Жених с подвохом - Василиса Кириллова
Медведь перестал рычать, выпрямил спину и спокойной поступью направился ко мне. Я ждала немного волнуясь, а затем почувствовала родной медовый запах. Стало легче дышать, я успокоилась. Он остановился рядом, держа расстояние между нами, я заглянула ему в глаза, это был Егор, те же темные омуты, те же пушистые ресницы, даже изгиб бровей тот же. Я протянула к нему руку, он нерешительно посмотрел на неё. Я не двигалась, затем он всё-таки решился и ткнулся влажным носом в мою ладонь. Между нами, словно рухнула стена. Я положила ему руку на голову и потрепала его косматую шелковистую шерсть.
— Нам пора домой, тебе так не кажется?
Медведь посмотрел на ректора и проревел:
— Миоо… (Моя)
А тот процедил сквозь зубы:
— Порча имущества за ваш счет и отработка дополнительных часов за нарушение протокола.
Медведь замотал головой и заревел.
— Тише, тише…Пойдем домой, — стала ласково нашептывать я.
Ещё не известно, что на уме у этого Кощеева, зачем он затащил меня сюда и зачем провоцирует Велесова.
Мы вышли из ректората, Велесов не торопился обращаться в человека, а меня несколько не смущало, что мы идем так.
На улице было темно, собирался дождь, небо заволокло тучами. Медведь ткнулся мне мокрым носом в ладонь. Я посмотрела на него. Он зарычал:
— Сэдээтт сулл иоо, нон раура…
Мой переводчик настроился на нужную волну и перевел: Садись, не бойся, я довезу тебя…
— Иоо нон раура войй, — ответила я. (Я не боюсь тебя)
Глаза медведя расширились, как у Велесова, когда тот удивлялся. Я подошла ближе, он наклонился, а я вскарабкалась на его мощное тело, обхватила руками шею.
Он зарычал:
— Асперарэ фэр… мамэ.…(Держись крепко).
Я прижалась еще сильнее, и мы побежали, если до этого я догадывалась, что медведи быстро бегают, то теперь сомнения развеялись. Мы были уже рядом с домом, когда покрапал дождь. Входные двери были закрыты, но Велесов и не собирался ломиться в них, он вскарабкался вверх на открытую террасу. Нагнулся, помогая мне спуститься. Как только я оказалась на полу, он уткнулся своим носом в мою щеку, слегка полизывая её. Я обняла его за морду…но он вытащил её из моих объятий и попятился назад.
— Ты куда собрался? — недовольно спросила я на медвежьем языке.
На улице становилось зябко, да и веранда не спасала от капель. Мой зверь завыл, что-то неразборчивое… толкнул лапой дверь в спальню, и она распахнулась. Внутри было темно, но теплее, чем на улице, я перешла порог, ожидая, когда зверь окажется рядом, но он не двигался с места.
Я вышла и позвала его. Но он замотал мордой и забился в угол, я попыталась стащить его с места, но он зарычал.
— Ах, ты так! Ну и сиди здесь! — пробурчала я, оставляя дверь открытой.
Я спустилась вниз, наконец-то сходила в отхожее место, чем-то напоминающее блага цивилизации, умылась и направилась в поисках еды, но в доме не было ни горячей воды, ни готовой еды… Но была заготовленная поленница. Я затолкала в печку дрова, как сумела, спичек не было, но были какие-то два тяжелых бруска, я шикнула их друг о друга, появилась искра, но дрова не разгорелись. Почему меня никто не научил этому, как теперь выживать? Решила подняться наверх за помощью Велесова. Когда я зашла в комнату, на полу лежал абсолютно голый мужчина, дверь трепыхалась от ветра, то и дело запуская потоки дождя, гремел гром, стреляла гроза, я кое-как захлопнула дверь, света не было, в полутьме добралась до мужчины, дотронулась до него, он весь горел…
— Что с тобой, Егор? Мужчина не отвечал. Я попыталась привести его в чувства, даже холодной водой брызгала, но ничего. На полу было прохладно, я напугалась, что он может простудиться, и потащила его к кровати. Сначала я тащила за плечи, но потом поняла, что так я не продержусь долго, ведь он был тяжелым. Тогда я вспомнила, как бабушка катала меня в детстве на покрывале. И решила попробовать этот способ. Постелила покрывало на пол, перекатила мужчину на него и потащила к кровати. У меня даже получилось усадить Велесова. Кровать приподнималась достаточно высоко от пола, поэтому мне не хватало сил его поднять. В чувства он так и не приходил.
Я хотела бежать в лабораторию к Вольговичу, но входная дверь была заперта на засов с другой стороны, выбить её не получалось, оставался выход через веранду, но я очень боялась высоты, поэтому так и не решилась спускаться вниз. Снова вернулась к Велесову, решила проверить свои новые навыки. Присмотрелась и увидела такую же сетку, что покрывала мальчика в палате, надрывов негде не было. Успокоилась… Вспомнила фильмы, в которых женщины спасали тяжелораненых солдат, решила опробовать и этот способ. Разделась, села рядом, но эффекта не было. Что же они там делали, что мужчины так быстро поправлялись. Во всех же фильмах одно и тоже: раненый лежит в беспамятстве, а она голышом прыгает к нему в кровать, а на утро он весел и бодр. А мне что делать? С мужчиной я никогда не была. Первый раз поцеловалась только недавно. Может быть поцеловать его…
Голова Велесова была наклонена вперед, прикрывая лицо вьющимися волосами, на груди весела красная нить с непонятным круглым знаком, я так понимаю это и был мой подарок, я взяла в руки кулон, на ощупь он был гладкий и теплый. Я вернула подвеску в исходное положение, касаясь кубиков пресса, мужчина, запрокинул голову назад, отмахиваясь от меня рукой…Я увидела свой шанс привести его в чувства:
— Егор, Егор! Ты слышишь меня? — начала я трясти его за плечи, голова была как на шарнирах. Я поймала его лицо, оно было бледным, губы немного приоткрыты… Я набралась смелости и коснулась его губ своими. Отодвинулась… Его ресницы затрепетали, ноздри расширились, он облизнул пересохшие губы.
— Запах, — как-то болезненно произнес он.
Что? Запах? Ну, извините, горячей воды нет. Я снова уселась рядом, складывая ноги в колени и
