Ткань наших душ - К. М. Моронова
Он не очень подходит на эту роль. Интересно, сколько жалоб он получил за время работы здесь.
Добавьте моего брата к этому растущему списку.
Он убирает полотенца в шкаф и откидывает назад свои темные волосы. Его загорелая кожа немного темнее моей, но не намного. Я прикусываю нижнюю губу, чтобы подавить ужасные мысли, которые мой одурманенный наркотиками разум пытается навязать о его упругой груди и руках.
— Я знал, что это вы. Я просто пытаюсь завязать светскую беседу. — Равнодушно говорит он, прежде чем выключить телевизор, по которому весь день крутили одно и то же скучное шоу девяностых.
Я киваю и даже не пытаюсь притворно улыбнуться.
— Вы не умеете вести светские беседы, медбрат Халл.
Он смотрит на меня с гримасой, что-то высчитывая, прежде чем наклониться ближе, его лицо в нескольких дюймах от моего.
Он шепчет:
— Вы умеете хранить секреты?
Я делаю быстрый вдох удивления. Он безумно красив, но от него веет жестокость, которая заставляет мое сердце биться быстрее.
— Да, наверное.
Он улыбается и дергает за бейджик, прикрепленный к халату.
— Я не медбрат Халл. Я одолжил этот халат.
Его веселье вызывает беспокойство. Я сужаю глаза, глядя на него.
— Какого хрена? Почему?
Он пожимает плечами и идет к двери. Щелкает выключателем, и моя прикроватная лампа гаснет.
— Чтобы я не получал жалоб от таких людей, как ваш брат.
Он смеется, когда дверь тихо закрывается за ним.
Я остаюсь в темноте своей комнаты, глядя на обшарпанный кафельный потолок, с глупой улыбкой, гадая, кто это, черт возьми, был.
И увижу ли я его снова.
II
Уинн
Джеймс ставит чашку с обычным кофе на белый пластиковый поднос, прикрепленный на краю моей кровати. Мне безразлично, что это не изысканная смесь, я просто хочу, чтобы горькая жидкость попала мне в горло в эту же секунду.
— Осторожно, если прольешь, обожжешь руку. — Ворчит он.
Сейчас восемь утра, и никто не просил его приходить сюда так рано. Тем не менее, то, что он выделил для меня это время, многое значит. Даже если он разбудил меня и без предупреждения распахнул шторы, едва не заслепив меня.
Брат достает свой ноутбук и начинает щелкать на нем. Его босс разрешает ему работать из дома большинство дней, так что покинуть Колорадо и улететь в Монтану для него не составило труда. Иногда мне кажется, что Джеймсу действительно нравится работать, путешествовать и носить костюмы, даже если единственные люди, которых он сегодня увидит, — это я и персонал больницы.
Но я все ещё чувствую себя ужасно из-за этого. Очевидно, что все должно было закончиться не так. Я надеялась, что меня не будет здесь.
И все же мне жаль мою соседку по комнате, которая теперь отказывается со мной разговаривать, и моего брата за то, что ему приходится иметь дело со взрослой младшей сестрой.
Кофе невкусный, но, когда я отпиваю глоток горячей жидкости, моя душа понемногу оживает. Некоторое время наблюдаю, как Джеймс печатает, скучая по собственному ноутбуку и гадая, над чем я работала в ту ночь, когда решила умереть. Имеет ли это значение? Я все еще не уверена.
Очевидно, что я не вернусь к той жизни. Реабилитационный центр для меня теперь на первом месте.
Перевожу взгляд на тумбочку, рядом с лампой лежит черное кольцо. Странно, вчера его там точно не было. Я ставлю бумажный стаканчик и беру кольцо. Оно холодное и матовое, ничего особенного, никаких гравировок или знаков.
Это напоминает мне о том, что моя мама оставляла мне на тумбочке, когда я была маленькой.
Она привозила мне кристаллы из своих рабочих поездок. Воспоминания о ее рассказах и кристаллах захватывают меня на несколько мгновений, прежде чем темное и надвигающееся присутствие забирает их прочь. Моя мать была гневливой, жестокой женщиной.
В школе от меня ожидали, что я буду вроде вундеркинда. Возможно, именно тогда я впервые заболела. Я обдумываю эту мысль, проводя большим пальцем по гладкому краю кольца.
— Ты принес это? — Спрашиваю я, протягивая черное кольцо Джеймсу.
Он поднимает глаза на короткую секунду, затем качает головой и возвращает взгляд к экрану.
Хорошо, это был медбрат, который приходил прошлой ночью?
Я оглядываюсь на дверь. Мне же не запрещено выходить из комнаты или что-то в этом роде. Сползаю с кровати и ставлю ноги на холодный пол. Холод от серых плиток проникает сквозь носки в ступни моих ног, заставляя меня дрожать и потирать руки.
— Куда ты идешь?
Джеймс перестает печатать и хмурится, глядя на меня. Через несколько лет эта нахмуренность повлечет за собой появление крупных морщин на его лице.
— Пойду разомну ноги. Вернусь в течение двадцати минут. — Бормочу я, одявая белые больничные тапочки и направляюсь к двери.
Джеймс ворчит, но звуки его клавиатуры снова наполняют комнату, и я понимаю, что свободна.
Пора найти того медбрата и, возможно, перекусить в кафетерии. Я хочу съесть что-нибудь, кроме проклятого пудинга.
Больницы — это депрессия.
Пожилые люди ходят с помощью медперсонала, а члены семей пациентов либо ждут плохих новостей, либо получают их. Рыдания заполняют холл третьего этажа, и это чертовски отстойно. Я ненавижу ходить через это крыло.
Отключаюсь от звуков и сосредотачиваюсь на поисках загадочного человека, которого видела вчера вечером. Некоторые медсестры выглядят знакомыми. Должно быть, они помогали мне в первые дни после того, как очнулась.
Те дни по большей части размыты.
— Здравствуйте, не могли бы вы мне помочь? Я ищу медбрата Халла. — Спрашиваю я у администратора, сидящего за круглым столом в центре вестибюля.
По бокам от нее стоят еще три стула для других сотрудников. Она смотрит на меня с равнодушным выражением лица, и выглядит так, будто ей не помешало бы выпить дополнительную порцию эспрессо.
— Халл? Он не работает всю неделю.
Она еще раз окидывает меня неодобрительным взглядом. Я замечаю ее ожерелье, кулон в форме креста, красиво лежащий у основания шеи.
Да, полагаю, в ее глазах я нахожусь на довольно низком уровне. Мои бледно-розовые волосы и татуировки, вероятно, тоже не способствуют этому.
— Спасибо. — Говорю я с самой фальшивой улыбкой, на которую только способна, идя по коридору напротив моей палаты.
Он должен быть где-то здесь. Он вообще медбрат?
Провожу утро, бесцельно гуляя и не находя ничего, кроме больных людей и усталых работников. Я нигде не могу найти медбрата Халла в этом чертовом месте.
Джеймс начинает разыскивать меня через час и
