Личная ведьма Тёмного (СИ) - Алена Игоревна
— Знаю. — Подняла я руку, прерывая объяснения. — Аргок просветил меня относительно эфирной связи. И, да, я чувствую. Чувствую. Но я клянусь тебе, Майрион, что не имею никаких видов на тебя и твоё сердце, и как только появится возможность, я сразу уйду из твоей жизни навсегда.
Почему произносить это вслух было так неприятно? Почему всё внутри меня протестовало против этой мысли? Неужели, я тоже на крючке? Видимо, Майриона посетили похожие мысли, потому что он обессиленно выдохнул и устало потёр глаза, тёмная дымка в которых постепенно растворялась.
— Ты будешь с Дарком, а значит, что я всегда буду где-то рядом. Я буду смотреть на тебя, зная, что не могу прикоснуться к тебе. Не могу поцеловать твои губы или коснуться твоей нежной кожи. Не могу даже заговорить с тобой без особой необходимости.
Я снова застыла, застигнутая врасплох его внезапным откровением. Нет, я допускала, что тоже ему нравлюсь. Но что мысли о будущем, которого у нас нет и не может быть, приносили ему столько страданий, даже не предполагала. Возможно, встреться мы при других обстоятельствах… Но в этой реальности, определённо, у нас не было шансов.
— Майрион… — пришёл мой черёд обреченно выдыхать. Знал бы он, что я планирую быть от него намного дальше, чем он думает. — мы должны что-то сделать с этим. Должен же быть способ? Может, есть какое-то заклинание, или волшебное зелье, или…
— Нет, Амели. Эфир — слишком тонкая материя. Он не просто твоё производное, как магия. Он часть тебя, часть твоих эмоций, мыслей. И единственный способ ослабить эфирную связь — это ослабить чувства.
— Хорошо. — Я согласно кивнула, не имея ни малейшего понятия о том, как именно мы собираемся это сделать.
— Да, хорошо. — На лице Майриона читался живой мыслительный процесс. Уже почти полностью успокоившись, он сел на пол, скрестив мускулистые ноги по-турецки. — Я найду тебе нового учителя. Мы перестанем видеться и будем общаться только через Россеваля и сану. До инициации будем избегать друг друга, а после неё ваша с Дарком связь укрепится. Он заберёт тебя в Белые Башни, и мы будем свободны друг от друга.
— Это поможет?
— Будем надеяться на то, что между нами просто сильная химия. И когда мы исключим физический контакт, всё встанет на свои места. Черт, Амели, ведь Майк никогда не привлекал тебя! В чём же сейчас дело, забери тебя Темный?!
— Роль Майка не удалась.
— Не удалась? Да любая женщина готова была пойти со мной хоть на край света, стоило мне поманить её пальцем.
— Но тебе была нужна не любая, а конкретная. И ты облажался. — Улыбнулась я, глядя, как привычно сверкнули серебром глаза мужчины. — А тебе, похоже, стало лучше.
Я поднялась со стула и мягко, неторопливо расправила складки платья. Поправила чуть растрепавшуюся причёску, помялась с ноги на ногу, а затем всё же развернулась к выходу. Если мы собирались придерживаться намеченного плана, то после того, как я покину этот кабинет, мы с Майрионом больше не увидимся до инициации. Или моего побега. И мне страшно не хотелось делать эти чертовы шаги к двери, ведь каждый из них словно разносил нас с ним на километры друг от друга.
Когда моя рука уже легла на резную ручку, мягкий голос окликнул меня:
— Постой.
Развернувшись, я почти ткнулась носом в мужскую грудь. И когда он успел встать так близко?
— Что-то ещё?
— Я хотел бы позволить себе одну вольность, напоследок. — Резко притянув меня к себе за талию, он приподнял мое лицо за подбородок. — Можно?
— Никогда не спрашивай женщину о поцелуе, она всё равно ответит «нет».
— Тогда забудь мой последний вопрос.
Переместив руку на мой затылок, он чуть сжал волосы, запрокидывая мою голову назад. Придвинувшись, медленно склонился к моим губам, не сводя с меня напряжённого, голодного взгляда. Первое прикосновение его губ оказалось легким, как ветерок. И в то самое мгновение я поняла, что именно этого так жаждала последние дни. Сейчас всё было на своих местах, и я была там, где хотела быть больше всего — в объятиях этого опасного, совершенно непонятного мужчины. Чуть отстранившись, он снова заглянул мне в глаза.
— Это жестоко. — Прохрипел, прижимаясь щетинистой щекой к моей щеке.
— Поцелуй меня по-настоящему. — Попросила я, не узнавая собственный голос, в котором слышалась мольба.
Он снова припал к моим губам, чуть прикусывая нижнюю, врываясь горячим языком в мой рот. Поцелуй потерял все оттенки нежности, став властным, требовательным, даже грубым. Его рука сильней сжала мою талию, а я обвила шею Майриона обеими руками, желая слиться с его телом, сделать нас одним целым. Колено Майриона переместилось между моих бёдер, а я оказалась прижата к стене. Его руки скользили по моему телу, оглаживая округлости груди, выпирающей из тугого корсажа. А я зарылась пальцами в его волосы, перебирая их и слегка сжимая. Он ловил мои рваные вздохи, а мне хотелось, чтобы этот момент длился всю оставшуюся жизнь.
— Господин, я принёс лавандовый… — вошедший Россеваль замер на пороге кабинета с серебряным подносом в руках. — чай.
Мы вмиг отскочили друг от друга, поправляя сбившуюся одежду и растрепавшиеся волосы. Оба тяжело дышали и не смотрели в глаза Россевалю, потупив взгляд в пол, как нашкодившие дети.
— Россеваль, стучать тебя не учили?! — Первым опомнился Майрион, который тут же перешёл в нападение.
— Я стучал, Господин. Минут десять. Но вы, вероятно, были слишком заняты. — Мажордом, ничуть не скрывая ехидную улыбку, перекатился с носков на пятки.
— Ничего. Мы как раз тут… закончили. — Рванув вперёд, я отодвинула Россеваля от двери, чтобы уйти, но на мгновение задержалась, чтобы ещё раз посмотреть на Майриона.
Серые глаза прожигали во мне дыру. Губы, которые всё ещё помнили поцелуй, чувственно краснели. Он приоткрыл рот, будто хотел что-то сказать, и я перестала дышать на несколько секунд. Но время шло, а он так и не проронил ни слова.
— Доброй ночи, Господин. Выпейте чаю и больше…больше так не нервничайте.
Покинув кабинет я аккуратно прикрыла за собой дверь и, прижавшись спиной к стене, картинно сползла по ней вниз. Из-за двери снова послышался оглушительный грохот — дубовый стол, всё это время висевший под потолком, вернулся на своё законное место.
18
— Госпожа, сядьте ровно и верните своё внимание на доску.
Я закатила глаза так, что они сделали почти полный оборот
