Мой обаятельный мерзавец (СИ) - Эми Эванс
Тогда люди массово уезжали из страны. Те, кто мог, тот и уезжал.
Но мы остались. Родители, я и младший брат.
Матушка заверяла, что все хорошо. Что правящая десятка знает, что делает. А отец повторял, что я должна молчать. Что я должна быть законопослушной, если не хочу пропасть без вести, как остальные маги, кто решился выступить против системы.
И я молчала. Долго и упорно молчала.
С прежними мечтами пришлось расстаться. Магия рун, которую я собиралась изучать в университете, стала под запретом. И мне пришлось выбрать другую специальность. Максимально неприметную, соответствующую новой легенде…
Так, к семнадцати годам я из мага огня девятого уровня из возможных десяти, с предрасположенностью к темной магии вплоть до восьмого уровня, превратилась в мага огня четвертого уровня без особых талантов.
Не без помощи тетушки, бежавшей из страны в числе последних, что помогла мне надежно скрыть истинный дар. Ее знания и умения помогали мне скрываться до сих пор.
Когда я прошла первую официальную проверку и встала на учет, и меня облачили в ограничивающие браслеты, приводя уровень моих сил к положенному стандарту — третий уровень.
Те два года, что я провела в университете, радикально отличались от того, что было дома. Как минимум разговорами…
Среди магов нашлось много недовольных, высказывающихся куда жестче, резче и правдивее, чем мои родители. Среди них я смогла найти единомышленников. И сумела понять, что я далеко не единственная, кого пугают и ужасают все произошедшие изменения.
Все, кто мог, покидали страну. А потом и этой возможности не осталось.
Посты проверки на границах ужесточили. Никого не впускали, и никого не выпускали.
Огромный список вопросов, гигантское количество правил, проверок и один итог…
Из десяти человек девятерых возвращали обратно.
По стране прокатились первые мятежи и забастовки. И они привели к тому, что недовольных массово арестовывали, а главарей движения — убивали.
Говорить стало небезопасно. Бежать стало некуда.
И все мы оказались в ловушке под гнетом тирании правящей десятки, которая плевать хотела на собственные запреты и пользовалась магией в полной мере.
И тогда я придумала гениальное решение. Нашла единственный выход из всех возможных.
И бросила университет, поступая в академию правопорядка.
Служители закона сковывающих браслетов не носят. Служители закона имеют власть, хоть и весьма ограниченную. Если хорошо притворяться благонадежным служителем закона, в мятеже тебя никто не заподозрит.
А когда придет время…
Когда придет время, и ты подберешься к верхушке власти так высоко, как только сможешь, ты и выполнишь свою роль…
Ровно через неделю мне сообщили о результатах отбора на должность личного помощника министра правопорядка.
В лаконичном послании, завизированном официальной печатью министерства, сообщалось, что с началом следующей недели я должна приступить к своим новым обязанностям.
Что ж, я подобралась к правящей десятке так близко, как только могла. И теперь мне только и остается ждать своего часа, когда я смогу выступить на стороне угнетенных, и оказать посильную помощь в свержении действующего правительства…
Глава 2
Первый год моей работы на сэйра Варнадо я вела себя предельно осторожно. Была примером образцового служащего системы правопорядка. С сомнительными личностями не встречалась, информационным шпионажем не промышляла, лишь работала усердно, создавая себе нужную репутацию на новом месте.
А потом, когда я сумела прижиться в министерстве, начала свою подпольную деятельность.
Действовала осторожно, без фанатизма, стараясь лишний раз не рисковать своим положением.
Всего лишь передавала Сопротивлению информацию, кое-какие документы. Так, по мелочи.
Сопротивление было подпольной политической системой, принимающей в свои ряды каждого, кто не был согласен с политикой властей. Сопротивление набирало обороты на протяжении долгих лет. Сопротивление крепло и готовилось. И не долог был час, когда Сопротивление должно было выступить.
Я примкнула к рядам сопротивленцев еще тогда, когда только переехала в столицу и стала младшим оперативником.
Сурин, один из немногих оставшихся у меня приятелей со времен прежней жизни, привел меня под лоно Сопротивления.
Там я была полезна. Там моя деятельность была нужна. Там я чувствовала себя частью чего-то большего. И там просыпалась моя вера в светлое будущее.
В общих собраниях сопротивленцев я участвовала редко. Это было опасно и весьма рискованно с учетом моей работы. А на подпольные штабы Сопротивления периодически совершались облавы.
Поэтому я поддерживала связь только с Сурином, одним из доверенных лиц лидера Сопротивления.
И наверное он был единственным нечужим для меня человеком.
С родителями я оборвала все связи еще тогда, когда только поступила в академию правопорядка. Они так радовались тому, что я, наконец, стала благоразумной, прислушалась к доводам разума и выбрала правильный путь по жизни.
В общем, слушать их было тошно.
Также тошно было работать в циничной, лицемерной и насквозь прогнившей системе. Но, сжав зубы, я работала и упорно шла к цели.
А, когда все вскроется, что произойдет рано или поздно, для семьи будет безопаснее не иметь связи со мной. А для меня так будет спокойнее.
Друзей как таковых у меня не осталось.
Кого-то убили за открытые высказывания против политики властей. Кого-то преследовали за сильный магический дар и убрали без шума. Кому-то удалось бежать из страны. Кто-то смирился с происходящим и сдался, склонившись перед системой. Ну а кто-то поступил так же, как и я, и вступил в ряды сопротивленцев.
Последних было слишком мало.
Но ради них и всех борцов за справедливость и свободу для себя и своих близких, я и терпела. И работу, от которой меня воротило. И начальство, которое я презирала всей своей душой.
И рисковала…
Куда уж без рисков.
На то, что я засиделась в министерстве до самого вечера, никто даже внимания не обратил.
Все привыкли к тому, что старательная тэра Ирис Стейб часто задерживается на рабочем месте, выполняя бесконечные поручения своего тирана-начальника.
Тщательно выверенная и усердно заработанная репутация последние два года играла мне только на руку.
На столицу опустились сумерки. И министерство правопорядка, в котором еще несколько часов назад кипела жизнь, погрузилось в тишину.
И лишь несколько таких же трудяг, как и я сама, сидели в своих кабинетах. Всего несколько человек на большое, десятиэтажное здание.
Сегодня мне предстояло вытащить из кабинета главы министерства правопорядка списки с именами тех, кого приговорили к смертной казни.
Списки эти сэйр Варнадо подписать еще не успел и сделает это лишь утром. За три года работы с ним я сумела выучить каждое его действие, узнать его привычки и начала предугадывать каждый следующий шаг.
Сопротивление старалось не
