Тайрин Кинкейд - Песнь волка
тайно.
В своем уединении на дереве Саммер постоянно распевала этот слог, чтобы
восхититься его переливами, как женщина, нося жемчужины на своей теплой коже,
увеличивает их яркость и сияние.
Теперь же Брик будто услышал безмолвную просьбу и, скинув с плеч клетчатую
фланель, бросил ее на пень. Приоткрыв клюв, Саммер втянула воздух. Торс волка блестел
от пота, струящегося по груди и прессу, где под кожей перекатывались мышцы. Плечи
были широки, как просторы пустоши. Огромный невероятный образец мужественности.
Когда Брик работал топором, напрягались большие бицепсы. Сердце Саммер билось
быстрее колыханий крыльев колибри. Она чувствовала языки пламени.
Ей пришлось призвать каждую унцию силы воли, которую она только смогла найти,
чтобы не перейти в человеческий облик и не упасть к ногам Брика бесстыдной кучей
обнаженной плоти. Саммер вспомнила, как в молодости, перекинувшись в пуму, училась
забираться на деревья и падала. Наполовину скинуокер6, наполовину кошка, она родилась
в стае пум-перевертышей, но, к досаде сокращающегося клана, больше ни разу не
принимала кошачью форму. Пускай их стало меньше, но под лидерством ее дяди Кэла они
стали сильнее и захватили акры земли внутри и вокруг Мекки7 оборотней, известной как
Теневое Сердце. Кэл все больше и больше давил на Саммер, чтобы она выбрала себе пару
из числа лейтенантов или других кошек, борющихся за ее руку, поскольку хотел укрепить
свое влияние и готовился взять под контроль округ — включая область, занимаемую в
настоящее время волчьим городом Лос-Лобос. Но Саммер держалась в стороне от
политики перевертышей.
5 Summer (англ.) – лето.
6 skinwalker - в некоторых легендах коренного населения Америки это человек со сверхъестественной
способностью превращаться в любого животного, в которого онона пожелает.
7 город в западной Саудовской Аравии, около 100 км от Красного моря. Является центром паломничества
для мусульман. Немусульманам в Мекку въезд запрещён. Пер.зн. — место паломничества.
9
Для нее существовал только ее одинокий волк. Брик впервые приехал на горную
поляну — нейтральную зону между кошками и волками — десятью годами ранее; тощий
подросток, ослабевший и раненый, в бинтах и повязках, неспособный идти, едва в
состоянии поднять твердую голову, обмотанную марлей и безвольно болтающуюся. Его
лицо напоминало сырое мясо, пропущенное через мясорубку. А внутренние повреждение
— судя по услышанному издалека разговору Джи — были намного хуже.
Старый вер-медведь наполовину принес, наполовину приволок парня в
человеческом обличье в отдаленный коттедж и оставил там.
— Ты быстрее оправишься, если перекинешься, — «груда бинтов» ответил Джи
молчанием. И остался лежать свернувшимся на полу в человеческой форме. Будто
ненавидел быть волком. Ненавидел быть живым.
Чтобы рассмотреть его, Саммер перепархивала с дерева на дерево и подскакала так
близко, как только осмелилась. В течение первых нескольких недель парень ни разу не
покинул коттедж, даже когда огромный медведь пришел с припасами. Саммер
перепорхнула на березу, ветви которой касались окна на первом этаже, чтобы лучше
разглядеть очаровавшее ее израненное существо. Резная бревенчатая лестница вела в
мансарду, увидеть которую Саммер не смогла. Но Джи суетился внизу на кухне, смежной
с небольшой гостиной, заполняя полки и осматривая повязки молодого мужчины,
уговаривая его и споря с ним.
Спустя несколько недель гигант вытолкнул своего подопечного — все еще в
человеческой форме — на крыльцо и оставил там.
— Извлеки из этого урок, парень. Хватит себя жалеть. Стань сильным. Я больше не
намерен с тобой нянчиться. Заканчивай с этим.
Но молодой мужчина продолжал лежать, даже не утруждаясь уползти или
перекинуться. Он настолько сильно ранен, что не может сменить форму? Или… может,
просто не хочет. Как перевертыш, способный принимать облик различных животных,
Саммер могла ощутить присутствие в своей среде другого оборотня. Но если бы она не
слышала слова Джи, но вряд ли сумела бы понять, кем является Брик.
Его апатия и тоска вызывали в ней глубочайшие чувства. У Саммер в груди цвела
физическая боль, дикая и рвущая, будто режущая острым краем консервной банки.
Саммер хотела увидеть, как улыбка украсит это смуглое лицо, все еще опухшее и бледное.
Но она не осмеливалась показаться на глаза.
Вместо этого Саммер искала далеко и повсюду прибитые к берегу обломки и
побрякушки, выпавшие из карманов или соскользнувшие с шей владельцев, или же
выкинутые из окон машин. Так много выброшенных и потерянных сокровищ. Она
раскапывала клювом засыпанные землей ювелирные камни и маленькие блестящие
предметы — кольца, игрушечных солдатиков, цветные стеклышки, кусочки
пластмассовых игрушек и устройств, обломки автомобильных запчастей и электроники,
сверкающие фантики. Держа их в клюве или сжимая когтями, Саммер летела обратно к
коттеджу. И, сбрасывая крошечные драгоценные подарки на крыльцо с большой высоты,
улетала.
10
Пустячки от нее для…ну, она не знала, как тогда относилась к Брику. Возможно,
поначалу он вызывал у нее любопытство. Страдающее раненое существо, нуждающееся в
исцелении и поддержке. Но теперь…
Теперь Брик стал для Саммер чем-то гораздо большим. Жизненно важным. Тем, что
она не смела назвать. В чем не осмеливалась признаться даже самой себе.
И вот после нескольких недель безразличия Брик, наконец, заметил скопившуюся
на крыльце коллекцию блестящих осколков и других причудливых кусочков — и тогда
Саммер случайно уронила щербатый и облупившийся знак с капота ему на грудь.
Тот шлепнулся.
Эмблема с головой барана. Блестящая. В отличие от потрескавшегося сине-белого
значка BMW, уже валяющегося на пороге. Но Саммер считала эту эмблему роскошной
находкой. Брик казался парнем, предпочитающим грузовики.
Он приподнялся, схватил со своей груди кусок металла, уставился на него, моргнул
и будто бы впервые посмотрел вокруг. Разглядывал полудюймовый слой осколков,
устилающий доски, на которых лежал. Саммер думала, что он подметет весь этот
беспорядок, скинет в мешок и отнесет к мусорному баку.
