Строптивая невеста. Любить нельзя убить (СИ) - Успенская Ирина

— Если не хочешь, чтобы тебя выгнали еще до...

— Так-с... — оборвал его на полуслове ледяной голос.

В прямом смысле ледяной. По аудитории пронеслась волна морозного воздуха, изрисовала высокие окна белым узором, а обернувшихся студентов заставила ежиться.

— Полковник Бастельеро! Курс прибыл на инструктаж! — лихим и придурковатым тоном доложил Ланс, вытянувшись по стойке «смирно».

— А, Веннер! Вольно, вы не на службе.

— Так точно, полковник! — отчеканил Ланс.

Бастельеро, к удивлению Ольги, не разозлился, а наоборот, слегка оттаял и даже улыбнулся. Ланс — тоже. Видимо, совместное расследование чего-то там в Зальцберге их каким-то образом сблизило. Несмотря на то что Веннер — если и дворянин, то явно не титулованный, а Бастельеро — герцог и кузен короля. Демократия почти как в Академии.

— Я смотрю, времени вы зря не теряете, — уже без морозных эффектов, но по-прежнему сердито сказал Бастельеро. — Ну-ка, что там у вас, студент?

— Она меня прокляла! — тут же нажаловался блондин. — Это недопустимо! Нам обещали равенство и демократию, но эти аристократы! Как будто простые люди — пыль под ногами!

— Святые подштанники, еще один революционер, — едва слышно прошептал Ренар.

Бастельеро кинул на него короткий взгляд, скривился и рявкнул на блондина:

— Студент! Для начала представьтесь. И не мешало бы сначала думать, а потом нести чушь.

— Я... я не чушь! Я... такой же человек, как вы!

— Имя, фамилия, курс, — потребовал Бастельеро, сделав к блондину пол шага.

Все восемь студентов, включая Ольгу, одновременно сделали по шагу назад. Потому что... а потому что. И почему-то рука Мориса, легко сжавшая ее собственную руку, уже не вызывала такого уж желания отдернуться.

— Удо Кляйн, второй курс, — чуть дрожащим голосом представился блондин.

— Так вот, Удо Кляйн, второй курс. В Академии нет равенства и братства. Зато есть сообщество магов, где всем плевать на ваше происхождение. Отношение к вам зависит только от ваших поступков.

Удо Кляйн набычился и сжал кулаки.

— Аристократы... рука руку моет... — проворчал он едва слышно.

— Вы что-то сказали, студент?

— Я сказал: рука руку моет! — он поднял взгляд на куратора. — Аристократы всегда друг за дружку!

— Когда не рвут друг другу глотки, — любезно уточнил Бастельеро. — Можете считать, что вас приняли в свой круг. Мефрау Ольга, вам понравились отработки на кухне? Не терпится повторить?

Ольга вздрогнула, но тут же гордо развернула плечи.

— Отличная практика, герр Бастельеро. Бесценный опыт.

Бастельеро усмехнулся.

— А скажите-ка, герр Кляйн, за что вас прокляла мефрау Вульф. Мне крайне интересно.

— Я ей не понравился, — кинув на Ольгу полный ненависти взгляд, заявил блондин.

— То есть студентка вам так и сказала: вы мне не нравитесь?

— Ничего она не сказала, просто взяла и прокляла. Я ей ничего плохого не сделал. Наоборот! На ней не написано, что она из прынцесс, я думал — нормальная девчонка!

— Так-так, — покивал Бастельеро. — Думали, и?..

— И все! Я к ней со всей душой, а она — бац, и нате вам!

— То есть вы студентку не оскорбляли, рук не распускали...

— Слушайте, я может из простых, но девушек не обижаю! Уж не знаю, что ей не так было, но я со всем уважением.

— ...облапал незнакомую девушку, обозвал гулящей девицей... — тихо прокомментировал Ренар.

— Никого я не обзывал!

— Баргот вас... — выдохнул Бастельеро и потер висок. — Так. Все замолчали. Веннер, что именно он сказал и сделал.

Ланс рассказал. Спокойно и подробно. Не обращая внимания на протесты блондина.

— Как вы оцениваете проклятие, Веннер?

— Невербальное контактное проклятие. Для жизни не опасно, затрагивает только верхние слои эпидермиса. Отличная работа, не всякая опытная ведьма на такое способна. Опять же, нестандартная модификация, видимо, семейный рецепт.

— Контактное? — поднял бровь Бастельеро. — Очень странно, если вы не распускали рук, студент Кляйн.

— Не распускал! Я всего-то ее приобнял! По-дружески!

Ольга передернула плечами. По-дружески, да? Прелестные представления о манерах у этих «простых людей». Едва увидев даму, лезть в ее личное пространство, лапать, называть цыпочкой, словно какую-то дешевую девку.

— Покажите вашу руку, Кляйн.

— Вы дол...

— Молча! Так. — Бастельеро провел над поврежденной рукой ладонью, принюхался, окутался мертвенно-синим мерцанием. Фыркнул. — Отличная работа, мефрау Вульф. Зачет по проклятиям за первый семестр.

— Что?! — возмутился блондин. — Вместо того чтобы...

Под ледяным взглядом Бастельеро он осекся.

— Продолжайте-продолжайте, студент. Что я там должен?

— Наказать ее! Никому не позволено вот так... ни за что... Вы должны поступить по справедливости!

— Ага. Должен. По справедливости.

— Именно!

— Но вот досада, студент Кляйн. Справедливость — это не жалость к идиотам вроде вас, как бы вам того ни хотелось.

— Я не идиот! У меня отличные оценки!

— Идиот-отличник, все ясно, — покачал головой Бастельеро. — Тяжелый случай.

— Клинический случай, — еле слышно проворчал Злодей. — Не лечится.

— Ну почему же, студент... э... — клыкасто улыбнулся ему Бастельеро.

— Дольф Файербах, второй курс, — коротко поклонился Злодей.

— Так вот, Дольф. Запомните. Вы все покинете Академию либо высококлассными магами, идеально приспособленными к выживанию в самых сложных условиях, либо мертвецами. Вне зависимости от того, кто ваши предки.

На этих словах Бастельеро выразительно оглядел Ренара и Мориса. Те лучезарно улыбнулись.

— Это угроза, герр Бастельеро? — распетушился Кляйн.

— Ни в коем случае. Это — первое правило моего факультета. Если кто-то не согласен, сейчас самое время покинуть учебное заведение.

— Не дождетесь, — тихо, но очень четко сказал Ольга.

— Вы что-то сказали, мефрау? — Бастельеро пронзил ее злодейским взглядом.

— Да, профессор, — громко, с ясной улыбкой отозвалась Ольга, злодейский взглядов она не боялась, потому что и сама их умела. — Я спросила, какие еще правила нам нужно знать.

— Вы намереваетесь быть примерной студенткой? Похвально.

«Но ни демона у вас не выйдет», — говорил его тон.

— Разумеется, профессор. Учиться у вас — это уникальная возможность, которую я не собираюсь упускать.

— Мы все не собираемся упускать, — поддержал ее Морис.

— Подхалимы, — с отвращением пробормотал Кляйн.

— Тупица, — совершенно в том же тоне парировал Злодейский Дольф.

— Детский сад, — совсем тихо резюмировал Ланс Веннер.

— Барготова богадельня, — громко и четко поправил его Бастельеро. — Итак. Правило второе: я всегда прав. Правило третье: если вам кажется, что я не прав — смотрите правило второе. И правило четвертое, самое главное: вас тут никто не держит, что-то не нравится — уходите своими ногами. Частный вариант этого правила, студент Кляйн, относится к вам.

— Я не собираюсь уходить из Академии.

— Прекрасно. Значит, вы готовы нести полную ответственность за свои поступки. Да, правило важное, касающееся не только моего факультета. Звучит просто: сглупил — плати. Скажите-ка мне, студент Кляйн, в чем именно вы сглупили и за что расплачиваетесь?

Блондин насупился и промолчал.

— Плохо, студент. Вы не усвоили урок. Следовательно, следующий на эту же тему будет намного более болезненным. Студент Соланж, в чем ошибка студента Кляйна?

— Ошибки. Множественное число, профессор, — отозвался Ренар. — Первая: он считает девушек заведомо слабее себя, даже если девушка учится на факультете темных искусств. Вторая, вытекающая из первой: не умеет читать невербальную коммуникацию, не видит сигналов опасности. Третья: считает себя единственно правым в своих привычках общения, не готов принимать чужие. То есть лезет со своим уставом в чужой монастырь. Четвертая: не желает признавать своих ошибок, тем самым отрезая себе возможность их исправить. Пятая...