Выкупленная жизнь (СИ) - Натали Лавру
Его сломанный телефон, который перед отъездом вернула мне Ирма, всё это время пролежал на окне и успел запылиться. В моей голове всё ещё не укладывалось, что прошёл месяц. Мой мобильник был в рюкзаке, тоже давным-давно разрядившийся. Пришлось ждать, пока зарядится.
Дилан вернулся.
— Телефон разрядился полностью.
— Мало времени.
— Кому ты собрался звонить?
— Родителям. Попробую так включить.
Ближайшая розетка была возле дверного косяка. Дилан сел на пол.
«Привет. — пауза. — Звоню сказать, что я жив и со мной всё в порядке. — он немного отстранил трубку от уха. — У меня мало времени. Знаю. Поручи мои дела кому-нибудь другому. — он начал терять самообладание. Седой, как всегда, разговаривал на повышенных тонах, так что звуковые волны долетали даже до меня. — Всё, что случилось, под мою ответственность! У тебя есть ещё внук, передай дела Петру. — пауза. — Мне нужна машина. Пошли водителя, пусть пригонит её в Нижний Волчок, к обрыву, Диана покажет дорогу. Сделай это через месяц. И нужны деньги, как можно скорее, передашь их Диане. Как там мама?.. Скажи ей, что я приеду в сентябре».
Дилан сообщил отцу, что хотел, но не выслушал того, что кричал ему Седой в трубку. Предположительно следующее превращение Дилана в человека должно было состояться через месяц.
В день, когда Владимир Александрович приехал узнать, что случилось с его сыном, я почувствовала, что он в отчаянии. Дилан был любимым из его детей, — сыном, которого он уважал больше остальных. Дилан понимал, что отец вряд ли доверит Петру вести дела, поэтому продолжит тянуть всё на себе.
Как бы помогло сейчас возвращение Дилана к нормальной жизни…
— Мне пора, Диана.
— Я с тобой.
— Я хочу, чтобы ты осталась здесь.
— Нет! Нет! Нет! Пожалуйста, умоляю тебя, позволь мне пойти с тобой! — я подошла к нему и крепко вцепилась. — Я не всё тебе сказала! В лаборатории занимаются разработкой нового антигена, скоро ты сможешь жить, как раньше, понимаешь? Нужно только подождать!
Он поцеловал меня в висок, как обычно делал это, когда я говорила всякие глупости, но разрешил проводить его.
Мы попрощались с мамой, она поняла всё, как только взглянула на Дилана. Шли пешком, но довольно быстро, я катила рядом велосипед, так как Дилан взял с меня слово, что я сегодня же вернусь обратно в Нижний Волчок.
— Сегодня девятое августа. Значит, ты сможешь становиться собой примерно раз в месяц?
Он кивнул.
— Я приеду. Ты уже должна будешь начать учиться.
— Я решила пропустить этот год. Всё равно не удастся сдать сессию.
— Нет, Диана! Я запрещаю тебе так делать! Будешь жить в моей квартире, мама (моя мама) поможет тебе водиться с ребёнком. Я буду приезжать, когда получится. Это всё, что я могу тебе предложить.
— Я без тебя не выживу, я не справлюсь, они ненавидят меня! Не смей так поступать со мной! Я — твоя жена, и мы всегда должны быть вместе!
— Помнишь, ты говорила, что готова смести меня со своего пути, лишь бы добиться задуманного?
Это действительно было правдой. Я была настолько зациклена на том, чтобы убить Филина, что игнорировала предостережения Дилана, оттолкнула его от себя. Получив желаемое, я потеряла жизненно необходимое. А у ребёнка должен быть отец.
— Я не знаю, как жить с тем, что всё это из-за меня…
— Всё, Диана, хватит. Когда вернусь в следующий раз, сначала заеду к твоим, позвоню тебе от них.
Мы остановились, я вцепилась в него и умоляла простить меня, чувствуя при этом, что он уже не злится.
— Ты дала обещание слушаться меня. — он напрягся, по гримасе боли на лице я поняла, что у него началась деформация костей.
— Уже? Ты сможешь дойти? Нам ещё около часа до обрыва…
— Идём.
Мы дошли. Я ещё раз попыталась уговорить его взять меня с собой, но он грубо отказал. Я взяла его одежду, аккуратно сложила в нашем домике и вернулась в Нижний Волчок.
Бросив велосипед на обочине дороги, я побежала на кладбище, чтобы всё высказать папе и, может быть, услышать, что он об этом думает там, на небе. Мне казалось, что, видя моё состояние и мою истерику, высшие силы сжалятся над нами и вернут мне Дилана.
Папе, наверное, очень хотелось к маме… Он сказал, что я не должна подводить мужа. Я не желала знать, как это — потерять того, кто значит для тебя больше, чем ты сам.
Весь вечер со мной просидела мама. Мы устроились на кровати на чердаке и говорили допоздна. Я ревела, что не хочу жить без Дилана, что это слишком тяжело для меня. Мама жалела и говорила, что я со всем справлюсь.
— Он с детства был правильным мальчиком, я мало видела его (ты знаешь о ссоре папы с Владимиром Александровичем), но он сразу понравился мне. О! Мы тут со Светланой, когда прибирались на чердаке, нашли кое-что… Сейчас-сейчас… — мама достала огромных размеров похожий на книгу фотоальбом в тёмно-красном переплете. — Так-так-так, не подглядывай… Вот! Смотри-ка! Тебе тут годик с небольшим. А это…
— Мама, нет! Это не может быть он, даже не похож!
— Можно подумать, тебя тут узнаешь! Ты, конечно, этого не помнишь, но Дилан точно помнит, в следующий раз покажешь ему.
— Когда родится мой ребёнок, уже будет известно, кто
