Вера Чиркова - Поверить в мечту
— Опаньки, — изумленно выдохнула Ярослава, а ларчик-то как просто открывался!
Действительно, умный мужик… и с дворцами. Как же он так моментально успел просчитать, какую можно потребовать с нее расплату за спасение от роли королевской гадалки и за помощь во встрече с детьми?! А интересно… Ливастаэр догадывался, за кого хлопочет ее телохранитель?!
— Ты не думай, Слава… он человек очень хороший, вот хоть Стана спроси… и для тебя все сделает… и принуждать ни к чему не будет, а Юну представишь как дочку, он ее и усыновит. И твоих парней заодно… будете в безопасности.
— Таш… — Ярослава чувствовала себя виноватой за то, что позволила ему все это сказать, раскрыть свои тайны и замыслы неизвестного ей, но несомненно положительного господина наместника, — так не получится, Таш.
— Да почему? Он мужчина хоть и в возрасте, но еще хоть куда… в смысле, не стыдно будет тебе рядом с таким мужем на людях показаться. Ты погоди, не отказывайся! Самое главное, чароплета ушастого не подпускай сильно близко, присмотрись, народ порасспроси…
Дверь приоткрылась бесшумно, по-шпионски, ушастый чароплёт проскользнул в щель и застыл возле двери, опершись спиной на стену.
— Что-то слишком ты меня запугал, Таш, — проследив за маневром мужа, с преувеличенным огорчением вздохнула Слава, — даже не знаю, что теперь и делать… — она специально выдержала паузу и заключила, — опоздал ведь ты с предупреждением.
— Как опоздал? — побледнел телохранитель, — ведь всего один день проспал?!
— А я вчера вечером взяла его браслет, — женщина смотрела на телохранителя извиняющимся взглядом, — ты только не переживай так, Таш! Я поговорю со Станом… может, он что-нибудь придумает… господин Зорденс и в самом деле много для него сделал…
— Он даже не представляет, сколько, — горько выдохнул заниец, — но это не в упрек… Стану я жизнью должен… хотел и ему услужить… Вот даже сам теперь не пойму, почему в этом деле все с самого начала шло наперекосяк? Наверное, стар я становлюсь… слишком поздно догадался, зачем он Хо дальней дорогой на Хамшир отправил, да еще с чумовым дрессировщиком вместе. Это я Стана тогда так называл… не понимал, чего такого особенного Зорденс в нем рассмотрел. Почему именно ему Хо доверил… только зря все. Ведь он и тогда в ней девчонку не видел… и сейчас не замечает. Морянки все думы ему заплели… одно зло от них людям.
— Что еще за морянки? — насторожилась Ярослава, — объясни.
— Я объясню, — Васт отлепился от стены и легко пошагал в сторону дивана.
— Ты! Ты… — Таш вскочил и смотрел на анлезийца с ненавистью, не находя слов, чтоб выразить все бушевавшее в его груди негодование.
— Таш! — строгим, докторским голосом окрикнула Слава, — прекрати немедленно! Я взрослая и свободная женщина и имею право на собственное решение. Если бы ты сказал мне там, на корабле… возможно все повернулось иначе… но гарантировать не могу.
— У меня же инструкции… я их не мог нарушить… — Таш отчаянно махнул рукой и ринулся прочь.
— Шарик! Следи за ним…
— Шарик помнит, нестабильная психика.
— Вот именно! А теперь, Вастик, поговорим с тобой.
— Славочка, — анлезиец подсел ближе и осторожно заглянул жене в глаза, — извини… понимаешь, не было времени тебе объяснить… мы хотели перебить… всё-таки у нас способности сильнее, чем у него…
— Пока ты не углубился в дебри объяснений, — перебила Слава, — хочу сказать честно и откровенно, если ты собираешься извиняться за то, что вы с Зайчиком сияли перед Адистанной как фонарики, то это совершенно зря.
— Почему? — расстроился блондин, — ты же не дослушала…
— Потому что мне не восемнадцать и даже не двадцать восемь. Я отлично поняла, что вы играете какой-то спектакль и мне достаточно простого рассказа, в чем там было дело. А вот не понравилось мне другое… ты почему вошел в собственные комнаты как шпион… и слушал приватный разговор?
— Но ты же меня видела!
— Ну, потому и сказала кое-что… специально для твоих длинных ушей. Но вот Таш такого отношения не заслужил, он, между прочим, меня через всю Занию невредимой провез.
— Я никогда не подслушиваю… — вспыхнул анлезиец, — если только дело не касается меня и моих дел… и вообще, если хочешь знать, я давал тебе возможность выслушать все его доводы. При мне же он не захотел говорить.
— Вастик, а вот сейчас, как любая приличная женщина я, между прочим, просто обязана дать тебе пощечину, — печально сообщила Ярослава, даже и не подумав двинуться с места.
— Вот этого мне никогда не понять, если ты не сердишься за Ади, то за что тогда пощечина?
— За то, что ты стоял тут и спокойно смотрел, как твою жену сватают за другого! И даже, как мне кажется, не против был спихнуть ее… если она окажется недостаточно тверда в своих решениях!
— Ярослава! — в зеленых глазах застыло такое изумление, что землянка могла бы расхохотаться, если бы этот вопрос не был для нее так принципиален, — а что делают в таких случаях ваши мужчины?
— Как минимум — выбрасывают наглеца за дверь. Или в окно, — пожала плечами Слава, — а как у вас?
— Это не важно, — блондин придвинулся вплотную, обнял жену и подставил ей донельзя довольную рожицу, — бей! Мне нравятся ваши законы.
И даже глаза закрыл.
Ну, вот как было удержаться и не погладить пальчиком высокие скулы, не провести по шелковистым бровям, не обрисовать изгиб расплывающихся от удовольствия губ?
А уже в следующий миг Слава утонула в нежности стиснувших ее рук и нетерпеливом жаре поцелуя, из которого ей удалось вынырнуть далеко не сразу.
— Васт… — шептала женщина, забыв, что сама не перестает гладить его по туго натянувшейся на плечах тренировочной рубахе, — прекрати! Скоро на завтрак идти… и ты мне еще столько рассказать хотел… и переодеться тебе нужно…
Анлезиец слушал этот благоразумный шепот и видел в ее ауре совсем иное, а давно забытое чувство тепла и счастья, впервые за много лет согревшее его душу минувшим вечером, неуклонно разрасталось и крепло, грозя затопить все вокруг безудержным, весенним половодьем.
И она права, сто тысяч раз права, когда говорит, что он должен был войти сюда хозяином, взять Таша за шиворот и выбросить за дверь, и у него бы вполне хватило на это сил, несмотря на то, что заниец — воин из первой десятки. Но в тот миг в душа Васта бушевало сомнение, что он правильно поступил, позволив собственному эгоистичному желанию счастья и гармонии возобладать над обычным, житейским здравомыслием.
Даже сравнить смешно, кто может больше дать ей удобства, достатка и почестей, он или Зорденс. Разумеется, новый наместник. Не раз за жизнь в человеческих землях полукровка слышал это имя. И не все произносившие его были почитателями господина коменданта, некоторые даже ненавидели… те, кто бежали от правосудия родины подальше, поступали матросами на торговые и пиратские суда. Но все сходились в одном, он человек умный и осторожный, хоть и не часто дающий обещания, зато умеющий выполнять их неукоснительно.
Одно время все гадали, кто выйдет победителем в его непрекращающейся тайной войне с прошлым наместником, приходившимся Бангдираху троюродным братом и потому пользующимся необычайным доверием. Но четверть периода назад пришла новость, что Зорденс победил, и бывший господин сменил крепкие стены дворца наместника на не менее крепкие запоры королевской темницы для знатных преступников. И теперь положение Гадруни было даже лучше, чем у короля, властью над вверенной территорией он обладал не меньшей, а желающих убить его, чтоб наследовать должность было на порядок меньше, чем у Бангдираха.
Но она даже не засомневалась… он видел это по ее ауре, и к Ташу испытывала только легкое чувство вины… а вот к нему, Васту, даже на миг не испытывала того возмущения, о котором говорила… он знал. И в этом он тоже должен признаться ей… и как можно скорее, потому что никак не может пока предугадать, какие его поступки ей не понравятся, а какие Слава даже не заметит. Он ведь сам себе не поверил, там, в танцевальном зале, когда вместо вспышки негодования или хотя бы малейшего проблеска ревности или обиды заметил в ее ауре только обычный интерес постороннего зрителя.
Да она была самой спокойной в многоцветье доступных ему эмоций, обрушившихся на анлезийца со всех сторон, а уж что почувствовал Стан, он даже представить не может. И не хочет, если совсем честно… хватило впечатлений, когда пришлось работать с эмоциями, переданными Чудиком. Кстати…
— Славочка… — напоследок нежно коснувшись ее губ, предложил Васт, — завтрак можно приказать принести сюда… если ты хочешь.
— Извини… — в ее голосе и ауре скользнуло чувство вины, и Васт не сдержался, крепче стиснул руками талию жены, потерся щекой о ее волосы.
— Не нужно извиняться… я понимаю, ты хочешь завтракать со всеми… Шарик, можешь нам сказать, когда все начнут собираться в столовой?
