Бей или беги - Рита Лурье
Томасин отклонилась назад и прижалась другим ухом к земле, считывая отдающуюся вибрацию шагов. Ее чувства вновь обострились, и она силилась прикинуть количество мертвецов, рыскающих возле ямы. Особей было больше пяти, но девушка могла ошибаться.
Вместе с внезапным товарищем по несчастью они напряженно прислушивались к звукам ночного леса. Незнакомец убрал руку и отступил, лишь когда поступь тварей отдалилась. Он чиркнул зажигалкой, и тусклый огонек отразился в лезвии ножа, который Томасин держала занесенным для удара. Испугавшись вспышки света, озарившей лицо незнакомца, девушка едва не всадила лезвие и ему в глаз на чистом инстинкте.
— Не советую, — одними губами произнес он и подбородком указал наверх, — если хочешь отсюда выбраться.
Томасин помотала головой и на пальцах показала предположительное число мертвецов снаружи.
— Восемь, но один куда-то делся, — сказал незнакомец.
Девушка кивнула в направлении поверженной твари.
— О, так у тебя уже есть компания.
Томасин шикнула на мужчину, остерегаясь, что он говорит слишком громко. Даже заполучив сомнительного союзника в его лице, она оценивала их общие шансы как неутешительные. Мертвецы не успели уйти далеко и запросто могли вернуться, чтобы рухнуть на их головы вонючим дождем.
Томасин поняла, что яма не такая просторная, как ей показалось сначала. Теперь один угол занимал труп, а другой — они с мужчиной, отчего ей стало неуютно в тесном пространстве. Семеро мертвецов с поверхности явно станут лишними. Хотя, возможно, по их трупам можно будет вскарабкаться наверх.
Но… сколько их собратьев бродит по ночному лесу? Лучше не проверять.
Томасин провела пальцами по губам, изображая застегнутую молнию. Огонек зажигалки дрогнул и потух. Мужчина тихо чертыхнулся. Воспользовавшись темнотой, сомкнувшейся вокруг них, Томасин прошмыгнула под его рукой и убралась подальше, избрав общество поверженного мертвеца. Он внушал ей куда больше доверия, чем ее товарищ по заточению.
Девушка перевернула труп на спину и деловито обшарила карманы его одежды в поисках хоть чего-то полезного. Ничего. В отличие от ее нового соседа, мертвец не мог похвастаться наличием походной экипировки или оружия. А вот у живого имелась с собой зажигалка.
Что еще? — плотоядно задумалась Томасин. Пистолет? Нож? Еда? Патроны? Быстрая ли реакция у этого типа? Успеет ли она прирезать его, чтобы завладеть всеми сокровищами до того, как он прикончит ее саму?
— Ты глухонемая?
Томасин промолчала. Осмотр твари ее разочаровал. Сокрушенно вздохнув, девушка оторвала у мертвеца руку, почти полностью вывалившуюся из сустава, и, прижав ее к груди, устроилась в дальнем углу. Она подумала, что может швырнуть рукой в мужчину и отвлечь его таким маневром, чтобы выиграть себе время.
— Или не говоришь по-английски? — продолжил допрос он.
Рука была склизкой и омерзительно смердела, с нее частично облезла кожа, перемежавшаяся с обрывками рукава. Томасин испытывала отвращение к своему приобретению и все же не спешила с ним расставаться. Оно придавало ей немного уверенности в этой дурацкой ситуации. Ее не пугали ночь и мертвецы снаружи, но настораживало присутствие живого соседа, от которого можно было ожидать чего угодно.
— Habla espanol? — предположил мужчина.
— Нет, — выдавила Томасин.
— А, значит, не глухонемая, — констатировал он. Новый обитатель ямы явно горел желанием завязать разговор. — Зачем тебе эта рука? Что ты собираешься с ней делать? Ты из тех психов, что жрут человечину? Ты знаешь, что мертвяков есть нельзя? Станешь такой же, как они.
— Да господи, — не выдержала девушка, — какое тебе дело? Я просто не люблю молоть языком без причины.
— То, что мы вместе застряли здесь, не сойдет за причину? — полюбопытствовал мужчина, — Как ты здесь оказалась?
Томасин беспомощно зарычала и нервно ударила злосчастной рукой по неровному полу рядом с собой.
— Я попала в ловушку, — буркнула она, — разве не очевидно?
— Очевидно. В этом лесу. Ты в курсе, чья это территория?
— Да мне срать! — рявкнула Томасин, — Оставь меня в покое! Я первая заняла эту яму, так что я устанавливаю правила. Не болтать! Ясно?! Вот это главное правило. Или ты хочешь, чтобы они вернулись и нашли нас?
— Ты устанавливаешь правила? — повторил за ней мужчина, — О, а ты мне уже нравишься, маленькая хозяйка ямы.
— А ты мне нет.
Ответом ей был приглушенный смех.
Томасин посидела немного, обиженно сопя, но потом смогла совладать с собой и успокоиться. Она заняла более удобное положение и обратилась в слух, чутко считывая малейший звук или движение в своей темнице. Судя по скрипу кожи — то ли верхней одежды, то ли обуви — ее товарищ тоже устроился на земле, в противоположном углу, куда проникало хоть немного слабого лунного света. Все равно было слишком темно — Томасин различала лишь силуэт и растрепанные, темные пряди волос незнакомца. Она вполне удовлетворилась осознанием, что он держится от нее на расстоянии и не пытается сократить дистанцию между ними.
Усталость взяла верх. Девушка не заметила, как отключилась, и встрепенулась, разбуженная криком ночной птицы. Как ни странно, ей было тепло, хотя она и вспомнила все обстоятельства, предшествовавшие ее недолгому забвению. Она не на тонкой лежанке в лагере. Она в яме, куда свалилась из-за своей беспечности. В компании какого-то непонятного, болтливого типа. И на ней было что-то теплое, смутно похожее на тонкое одеяло. Да что толку, если ее конечности все равно одеревенели от холода, а спину ломило?
Томасин не знала, сколько прошло времени, но, судя по тому, что яму наполнил тревожный предрассветный сумрак, — большая часть ночи. Утренний воздух был стылым и зябким.
Мужчина не спал, а, засунув руки под куртку, наблюдал за ней. Томасин показалось, что его слегка потряхивает от холода, и, опомнившись, она швырнула одеяло обратно ему. Она с опаской относилась к чужим проявлениям доброты в рухнувшем мире. Она не сомневалась, никто не делает ничего просто так, а расплачиваться ей было нечем. И откуда только взялась эта тряпка?
Ответ нашелся сам собой: возле мужчины на земле лежал походный рюкзак. От мыслей о том, что еще может таиться внутри, рот Томасин непроизвольно наполнился слюной. Есть ли там еда? Она не помнила, когда ей довелось в последний раз набить пустой желудок чем-то более основательным, чем окаменелый шоколадный батончик. Поддавшись минутному порыву, она рванулась вперед и вцепилась в рюкзак замерзшими пальцами, но замерла, наткнувшись на взгляд незнакомца.
Она ждала удара и корила себя за то, что позволила голоду овладеть собой. Она забыла об осторожности и могла расплатиться за это жизнью. Или чем-то другим. Кто его знает, что у этого типа на уме? Хорошие люди в
