Дочь предателя. Баллада Пепла и Льда - Анна Сергеевна Платунова
Вырвалась, отбежала к бортику, массируя плечо. Рука повисла плетью. Краем глаза увидела, как дернулся ко мне навстречу Эйсхард, как застыл, сузив глаза.
Наблюдательная Медея не могла не заметить, как я по старой памяти берегу плечо, и теперь воспользовалась преимуществом.
— Засчитываем техническое поражение? — спросил ректор Кронт. — Но зачет предлагаю поставить.
— Дадим ей еще шанс, — произнес вальяжный голос.
Этот голос! Я сразу узнала его: невидимый собеседник генерала Остермана в комнате для допросов. Уверенный, облеченный властью. «Дело можно решить в любой момент…» — сказал он тогда.
Но как? Выходит, князь Лэггер — тот самый человек?
Я глубоко дышала, надеясь, что на моем лице не отразился ужас.
«Чему ты удивляешься, Алейдис? Одаренный кузен императора, конечно, связан с Академией. Он здесь не по твою душу, успокойся!»
— Вы готовы продолжать, кадет Дейрон? — обратился ко мне мейстер Тугор.
Я несколько раз быстро кивнула. Вот зачем мне это? Могу спокойно уйти с зачетом в кармане. Но мейстери Луэ верила в меня, и я хотела доказать ей, что я способна на большее, ради памяти об отце.
Да и Ледышке я бахвалилась, что войду в число сильнейших!
— Готова! — процедила я сквозь зубы.
Медея осклабилась в довольной улыбочке. Поманила меня согнутым пальцем:
— Цып-цып-цып, цыпленочек.
Стоило признать, Эйсхард хорошо ее обучил, превратив из деревенской девчонки в воина. Но у Медеи был только один учитель, а у меня — два! И оба отличные.
Я улыбнулась и, превозмогая боль, помахала ей правой рукой: мол, рано радуешься, я в порядке, и пошла прямо на Медею, открываясь, подставляясь под атаку.
Эйсхард натаскивал нас и натаскивал, каких только приемов не показал. Но был у него пробел: Лед — высокий, широкоплечий, крепкий парень — даже в мыслях не мог поставить себя на место невысокой худышки, а мой папа думал в первую очередь о дочери.
«Ты не очень сильная, Ласточка, но ты можешь использовать силу атаки противника против него самого», — говорил он.
Папа научил меня простому, но действенному приему, который сбивал с ног и взрослого мужчину.
Медея бросилась на меня, сжав кулаки. Я отклонилась назад, схватила ее за неплотно застегнутый лацкан форменной куртки, пока Медь замахивалась — а вот надо было застегнуться под горло на все клепки, как это сделала я! — и потянула на себя, используя импульс атаки.
Кажется, Медея сама не поняла, как это мир перевернулся и перед глазами вместо ухмыляющейся меня оказался далекий каменный потолок. Пока она моргала, я несильно придавила коленом ее вздымающуюся грудь.
— Победа кадета Дейрон! — провозгласил ректор.
— Ого! — воскликнул какой-то старшекурсник с последнего ряда. — Опасная штучка Дейрон!
Но как-то не обидно сказал, даже восхищенно, и фразу про «опасную штучку» подхватили тут и там. Крепким орешком я была, железной девочкой тоже. Почему не стать «опасной штучкой»?
Я торжествующе взглянула на Эйсхарда, а он, будто нарочно, увлеченно беседовал с Ярсом и не смотрел в мою сторону. Хоть бы порадовался за ученицу! Ледышка как есть.
Настроение немного испортилось, но совсем чуть-чуть. Свое место на ступенях я заняла с видом победительницы.
— Молодец, Аля! — воскликнула Веела. — Болела за тебя!
— Как-то ты молчаливо болела, — хмыкнула я.
Фиалка снова покосилась в сторону князя Лэггера и виновато улыбнулась. Боится она его, что ли?
Глава 3
Веела боролась с Барри, Лесли с Бренденом. Всем четверым зачли поединки, но в число лучших кадетов по результатам боев они не вошли.
В конце первого зачетного дня определили тридцать сильнейших: пятнадцать пар, которые завтра утром скрестят стики первыми. И я среди них!
— В качестве поощрения за успешную учебу комиссия, посовещавшись, решила наградить каждого вышедшего в лидеры кадета пятьюдесятью бонусными баллами! — сказал мейстер Тугор. — Но это еще не все…
Ему пришлось пережидать бурю оваций и радостных воплей, раздавшихся после этих слов. Я хлопала и кричала вместе со всеми.
— Им предоставят право биться боевыми стиками…
— С ядом? — ахнула Веела.
Мейстер Тугор словно услышал.
— В полной комплектации, утяжеленными, но лезвия останутся без яда. Я хочу пригласить победителей на арену, они заслужили ваши аплодисменты.
Ронан протянул мне руку, помогая встать, мы оба начали пробираться к арене, стараясь никому не оттоптать ноги. Из нашей группы в сильнейшие пробились трое: я, Рон и Атти. Краем глаза я заметила и Вернона, который потрясал вздетыми над головой руками, будто все почести предназначались ему. Миромира, который скромно улыбался и смотрел на одну только Мейви, а она отправляла ему воздушные поцелуи.
Мы выстроились в шеренгу на арене, краснея и переминаясь с ноги на ногу, — все, кроме Вернона, который купался во всеобщем восхищении и отлично себя чувствовал. Я невольно нашла взглядом Эйсхарда — он хоть и смотрел на лидеров турнира, но не на меня, а куда-то поверх моей головы, сделав безразличное лицо. Ледышка…
Помощники из числа второкурсников раскладывали на бортиках стики, когда-то побывавшие в настоящих боях на границах с бесплодными землями. Каждый — уникальный. С оплавленными рукоятями, будто стики вытащили из огня. С рукоятями в кожаных оплетках. Со стертыми от времени узорами. С именами владельцев… Где сейчас все эти люди? Скорее всего, погибли, иначе как бы их оружие оказалось в Академии.
Я невольно вспомнила стик отца, сохранивший мне жизнь. Я оставила его в доме генерала Пауэлла, но что если он как попечитель передал стик в оружейку Тирн-а-Тор? Я, вытянув шею, пыталась разглядеть среди десятков стиков один особенный из вороненой стали, я узнала бы его мгновенно — стоило увидеть… Нет, его здесь не было.
— Выбирайте, — пригласил мейстер Тугор. — И оставляйте на бортике до завтрашнего турнира. Вам оказана большая честь! Эти стики побывали в руках настоящих героев.
Мы благоговейно взирали на грозное оружие. Вернон очнулся первым, поспешил к бортику и принялся деловито перебирать стики. Хватал благородное оружие своими загребущими лапами! Я знала, что не смогу притронуться ни к одному стику, уже побывавшему в его руках, и поторопилась к противоположному краю арены.
Мне сразу приглянулся короткий стик с корпусом из меди — редкая вещица — с рукоятью, украшенной
