Проникновение. Восхождение на трон - Галина Колоскова
– Где твой жених, он серьёзно болен?
В родном голосе Ане слышались настороженность и тревога. Того, что он должен узнать от отданного по договору ребёнка, услышать не ожидает и тем сильнее будет его потрясение.
– Нет, я…– Пыталась она подобрать слова, но решив, не юлить проговорила тихим шёпотом.– Он отказался от брака со мной и расторг ваш контракт.
Отец вздрогнул и замер на несколько секунд. А потом коротко прошептал:
– Не посмеет!
Такие знакомые металлические нотки в голосе отца возвращали Анне уверенность. Он не начал с расспросов о причине разрыва, не возложил вину на неё, а мгновенно встал на защиту.
– Уже посмел, потому и отсутствует.– Усмехнувшись в бархатный дорожный камзол, возразила она.
– Одним словом – ты очень огорчена?– Продолжал король расспрос так тихо, чтоб никто не мог слышать их разговора, по-прежнему прижимая дочь к груди.
– Да!
– Хочешь его вернуть?
– Нет!
Глава 3
А что ещё она могла ответить? Унижаться, выпрашивая любви у человека растоптавшего её? Ни за что!
И двух слов было достаточно. Аня хорошо помнила, как поступал двойник отца с её обидчиками, если узнавал об их существовании. Никогда ни один не отделывался простым извинением, а значит – Матиса ожидал неприятный сюрприз. Тоилок отодвинулся и теперь смотрел поверх белокурой головы девочки:
– Я приехал забрать тебя! Никакой свадьбы не будет!
Объявил король Фливерии к всеобщему недоумению, отразившемуся на лицах знати.
– Есть не состыковка в брачном договоре, освобождающая нас от его исполнения и более выгодная партия для моей наследницы.– Обращался он к Анне громко, донося своё решение сразу до всех присутствующих.
– Нужно переговорить. – От лица Локсета III выступила вперёд Ильта, с сожалением взглянув на дочь покойной подруги.
– Никаких переговоров. – Взмахнув рукой, резко ответил отец отвергнутой дочери той, кто точно знала причину происходящего.
– Я не вижу среди встречающих вашего сына, – обратился он к королю Альбента, и считаю это прямым оскорблением!
– Но принц…– снова попыталась говорить от короля старший маг.
– Никаких но и если! Мы покидаем Гальт немедленно.– Тоилок обернулся к дочери. – Ты готова к отъезду?
Короткий решительный ответ:
– Да.
– Но,– пробовал договориться король Альбента, наконец решивший вступить в разговор лично и очень расстроенный тем, что происходило.– Так дела не делаются, мы должны…
– Я, как и моя дочь, ничего никому из вас не должны. – Тоилок улыбаясь для вида, открыто смотрел в лицо человека, оскорбившего отказом его ребёнка. – И добавил чуть слышно. – Уж тебе-то известно кто виноват, не стоит разыгрывать обиженного властителя. Не вздумай задерживать меня и моих людей или предпринять хоть что-то, что нам навредит в ваших землях.
– Я человек чести…– Начал было возражать хозяин земель, но был прерван.
– Теперь я знаком с вашим понятием порядочности.– Ноздри Тоилока выгнулись, а улыбка превратился в оскал.
– Значит война? – Локсет пытался понять, что ждёт его королевство из-за неразумного решения сына.
– Подумаю и озвучу позже,– на мужественном лице гостя ходуном двигались желваки,– а сейчас мы уезжаем! – Объявил он громко и добавил, разъясняя зароптавшим придворным. – Отдохнём в дорожной таверне, сразу за Гальтом.
Владыка Фливерии с трудом сдерживался, чтоб не перейти на крик. Маги правильно предупреждали вчера вечером. Браку его незаконнорожденной дочери с принцем Альбента не суждено состояться. Лишь поэтому он смог так быстро подавить гнев, ещё ночью пережив слишком много эмоций.
Анна чувствовала, как вновь обретает контакт, особую связь, что раньше была между ней и земным отцом. Тот общий космос, при котором порой не нужно объясняться словами. Она и родитель чувствовали друг друга. Они делили сейчас пополам: боль, отчаяние, гнев и желание отомстить, наказать, отстаивая право на доброе имя, достоинство, гордость.
Таилок развернулся, намереваясь, не попрощавшись покинуть замок и только сейчас обратил внимание на дородную горожанку за спиной дочери, что недавно падала в обморок. Он внимательно вглядывался в полноватое лицо, узнавая в нём черты горячо любимой когда-то женщины.
Король перевёл растерянный взгляд на дочь, задавая безмолвный вопрос. Та кивком подтвердила его догадки, вслух озвучив:
– Ваше высочество, позвольте представить мою новую дуэнью Марину,– она указала на стоявшего в паре шагов от неё оторопевшего брата,– и её сына Андрея. Они поедут с нами.
Андрея разрывали противоречивые чувства. Он желал остаться в месте, где приобрёл новых друзей, но и сестру, мать бросить не мог в независимости, кто виноват в разрыве помолвки. С человеком, как две капли воды похожим на умершего отца, только предстояло познакомиться. Он кивнул Эйбету, жалея, что не имеет возможности отметить с другом отъезд. И шагнул в сторону кавалькады, устремившихся к воротам подданных короля Фливерии.
Они покидали столицу Альбента под вой внезапно разыгравшейся бури, за секунды промокнув под хлынувшим как из ведра ливнем.
Нюта удобно устроилась в одной из карет, запряженной восьмёркой лошадей. Они с Мариной были единственными, кто не вез с собой сундуки с нарядами и украшениями. Брошенная невеста наблюдала в небольшое окно, как рыцари надвигают на лица забрала в попытке защитить лицо от крупных капель, не боясь при этом разрезающих небо молний.
Она не видела, как из замка вышел принц. Не могла наблюдать, как холодные брызги грозы смешивались на смуглом лице с солёными каплями. Не слышала, что он слал проклятия, кулаком угрожая почерневшим, разверзнувшимся небесам. Не думала, что нарушивший брачный контракт только сейчас, увидев как она покидает дворец, начинал сожалеть об в эмоциях принятом решении.
Как не ведала, что наследник престола Альбента знал – король Фливерии никогда не прощает обид и не позволит ничему повернуться вспять. Понимал, что Анна потеряна для него навсегда и дико ненавидел её за это! Несколько быстрых шагов вперёд, подскок и в небо взмыл огромный ящер, оставив валяться на земле разорванную в клочья одежду.
Дорога до резиденции короля Фливерии заняла несколько долгих дней, в течение которых Медор запретил королю и его дочери говорить обо всём, кроме погоды. Он каждый час ставил защиту над вереницей карет и всадников, продвигающихся почти без остановок. Анна чувствовала напряжение матери. Та что-то скрывала, не желая обсуждать чудесное воскрешение. Лишь однажды она напряглась, и готова была говорить, но грозный окрик
