Жених с подвохом - Василиса Кириллова
Глава 26
Торжки располагались на центральной площади, было несколько рядов. У меня разбегались глаза от этого многообразия. Глиняная и деревянная посуда и всякая утварь, возле лавки с тканями было много народу, девицы разворачивали тканевые рулоны и вздыхали, столько же девиц стояло возле ювелирной лавки: шкатулки, броши, серьги, бусы. А вот мужское население этой семинарии оккупировало кузница: шлемы, мечи, булавы, стрелы… Отдельно стояли лавки с травами и специями. К этим рядам направлялись женщины в возрасте.
Когда мы подходили к каждой лавке, люди разбегались, как-то странно на нас посматривая.
— Что-то уже выбрали, Сашенька? Может что-то пригляделось?
— Афанасий Таносович, я очень впечатлена, но что-то не вижу зеркал.
— Сашенька, не переживайте, сегодня же доставят, слышите?
— Спасибо, но мне нечем заплатить.
— Ну, что вы? Это будет мой подарок вам.
— Спасибо, но…
— И никаких «но», вы начинаете обучение с сегодняшнего дня, и раз вы отказались от терема, то хотя бы эту мелочь примите.
— Ну, хорошо, — кротко согласилась я.
Может быть вы хотели бы что-то ещё?
— Нет, спасибо. Вы и так очень добры ко мне.
— Ну, что вы! Это лишь знак вежливости.
Что-то не нравились мне эти знаки вежливости, но отделаться от ректора никак не получалось.
— Конечно, Афанасий Таносович, — поддакнула я.
— А теперь пройдемте к учебным корпусам, посмотрите на наших учеников и преподавателей.
— С удовольствием, — поддакнула я, расплываясь в фальшивой улыбке.
Но что-то остановило ректора, он как-то внезапно предложил мне подождать у лавки ювелира, так как возникло неотложное дело. Я подошла к толпе, которая раскупала украшения, девушки как-то брезгливо на меня посмотрели и стали разбегаться. Тем лучше подумала я, можно будет разглядеть товар. За прилавком стоял молодой мастер с очень аккуратными руками.
— Чего изволите, сударыня?
— Я …я хотела бы подарок для своего жениха.
— Перстни, подвески, шкатулки, — тут же перечислил мастер.
— Подвески, — выбрала я.
— Что вы хотите подарить своему жениху? Силу, власть, здоровье? — торговался мастер.
— Любовь, — я даже не думала, я ощущала это…
Мастер задумался, а потом сказал:
— Есть у нас такое изделие, только не с собой, могу в следующий раз принести.
Я замялась, а затем сказала:
А можно ли отнести моему жениху — Георгию Васильевичу Велесову, магистру и врачу этой семинарии. Я доплачу.
Парень задумался, а потом сказал:
— С вас две медяшки.
Две медяшки, как же я забыла, денег-то нет. Я хотела уже извиниться перед мастером, но откуда не возьмись появился вчерашний мальчишка и кинул монетки мастеру.
— Сударыня кошель свой обронила, а я нашел. Вот! — сказал мальчонка, показывая небольшой мешочек с деньгами.
— Спасибо.
— Может быть, что-то ещё? Бусы, серьги, браслеты?
— Нет, я …
— Что значит нет, — вклинился ректор, — показывай!
Мастер вытащил из-под прилавка, совершенно другие украшения, все они будто живые переливались на солнце, мне приглянулись серьги в виде капелек росы.
— Я вижу, Сашенька сделала выбор, вот эти серьги, не так ли?
Я мотнула головой.
— Давайте, мы примерим, — запел ректор.
— Эти серьги не продаются, я придержал их для заказчика.
— Что значит не продаются? Мой милый, у всего есть цена. Плачу в три раза больше.
— Серьги для невесты, сегодня должны были забрать.
— Сможешь поселить мать с сестрами в семинарию.
Мастер сдался. Ректор взял серьги и попросил надеть. Мне было противно. Я забрала подарок у чужой невесты.
— Не стоит так переживать, — щебетал ректор, — вы сделали благое дело, мастер сможет жить со своей семьей. Это не каждому позволено. Я поддалась и надела серьги.
— Вы очаровательны, словно Луна, сошедшая на ложе к Солнцу.
— Спасибо, — как-то неуверенно ответила я.
— Готовы посмотреть корпуса?
— Да, только мне нужно привести себя в порядок.
— Это не на долго, к обучению приступите завтра, а сегодня будет ознакомительное занятие.
— Ясно, — пробормотала я.
Глава 27
Корпуса располагались справа и слева от главного здания, где находился тот самый ректорат. Мальчик шел вдалеке, не приближался слишком близко, но я его видела. Ректор подхватил меня под локоть и начал экскурсию:
— Итак, — начал Афанасий Таносович, — наша семинария является одним из самых древних учебных заведений.
— Да, мне говорили об этом, — пытаясь высвободиться, начала я.
— Семинария включает несколько направлений подготовки: зоологи, ботаники, архивариусы, ратники, мастера, — продолжал ректор, сильнее сдавливая мою руку.
— Мне это тоже известно, — дергая из последних сил руку, ответила я, но мужчина не уступал.
— Не торопитесь, Сашенька. Я пытаюсь разложить всё по порядку, — сказал мужчина, поднимая мой подбородок вверх.
— Да, простите, ректор, — сглотнула я, чувствуя, как подкатывает неприязнь.
— Как мне стало известно, вы сдали тест-ДНКа, и нам лишь осталось получить результаты, — спокойно продолжал мужчина, ведя меня за собой по лестнице в свой кабинет.
Сердце тревожно затрепетало, но я старалась вида не подавать.
— Может быть вы хотите на какое-то конкретное отделение? — поглаживая мою ладонь, начал он.
— Я не знаю… — пыталась отделаться от него я.
— Конечно, конечно…Не переживайте, я всё выясню, — пропел он, приглашая меня войти в кабинет.
— Может быть в следующий раз? — спросила я настороженно.
— Вам так быстро наскучило моё общество, Александра?
— Нет, я не ночевала дома, поэтому хочу привести себя в порядок, — призналась я, в надежде убежать отсюда.
— Да, и это мне тоже известно. Зачем же порочите свою репутацию? — захлопывая дверь, спросил он.
— Не понимаю о чем вы! — вскрикнула я.
— Как вы переносите его, вы одаренная! Как вы принимаете его после простолюдинок?
Сердце болезненно сжалось, перед глазами представилась картина: Пульхерия идет в кабинет Велесова, а на кровати спит Егор, вот она снимает рубашку, та падает на пол. Она ложится с ним рядом, и… он начинает целовать её, ласкать её грудь… Я не знала, что мне сделать, чтобы не видеть этого, в висках стало стучать.
— Я могу разорвать вашу связь, только пожелайте, — шептал Кощеев.
— Зачем вам это? — не понимала я.
— Ну, неужели я не вижу, как страдает ваш жених, вы думаете, что вы сводите его с ума, нет…Это делает руна.
Меня затошнило, голова закружилась, а амулет на моей шее нагрелся.
— Только пожелайте, и всё кончится… Не будет унижений, вы будете совершенно свободны…
Я начала колебаться, нить начала бледнеть…
— Я… я…
Сильный треск послышался в коридоре!
— Ну, пожелайте же, наконец! — твердил он.
— Я…я… не… могу, — с трудом выдавила я.
Треск становился сильнее…
Ректор посмотрел на меня и сказал:
— Как только вы передумаете, мы можем продолжить беседу, не смею больше задерживать.
Кощеев щелкнул пальцами, и дверь распахнулась,
