Тайрин Кинкейд - Песнь волка
Брик стоял на месте, не опуская взгляда, и не склонял головы, чтобы подставить
шею в знак наибольшей покорности, как подобает хорошему почтительному члену стаи.
Он не боялся Магнума и не уважал его, поэтому не чувствовал потребность ему
поклониться. Возможно, как раз это сводило Брика с ума — наряду с волчьими голосами и
видениями смертей, которые не смог заглушить алкоголь — но альфа становился все
безумнее, все больше упивался властью, не служил для стаи образцом морали, был не
защитником, а господином, занятым лишь собственной жадностью и насилием ради
насилия. Магнум ни разу не удосужился передать какие-либо знания волчатам; ему
никогда не было интересно обучать молодняк тому, каково это — быть волком. Он
полностью уклонялся от своих обязательств перед детенышами. Вместо этого Магнум
стал последним придурком, что было на руку живущему по другую сторону гор клану
кошек-перевертышей, кто в последнее время, казалось, вознамерился отвоевать
территорию. Давно пора кому-нибудь бросить вызов Магнуму… и свергнуть его.
Должен же сын вожака чувствовать хоть какую-то ответственность. Разве нет?
Защитить стаю, бросить вызов отцу и изгнать его, принять на себя лидерство. Но Дрю Тао
оставил Блэк Хиллс…возможно, навсегда. И никто, казалось, не желал или не был готов
выйти вперед. Кроме глупого одиночки, в чьей голове барабанили обрывки разговоров и
комментарии других волков. Почти перебивая способность слышать. Не то чтобы Брик
хотел встать во главе стаи или вообще кого-либо куда-либо вести. Он просто хотел
отправить «Сальные Волосы» в ад.
«Сделай это. Время пришло. Либо Магнум…либо ты».
Из его горла вырвалось утробное рычание, подобно стуку рельс Юнион Пасифик3.
Низкое, зарождающееся в животе. Легкие Брика расширялись, наполняясь
кислородом, как кузнечные мехи. Повисшую в «Логове» мертвую тишину пронзил
вырвавшийся из его рта рев. Страдальческий вой пронесся по всему городу Лос-Лобос,
несомый темным ветром в тихой ночи Южной Дакоты, и прогрохотал в пустынных
прериях Блэк Хиллс, отражаясь от толстых стволов осин и сосен, растущих в скалистых
3 Union Pacific Railroad - ж. д. магистраль, протянувшаяся до Зап. побережья, связывающая р. Миссури с
Тихим океаном.
6
горах. Настолько громкий, что его могли услышать в обители кошек — Теневом Сердце.
Боевой клич, несущийся от одной горной вершины к другой.
Оскалив клыки, Брик набросился на своего альфу. Готовый умереть.
Оборотень-самоубийца.
«Мать Луна, дай мне сил перед смертью стереть сальную ухмылку с лица этого
урода».
Брику едва исполнилось восемнадцать, у него не было мощных мышц, которые
появились бы, поживи он в стае, как взрослая особь, но он столкнулся со зрелым и
сильным существом, более чем на сотню фунтов4 тяжелее и обладающим десятилетиями
опыта. Рядом с ними даже дистрофик и толстяк выглядели бы столь же одинаковыми, как
силиконовые буфера поклонниц Магнума. Брик оценивал свои шансы где-то между
нулевыми и ничтожно низкими. Но безрассудная ярость вселяла ложное чувство
храбрости.
Брик схватил вожака за длинные сальные пряди и дернул, заставив старшего волка
завизжать. Его окутал кислый и удушающий аромат Магнума, словно кислотное облако.
— Ты дерешься, как девчонка, — выплюнул альфа. — Прошу прощения, дамы, —
он подмигнул своей банде волков в человеческом обличье, прежде чем вернулся к Брику.
— На чем мы закончили, щенок?
— Ты закончил, а я еще не начинал.
Он был на голову выше альфы и полагался на молодецкую скорость. И на
безрассудство.
Было определенно не лучшей идеей привлекать к себе внимание и, скорее всего,
лишиться возможности посещать Джи или даже дышать. Будучи несовершеннолетним,
Брик вообще не должен находиться в баре, не говоря уже о том, чтобы громко бросать
смертельный вызов. Противостоящие стороны окружила ошеломленная безмолвствующая
толпа, где каждый пытался протолкнуться вперед, чтобы лучше видеть грядущую бойню.
Но никто не осмеливался подойти близко.
— Подчинись мне, щенок, — глаза цвета мочи светились яростью, а зловоние альфы
было столь же омерзительно. — И тогда, быть может, я позволю тебе жить.
Брик проигнорировал приказ. Он ударил вожака головой в горло, отчего коренастый
главарь начал задыхаться и схватился за шею, а затем последовал ряд быстрых ударов и
апперкотов. Голова Магнума запрокинулась, нос был разбит, а из ноздрей и рассеченной
губы хлынула кровь.
— Держите его, — рявкнул главный волк, едва сумев произнести слова из-за удушья
после ударов по голосовым связкам и наполнившего рот гемоглобина.
Двое лейтенантов — самых настоящих прихвостней — вышли вперед и заломили
Брику руки за спину, чтобы дать возможность Магнуму ударить противника коленом в
пах. Боль и тошнота захлестнули Брика с удвоенной силой, и он рухнул на колени.
4 45,36 кг
7
«Здорово. Их могущественный и бесстрашный лидер нуждается в помощи, чтобы
втоптать меня в землю».
— Вот где твое место, мразь. На коленях передо мной.
Ребром ладони альфа ударил его позади шеи. Когда Брик повалился на усыпанный
арахисом пол, лейтенанты отпустили его руки, чтобы можно было пинать и бить,
превращая в кровавое месиво.
От ударов Магнума Брик потерял сознания.
Стая исчезла в нахлынувшей темноте.
8
Глава 1
Саммер5 МакКой в обличье ворона сидела на верхней ветке своей особой сосны и
занималась тем, что любила больше всего — подглядывала за одиноким волком, рубящим
древесину. Его твердую челюсть затемняла двухдневная щетина. Саммер нравилось, когда
он забывал — или же не утруждался — побриться. Эта небрежность была ему к лицу.
Лучи солнца падали на загорелую шею и играли в волосах цвета жареного кофе —
более светлый оттенок, нежели у тех, что очертили лицо.
Саммер в ожидании распушила перья. «Сними же рубашку, Брик». Она слышала,
как десять лет назад его этим именем называл гигантский вер-медведь Джи. Он отпустил
шутку о стене и твердости мужской головы. Но Брик тогда не смеялся. Никогда.
Он очаровал Саммер в тот самый момент, как пришел на эту поляну, весь в синяках
и побоях. Узнав его имя, она дорожила им и часто с наслаждением повторяла. Разумеется,
