Между семьей - Вэнди Джинджелл
Потрясённая, я сказала:
— Ты произносишь его не так, — потому что я не могла придумать, как ещё выразить глубоко личное чувство, когда кто-то произносит моё имя. Вот блин, может быть, это потому, что его произнёс Джин Ён. Я не знала. Я даже не знала, что именно я чувствовала.
Возможно, к счастью, кто-то постучал в дверь. Это был стук не во входную дверь, а в дверь бельевого шкафа. И я говорю «кто-то», но мы все прекрасно знали, кто это. Паломена, телохранитель короля и информатор отца Зеро по доверенности.
— Не впускай её, — сказал Зеро с едва заметной ноткой раздражения в голосе. За исключением Джин Ёна, мне нечасто доводится видеть, как другие люди, кроме меня, выжимают эмоции с Зеро, и было бы забавно наблюдать за этим, если бы не наша нынешняя ситуация.
Звучит так, будто нам не нравится Паломена, но это было неправдой: нам просто не нравится, кого она представляет. С какой стороны ни посмотри, она представляет либо Короля За, либо отца Зеро, и ни один из этих двух вариантов нас даже немного не привлекает. Может, она и была хорошим человеком, по крайней мере, для запредельной фейри, но она всё ещё была не на той стороне мира, когда дело касалось Эрлингов.
— Я открою, — всё равно сказал Джин Ён, соскальзывая со своего места и удаляясь по коридору в заднюю часть дома, унося с собой моё тепло.
Мгновение спустя я услышала, как открылась дверь бельевого шкафа и необычно тяжёлые шаги переступили порог, что даже отдалённо не походило на лёгкие шаги фейри, которые нас обычно навещали. Блин, что теперь?
Но когда появилась гостья, это, несомненно, была Паломена, её намасленные косички были гладкими и аккуратными, и она вошла в комнату с такой усталостью, какой я раньше у неё не замечала. Её форма была опрятной и аккуратненькой, и она улыбнулась мне первой, как всегда, что было мило и нормально, но походка у неё была неправильной. Рукав её формы тоже темнел на глазах — или, может быть, просто тёмное пятно становилось больше. Зеро резко встал в дальнем конце комнаты как раз в тот момент, когда я увидела струйку голубой крови, которая стекала с манжеты её рукава и свободно стекала на пол.
— Блин! — сказала я, и мой желудок сжался. Я отставила миску для смешивания и, схватив чистое кухонное полотенце, слегка промокнула его в раковине. — Кто это с тобой сделал? — спросила я, обернувшись через плечо.
— Нет причин для беспокойства, — сказала Паломена с коротким вздохом, заметив бардак, который она устроила. Она сняла свой форменный пиджак и аккуратно повесила его на спинку одного из стульев, затем быстрыми, раздражёнными движениями закатала рукав. — Прошу прощения за беспорядок.
— Не парься из-за бардака, — сказала я, передавая ей кухонное полотенце. — Я больше тревожусь о твоей руке. Рана глубокая.
— Всё не так уж плохо, — сказала она, вытирая следы крови, а затем приложила кухонное полотенце к самой глубокой ране и прижала его.
Брови Джин Ёна поползли вверх; он бросил на меня быстрый взгляд. Я могла только пожать плечами, потому что я не была Атиласом, и не похоже, чтобы я могла исцелить её. Зеро обошёл обеденный стол и направился к Паломене, а Джин Ён пятился назад, пока не прислонился к стене, его тёмные глаза были удивлёнными и настороженными.
— Кто это сделал? — спросил Зеро. — Ты пришла прямо сюда? Я знаю правило, согласно которому Силовики не должны выглядеть в глазах населения слабыми, но визит сюда за помощью, вызывает слишком много доверия, тебе не кажется?
— Я пришла сюда не за помощью, — сказала Паломена. Её голос звучал немного сухо, но, возможно, ей просто было больно. Рана на её руке была довольно серьёзной. — Как и не пришла сюда напрямую, однако у меня есть вопрос. Возможно, вы трое сможете объяснить, почему недружественные агенты прибыли в штаб-квартиру людей в тот же момент, что и Силовики? Между нами возникли некоторые разногласия, и из-за этого всё здание загорелось.
— Охвативший… — я остановилась и уточнила: — Ты имеешь в виду что-то вроде огня, который сжигает теней, ревенантов и прочих существ, которые не совсем живы или мертвы?
Губы Паломены слегка изогнулись, хотя между бровями всё ещё пролегла морщинка боли, когда она занялась своей раной.
— Ты слишком много знаешь.
— Мне всегда так говорят, — сказал я.
— Не знаю, какая сторона применила заклинание, которое нанесло урон, но оно подействовало на остальную часть сцены.
— Пришлось за многое отвечать, когда ты вернулась? — спросил Зеро, наклоняясь над её рукой и осматривая её сверху донизу, словно оценивая ущерб.
— Не за разрушение этого места, — сказала Паломена, промокая очередную струйку синего, которая пыталась избежать попадания на ткань и стекала на пол. — Я уже собрала улики, необходимые для осмотра места происшествия. Но все были в изрядном замешательстве от того, что кто-то ещё знал, где это произошло.
— Ах, — сказал Зеро, поддерживая руку Паломены снизу своей огромной ручищей, нежно и бережно касаясь пальцами самых серьёзных повреждений. — Понимаю.
— Я бы предпочла, чтобы вы этого не делали, — сказала Паломена, отдёргивая руку с явно большей решимостью, чем говорила.
Зеро тут же опустил руку. Он сказал без всякого выражения:
— Я бы не причинил тебе вреда.
Не уверена, намеренно ли он это сделал, но он тоже отвернулся; он отвернулся не полностью, и я не думаю, что это было осознанно, но он определённо отстранился плечом от руки, которую протянул к ней, — почти физический признак ощутимого неприятия.
Интересненько. Зеро всегда очень хорошо умел скрывать свои эмоции. Очевидно, что тяжесть от предательства Атиласа всё ещё ощущалась и давала о себе знать. Мне было любопытно, что произойдёт, когда тяжесть всего этого станет для него невыносимой.
— Не думаю, что вы понимаете, — сказала Паломена, её тёмные глаза с некоторым вниманием остановились на его лице. — Было решено, что я должна испытать на себе все последствия моей, э-э, некомпетентности.
Голова Зеро слегка дёрнулась назад.
— Мой отец всё ещё занимается этим, не так ли?
— Якобы нет, — сказала Паломена. — Но это, так сказать, распространяется по каналам и становится достоянием общественности. Если я позволю кому-нибудь исцелить меня, я получу наказание похуже, чем эту мелочь.
— Нам действительно нужно поговорить с твоим отцом, — сказала я Зеро, мой голос был таким же