Одержимость мастера (СИ) - Холин Алиса

Вторая запоздалая мысль сосредоточилась на моем принципе «никаких интрижек на рабочем месте». Я вообще никогда не давала права на жизнь пустым интрижкам. Потому что была уверена, что меня ждет большая, взаимная и искренняя любовь. Но беда в том, что этот мужчина с властными манерами, кажется, начинал мне нравиться.

Я не была к этому готова!

Господин Макильских ослабил пальцы на локте. К моему невероятному облегчению, демонстрировать публичный поцелуй он не стал. Едва заметно улыбнулся и проговорил:

— Обещаю, когда вернемся домой, ты все узнаешь. А сейчас просто смотри. Наблюдай. И… запоминай. — Он обернулся и потянул меня в небольшой альков, посреди которого стояла обитая красным бархатом скамья с резной спинкой. — Давай присядем.

Сердце все еще колотилось. Я плюхнулась на скамью и провела рукой по локонам, выпавшим из прически. Господин Макильских сел рядом, так близко, что даже через пышные воланы я почувствовала, как его бедро коснулось моей ноги.

— Мон, должен признаться, что ты стала для меня кем-то больше, чем просто гувернантка.

Я набрала в грудь воздух, чувствуя, как обдало жаром щеки.

— Не задавай вопросов, на которые у меня нет ответов, — твердо сказал мой наниматель, опередив мои возможные возмущения.

Я поджала губы.

— Император несколько раз в год собирает представителей магических министерств. Обычные формальности: богатый стол, танцы, пара докладов о текущем положении дел, кулуарные сплетни. Не прийти, как ты понимаешь, нельзя. Мы можем неплохо провести с тобой время в этом бюрократическом обществе.

Мне сделалось неловко, охватило возмущение с растерянностью пополам. Я затаила дыхание и молча слушала господина Макильских. Он переключил мое внимание на супругу императора Шарлотту. Рассказал, что на приемах с учеными, алхимиками и биомагами она любит создавать атмосферу таинственности — под стать их занятиям.

Тон биомага изменился, и я даже не заметила, как с интересом начала разглядывать детали, на которые он указывал.

Вдоль мерцающих стен, отделанных янтарем, на золотых высоких ножках красовались подсвечники. Изящные резные круглые столы ломились от многочисленных тарелочек и блюд, наполненных вкусностями. Кресла и скамьи с красной бархатной обивкой перемежались мраморными скульптурами. С потолка светили сотнями свечей огромные бронзовые люстры. Фигуры гостей отражались в идеально отполированном расписном паркете. У дальней стены на возвышении с тремя ступеньками за заставленным яствами столом возвышались два великолепных трона из белого мрамора для императора и императрицы. В их высоких зубчатых спинках сияли кристаллы благотурина.

К слову сказать, атмосфера таинственности удалась императрице на славу! Я почувствовала, как внутри зашевелилось то удивительное чувство, которое посетило меня в детстве, когда мы с папой стояли на набережной в ожидании главного биомага. Чувство, что вот-вот случится что-то чудесное, волшебное.

— Видишь тех? — Господин Макильских слегка приподнял подбородок в сторону мужчин в черных костюмах и накинутых поверх фиолетовых мантиях.

— С загадочными лицами? — уточнила я.

Ян Макильских улыбнулся.

— Да. Это алхимики. Шарлатаны, одним словом.

Я взглянула на него с удивлением.

— Да-да, — заверил меня биомаг. — Вместо того чтобы давно уже признать, что алхимия наукой не является, что идеи их не работают, они продолжают раздувать штат, писать алхимические трактаты…

— В общем, создают вокруг себя искусственный ажиотаж, — подытожила я мысль своего нанимателя и еле сдержала смех. Выпятив грудь, мужчины, которые что-то с важным видом обсуждали, напомнили мне напыщенных гусей.

— И не только ажиотаж, — хмыкнул биомаг. — После того как у них провалился проект по созданию искусственного благотурина, чтобы не пасть в грязь лицом, они пролоббировали закон о запрете на его изготовление. Общественность их считает героями.

В голове зашумело.

Искусственный благотурин? Это тот, про который говорилось в письме? Из-за него были казнены мои родители?

— Господин Макильских, что же получается, искусственный благотурин можно создать?

— Когда у алхимиков проект провалился, они с пеной у рта принялись доказывать, что искусственный благотурин опасен для общества.

— И им поверили?

— Конечно. Комитет биомагических изысканий и промышленники, такие как Темников, этот закон поддержали. Им тоже невыгодно появление нового вида энергии. Комитет действует исходя из безопасности, а промышленники — из страха потерять свои инвестиции.

— А что же император?

— А государя нашего императора ничего, кроме анклава, не интересует. — Биомаг потер лоб. — С ним ситуация непростая. Нужно много энергии, чтобы сдержать его границы. Но ставку сделали не на разработку искусственного благотурина, а на военное оснащение.

— Так слухи про анклав — правда? — Я уставилась на господина Макильских. — Он действительно расширяется?

Он кивнул.

— И там исчезают люди?

— Официально пропало две бригады с биомагами и военными, но на самом деле тех, кто не вернулся, больше. Биомагов-нелегалов в статистику не включают.

— Для чего же они туда идут? Это же верная гибель…

— У всех свои мотивы. Дежурные бригады на биостанциях изучают активность аномальной зоны. А из нелегалов… Кто-то пощекотать нервы, кто-то хочет доказать, что не так страшен черт, как его малюют, а есть те, кто пытается добыть первоэлементы для своих экспериментов.

Заиграла приятная негромкая музыка.

Несколько пар вышли в центр зала и закружились в танце.

— И все равно не понимаю, если опасность в анклаве такая реальная, почему нельзя параллельно начать новые разработки искусственного благотурина? Задействовать лучшие умы империи?

— Да потому, что, кроме опасности из анклава, которая с каждым днем возрастает, обострится ситуация внутриполитическая. Промышленники начнут душить императора. Двойная война. Это приведет к краху империи. Государь такого положения дел никогда не допустит.

— А какую роль во всей этой неразберихе играет братство?

— А что братство? Как мне видится, они единственные из всех, кто видит своей целью не наживу, а спасение людей. Но их за всеми «научными» идеями разве услышат?

— Как все сложно. — Я покачала головой. — Император меж нескольких огней.

— Промышленники заверяют государя, что для удержания анклава они готовы спонсировать любые военные мощности. Сейчас это официальная государственная позиция.

— А если предположить, что были те, кто разрабатывал искусственный благотурин подпольно? Для каких целей они могли его использовать? — Мне не давала покоя возможная связь родителей с этими разработками.

— Думаю, именно сейчас есть опасность смены политического курса, — ответил загадкой биомаг.

— Что вы имеете в виду?

— Смотрю, тебе начинает нравиться твоя «разовая» роль, может, пора расширить твои обязанности? — Ян Макильских изогнул правую бровь и многозначительно на меня посмотрел. — Ты знаешь, что происходит, когда биомаг начинает полностью доверять своему ассистенту?

— Вы уходите от темы. Когда это случается, биомаг запечатывает в памяти ассистента свои тайные разработки, — иронично ответила я. — Мы это в колледже проходили. — На мгновение вспомнила, что когда-то видела в этой профессии смысл жизни.

Мой наниматель довольно улыбнулся.

— Господин Макильских, вы же знаете, что биомагия убила моих родителей. И я дала себе слово, что никогда не буду ей заниматься.

Его губы сжались, улыбка пропала.

— Биомагия может открыть тебе весь мир.

— Не буду с вами спорить. Так что там про политический курс?

Господин Макильских выдохнул.

— За пару дней до убийства Виолы император вызывал меня, спрашивал, действительно ли есть необходимость перевода страны на военное положение.

— И что вы ответили?

Он дернул плечом, а потом наклонился близко-близко.

Я напряглась.

— Вот ты спросила, возможно ли создать искусственный благотурин. Я скажу тебе то же самое, что сказал императору: природного благотурина очень мало, и с каждым годом его добыча все усложняется. Объемов, способных сдержать границы анклава, у нас нет и не будет. Единственный выход — создавать кристалл в лаборатории. Если государь ко мне прислушался, то военное положение для отвода глаз промышленников. Но об этом…