет однажды этой земле и её народам возродиться — именно так сказано в легенде.
— И? — Пытливо уставилась я на Догриса, требуя продолжения. — Вы знаете, в чём заключается пророчество? Почему же не сказали раньше?
— Увы, у нас есть лишь его часть. — Пафосным движением руки учитель буквально из воздуха вытащил клочок бумаги и положил его передо мной.
На смятой, изъеденной временем бумаге были начертаны символы,
