Суженая для зверя - Мила Синичкина
— Эм, подождите пока со своими разборками, — спешу вмешаться, пока это еще возможно. — Ты сказал, что во мне магия течет, что за магия, ты о чем вообще?
— Ха, а вы оба не знаете, что ли? — снова усмехается Демиан. — Ну вы даете, товарищи, а ты, Ричард, еще лордом называешься. Смешно! Элементарных вещей не чуешь.
— То есть в поместье, видимо, я вас действительно всех заставила застыть, это не было игрой моего воспаленного подсознания, — задумчиво потираю подбородок руками, пытаясь понять, как повторить тот фокус в случае чего.
Наверное, ключ ко всему сильные эмоции и направленные желания.
— Тогда Гарольд был прав в том, что ты можешь нести в себе неизведанную опасность для нашего мира, — выдает Вольф.
А я в полном шоке. Один грезит волчатками сильными, второй вспомнил, что все неизведанное невежды автоматически приравнивают к опасному.
— Так! — отпрыгнула от них двоих назад. — Никому не подходить! Значит, вы оба предатели, да?! Не ожидала, честно, вот не ожидала.
— Я не предатель! Я всего лишь вспомнил слова Гарольда! Я не думаю так на самом деле, — с искренними интонациями восклицает Ричард.
— Ага, тем более, после оплодотворения девушки теряют магическую искру, преобразовывая ее в силу, которая переходит детям, — с заумной интонацией влезает Демиан. — Всем известно, своенравную независимую самку нужно побыстрее оплодотворить, чтобы она притихла и стала, как другие благовоспитанные девицы, которым можно побыть в отчем доме чуть подольше, поскольку они не проявляют опасной самостоятельности.
Я вот даже не знаю, что на это сказать, честно. Феминисток на него явно не хватает. Он даже Ричарда переплюнул в несколько раз. Тот действительно искренне верил, что сделает меня счастливой, посадив дома, а этот рассуждает как последний козел.
— Алина воспитана по-другому, на нее наши законы не действуют, ее нужно воспринимать такой, какая она есть, — устало потирая переносицу, говорит Вольф.
Что за рассудительные речи? Они мне не слышатся?
— С каких пор ты стал таким понимающим? — удивленно интересуюсь, делая большие глаза.
— Эх, — вздыхает Ричард, — я просто влюбился, а моя избранница не приемлет давления, приходится меняться.
И под конец он улыбнулся так грустно, что у меня защемило сердечко, и что-то екнуло в душе.
— Я тронут вашим обменом любезностями, но время не резиновое, если Алина не идет со мной, тогда я сдам ее Гарольду, пускай проверяет на контактность с нашим миром, — вмешивается в возникшую идиллию Демиан.
— Это ни к чему, она не опасна, она моя избранница, а истинные пары вне законов, — рычит Ричард и становится в оборонительную позу.
— Да, только когда они окольцованы, а значит, подконтрольны! А эта ведьма уже смогла запудрить тебе мозги, кто знает, на что она еще способна! — восклицает маркиз.
Непробиваемый козел. Больше мне сказать нечего.
— Она чистая душа! Я не позволю, чтобы ее кто-то тронул!
— Ага, пригласим комиссию, и ты ничего не сможешь сделать. Смотри, еще титула лишат с землями, если будешь со всеми разговаривать, как сейчас со мной, — перекрещивает руки на груди Демиан.
Я обеспокоенно перевожу взгляд с одного на другого и понимаю, что Ричард действительно может серьезно пострадать из-за меня. Я не должна этого допустить. Он хороший.
Нужно что-то делать. Вот только что?
31
Ричард мне явно не простит, совершенно точно, но, что сделано, то сделано. В конце концов, мое решение было продиктовано исключительно заботой о его безопасности. Как же так-то, я не могла позволить добропорядочному человеку, ой, то есть, оборотню, наживать себе проблемы из-за меня.
А потому, лучше я еще немножко погуляю, мир посмотрю, может, в расследовании помогу Вольфу, мне везет на попадание во всякие интересно-полезные опасные ситуации.
— Ага! А ведь можно было просто обручиться с Ричардом и никуда не сбегать, — останавливаюсь как вкопанная посреди дороги и говорю сама себе.
Нет, нельзя. Он, конечно, встал вроде бы на путь исправления, но находится только в самом начале этой дорожки, пускай еще поработает над собой. А то что, мне нужно сразу кидаться в его объятия после первого же признания во влюбленности?
Маловато будет. Потом ведь ничего ему не помешает вернуться снова к своим патриархальным замашкам. А я под домашний арест не хочу, я еще ничего не видела в этом мире, я путешествовать хочу.
«Таверна у дороги» — читаю я вывеску. Н-да, оригинальностью в названиях народ здесь явно не заморачивается.
Ладно, мне-то что, у дороги, так у дороги. Можно зайти, осмотреться, а то, может, и остаться.
— Здравствуйте, мне бы чего-нибудь поесть, — захожу внутрь и подхожу к стойке.
— Поесть? — кривится мужчина.
Посмотрел на меня так, словно я заказала что-то крайне ужасное, свежую кровь и кишки, например.
— И выпить, — поспешно добавляю.
— О, это можно, — сразу преображается мужчина. — Инга! Тащи обед, клиент пришел.
— Сейчас! — отвечает кто-то издалека, видимо, Инга.
— На, держи, малец, выпей хотя бы пока, — с улыбкой наливает мне что-то темно-коричневое.
— Ага, спасибо, — хватаю высокую глиняную кружку и придвигаю ее к себе поближе.
Пить я неизвестное пойло точно не собираюсь, нашла, к счастью, где у них чистая вода имеется в открытом доступе, и набрала там себе бутылку, такую же глиняную, как и вся посуда в этой таверне. Кстати, воду из питьевого фонтана набирала только я. Остальные предпочитают заливаться в тавернах странно-пахнущими жидкостями.
— Куда путь держишь? — с любопытством спрашивает мужчина.
Посетителей нет, ему, наверное, скучно.
— Да путешествую я, то там, то сям, — расслабленно пожимая плечами, отвечаю.
— Ох, опасно сейчас путешествовать одному, — цокает хозяин таверны, — ты такой щуплый, а разбойников много. Да от тебя за километр разит золотишком.
— Если разит, чего сразу не накормил? Почему настроение поменял лишь после просьбы выпить? — меня нисколечко не пугают его намеки.
Я с двумя сильными оборотнями разобралась, чего мне какой-то мужик в придорожной таверне.
— Да подозрительно просто, когда человек есть хочет, а пить не хочет. Но
