Тени Лавуара (СИ) - Чар София

Пуля прошла почти по касательной, оставляя рваную рану, которую нужно было именно шить.

Не самая приятная вещь, но не смертельная. Быстро обработав края, девушка взялась за иголку с ниткой и с некоторым сомнением взглянула на мужчину и все же потянулась к аптечке. Шить наживую было извращением, особенно когда под рукой обезболивающие препараты как раз для таких случаев.

Мужчина же ничего не ответил, только крепче сжал зубы.

Встреча с женой, с его любимой оказалась… Болезненной. И не только физически.

Прикрыв глаза, Аделар крепче сжал кулаки. Зашивать раны ему было не впервой, но от этого приятнее процедура не становилась.

И девушка воспользовалась моментом, чтобы подготовить и сделать укол обезболивающего, прежде чем начать шить. Четко и уверенно, делая аккуратные стежки, с удивительным для хрупкой молодой девушки, хладнокровием, стягивая края раны. На это время в комнате повисла напряженная тишина, которую прервал только щелчок ножниц, перерезавших нить.

— У нас было множество занятий по анатомии человека, да и мне это было интересно, — убирая остатки нитки, девушка взялась за пластырь, чтобы закрепить повязку. — Но самые интересные знания я получила из факультатива. Там много времени уделяли колотым и огнестрельным ранам. Особенно огнестрельным. Быть может не достаточно для того, чтобы я стала специалистом, но вполне достаточно, чтобы понять по ране, что выстрел был произведен в упор. Чтобы вы подпустили кого-то из пришедших так близко…

Покачав головой, закрепив повязку, девушка подцепила тюбик из аптечки. В другой раз она может и оценила бы телосложение мужчины, все же Инга не была ханжой, отчего бы не насладиться картинкой, но не сейчас. Сейчас ее больше интересовали синяки на этом самом телосложении. Их тоже не мешало бы обработать, хотя бы смазать, чтобы быстрее сошли.

— Да как-то не подумал, что она может быть одной из них, — криво усмехнулся мужчина, приподнимаясь на локтях. — Вообще не думал, что она жива…

Тихо произнес он, и, глядя в пространство перед собой, покачал головой.

На мгновение Инга даже растерялась. Она не думала, что мужчина вовсе ответит ей и его слова стали неожиданностью. Неожиданностью, но вместе с тем и знаком. Гостья серьезно ранила мужчину не только физически.

— Еще немного, я синяки обработаю, быстрее сойдут, — коснувшись его груди, прося не вставать, попросила девушка. — Вы хорошо знали вашу гостью?

Открывая тюбик, уточнила она.

— Когда-то давно я думал, что да, — тихо хмыкнув, Аделар только покачал головой. — Теперь понимаю, что я был просто слепцом.

Влюбленным слепцом, глупо и наивно полагающим, что эта женщина может любить так же искренне, как и он.

Но в слух это мужчина не сказал, лишь болезненно поморщившись, то ли от боли в боку, то ли от душевной боли.

Но Инга все еще была достаточно проницательной особой, она сама все еще была женщиной и могла услышать то, что сказано не было. Смазав кровоподтеки, на боку мужчины, девушка коснулась его плеча, на котором тоже расползалась краснота от ушиба. Почти такая же, как на ее.

— У вас не было рядом человека, который открыл бы глаза. А если бы и был… — вздохнув, девушка вспомнила о том, как сама поверила Таиру и криво усмехнулась. — Все мы иногда бываем дураками. Особенно рядом с людьми, тронувшими сердце.

Чуть подавшись вперед, девушка щедро размазала крем по груди мужчины, критически изучив результат и покачав головой. По-хорошему, его стоило бы уложить в постель и не давать вставать хотя бы несколько дней, но Инга достаточно ярко представляла себе, что ей скажут на такой совет.

— Тяжелее было считать ее мертвой или увидеть живой? — неожиданно даже для себя спросила девушка, взглянув на его лицо.

Едва заметно приподняв бровь, мужчина только молча покачал головой.

Казалось, он совсем не ответит, но перфектум все же ответил.

— Не знаю, — поджав губы, покачал головой он и голос его едва заметно дрогнул. — Лучше бы она оставалась мертвой, чем пришла меня грабить. Спустя столько лет осознавать, что все, чем ты жил — вранье…

Качнув головой, Аделар оборвал себя на полуслове. Изливать душу той, кого недавно едва не отправил на костер было… странно.

Не менее странно было слушать его с участием и обрабатывать раны с осторожностью, будто это был друг, а не человек, дважды едва не погубивший ее.

— Классик в мире где я выросла сказал, что правду говорить легко и приятно… Хрень все это. Иногда и говорить, и знать правду ни черта не приятно, — отозвалась она и все же сложила руки на коленях, осторожно выпрямив правую ногу. Чуть ниже колена уже темнел синяк и оставалось только надеяться, что ничего серьезнее в духе трещины там нет.

Слова, неожиданно резкие как для нежной и трепетной блондинки были достаточно странными как для простого сопереживания. Скорее как ответ струны, которую задели слова мужчины.

— Сильные выражения, как для юной леди, — удивленно изогнул бровь мужчина, впрочем, больше ничего не сказал.

Губ девушки коснулась невеселая улыбка. Не такая, какой она обычно улыбалась. Сухая и горькая.

— В той книге было несколько страниц о людях, которые не смогли перенестись, вернуться назад. Автор провел исследование и выяснил, что они были усыновлены, а в приюте появились вообще волшебным образом. Те, кто их привозил, говорил, что дети возникли на улице просто из воздуха… В тех мирах они не были пришедшими. Это просто миры возвращали свое, а остальных уже петлей затягивало.

Глубоко вздохнув, Инга медленно провела ладонью по лицу.

— И правда в том, что вот это мой родной мир… И как бы безумно мне не хотелось открыть глаза, проснуться от этого кошмара, это остается реальностью. И я не знаю, за что ухватиться, как построить жизнь. Я не хочу, я не привыкла сдаваться, но сейчас эта проклятая правда меня просто оглушила…

Покачав головой, Инга взглянула на мужчину. Устало, но с каким-то невиданным раньше огоньком. Она отчаянно боялась, что что-то сорвется, что перфектум или что-то еще прервет ритуал, что она зависнет здесь и вот ее кошмар сбылся. Он здесь. Так чего теперь бояться? Чего здесь она еще не переживала.

— Так что может правда порой и легка, но лучше бы она так и оставалась там, откуда вылезла.

На какое-то время в комнате воцарилась тишина, а затем Аделар снова заговорил.

— Сейчас спускайся к своей подруге, лекарь не уйдет, пока не осмотрит вас обеих, я распорядился. Ваши покои вам покажут. Утром зайдешь ко мне, у меня есть к тебе просьба. Последнее, что ты сделаешь для меня, после этого я помогу тебе обустроиться здесь и больше не потревожу.

Решил мужчина, откидываясь на подушки.

Вновь слегка улыбнувшись, уже просто устало и невесело, девушка кивнула, поднявшись с места.

— Доброй… Хотя нет, просто спокойной вам ночи.

О доброй речи быть не могло и в этом они на какое-то мгновение да сравнялись. Какой доброй может быть ночь, когда ноет и тело, и душа.

Глава 12. Полезные уроки

После разгрома Приюта следы бродяг затерялись среди грязи и зловония нижнего Лавуара.

На некоторое время, разбежавшихся бродяг все оставили в покое. Все, да не все.

Словно гончая, что преследует дичь Летта шла по следу Таира, не щадя ни себя, ни подручных. И очень скоро след Бродяги вывел их к предместью Лавуара, где одна к одной ютились жалкие лачуги ссыльных рыбаков и шахтеров.

Ухмыльнувшись, Летта любовно погладила тяжелый меч в кожаных ножнах, висевший на поясе. Верное оружие никогда не подводило ее.

Вот только едва ли в этот раз ей судилось пустить его в ход так, как она того желала. Таир действительно был здесь. По сути он бы везде и одновременно, не зная отдыха. Всепожирающая ярость гнала его вперед, заставляла действовать, заставляла вновь собирать своих бродяг, не давать гневу в их сердцах затихнуть. Не удивительно, что после того, как он побывал здесь, как обронил несколько слов о перфектуме и его псах, нежданных гостей встретили совсем неласково. Загрохотали открывающиеся двери, воздух наполнился недовольным ропотом.