Королева змей и теней - Алексис Колдер

Король фейри уже однажды пытался захватить мой город, но ему не удалось победить. Сейчас не может быть по-другому.

Я сделал еще один заход на флот противника, выпустив струю огня, когда пролетал над ними. Матросы закричали. Некоторые пытались потушить пламя, в то время как другие пытались попытать счастья в воде. Монстры Кето устроили пир. После этой битвы я обязательно сожгу для нее подношения. Я мог бы даже поступить, как Атос, и построить храм. Наличие ее в качестве союзника, а не препятствия в море, могло бы сделать Дракус еще более могущественным.

Пламя взметнулось в воздух, и я изогнулся, мои крылья едва не задело неестественное пламя. Сердце бешено колотилось, я повернулся лицом к мерзости, которая выпустила ужасный огонь. Эти драконы были смертоносны, но они были ложными созданиями. Оскорбление всех драконов.

Солнце померкло, когда сотни драконов, прибывающих из города, прилетели на битву. Все больше магических драконов заполнили небо, быстро превзойдя численностью моих собственных воинов.

У массивных существ размах крыльев был вдвое больше моего. Они двигались вперед как единое целое, создавая тень над морем во время атаки. Внизу я услышал радостные крики матросов, которые, очевидно, ожидали этого.

Стена огня вырвалась из существ, и я в ужасе наблюдал, как драконы падают в море. Мой народ. Мои воины.

Эти существа могли быть созданы из магии, но их огонь все равно был таким же смертоносным, как и мой.

Блеск золота привлек мое внимание, и я заметил, что мой брат направляется прямо к нашим новым противникам. Черт.

Кабир атаковал со своим отрядом, драконы уклонялись от столкновений, приближаясь к монстрам. Это были не те волшебные драконы, с которыми мы сражались раньше. Я чувствовал жар их пламени, ветер, исходящий от взмахов их крыльев. И было что-то еще, от чего у меня по спине пробежали мурашки. Как бы то ни было, с этими новыми монстрами было нелегко справиться. Первые, с которыми мы столкнулись, были слабыми, но они, похоже, улучшили магию в этих новых существах.

Я присоединился к рядам, летая со своими воинами, и все мы выстроились в боевой порядок, который мы так много раз отрабатывали. Сверкая когтями, с огнем наготове, мы бросились к скопищу массивных существ.

Один за другим мы открыли огонь, оранжевое пламя слилось с огнем нашего врага. Уворачиваясь и извиваясь, я влетел в ожидающую толпу, разрывая когтями их плоть, выпуская огонь там, где, по моему мнению, они могли быть более уязвимы.

Мои драконы последовали за мной, выполняя собственные схемы атаки. Мы сражались когтями, зубами и пламенем. Одно из массивных существ бросилось на меня, его челюсти едва не задели мою шею. Я полоснул его по морде, выпустив темно-зеленую кровь.

Оно закричало, но, не колеблясь, снова набросилась на меня. Когда я увернулся, существо атаковало когтями, разрывая мою чешую, как будто это была человеческая плоть.

Я зарычал, затем выпустил огненный шар ему в морду. Дракон стряхнул его. Не превратился в пыль, никаких признаков того, что я его вообще ранил.

Эти существа не умирали. Ни одно не упало в воду. Ни одно не отступило.

Воздух разорвал рев, от которого все мое тело напряглось. Я швырнул в нападавшего струю пламени, затем взмыл вверх, вырываясь из гущи битвы. Внизу я увидел группы, окружающие золотого дракона. Атакующие приближаются к моему брату. Я нырнул с собственным ревом, привлекая к себе как можно больше существ.

Как только я подлетел, Кабир упал. Мне показалось, что мое сердце вырвали из груди, и я издал рев, которого не узнал, падая за ним. Его драконья форма ломалась и извивалась по мере того, как он приближался к воде, вынуждая его перекидываться. Я замахал сильнее, ухитряясь пролететь под ним, и его обессиленная человеческая форма с глухим стуком приземлилась мне на спину.

Два дракона окружили меня, придвигаясь вплотную, и я знал, что они были там, чтобы подхватить Кабира, если он упадет с моей спины. Я не почувствовал никакого движения. Он не вцепился в меня.

С горестным ревом я обошел поле битвы стороной, морщась, когда стрелы пронзали мои чувствительные крылья. Как только я достиг берега, я скинул брата со спины. Один из драконов, следовавших за мной, быстро изменился и помчался к упавшему принцу. Это был Зартан, наш лучший целитель. Я даже не знал, что он присоединился к битве. Ему не следовало быть здесь. Он был слишком ценен, чтобы рисковать.

У меня кровь застыла в жилах.

Если все целители присоединятся к битве, город падет.

— Я держу его. Ты уходишь, — крикнул Зартан.

Я кивнул, затем взмыл в небо. Моих людей уничтожали. Драконы падали с неба, их человеческие формы ударялись о воду, где, к моему удивлению, существа игнорировали их. Но они не плескались, они не боролись за воздух.

Нас уничтожали. Одного за другим, дракона за драконом. Фейри убивали нас. Часть меня хотела броситься обратно и показать фейри, из чего сделаны драконы. Но это была гордость, а не лидерство.

Я издал звук, которого никогда не думал, что издам. Призыв к отступлению.

Мои воины колебались, некоторые из них все еще боролись за свои жизни.

Я снова взревел, затем поднялся ввысь, чтобы они могли увидеть меня, прежде чем сделать последний призыв.

Три раза.

Это реальность. Мы остсупаем.

Проблема в том, что я знал, что мы не сможем вернуться в наш город.

Я посмотрел на берег, где Зартан грузил моего брата на спину третьего дракона, который присоединился к нам. Вероятно, еще один целитель, поскольку у него на спине была лямка для павших воинов. Ни один другой дракон никому не позволил бы оседлать себя.

Ненавидя себя, я отступил, улетая из своего дома. Мы перегруппируемся. Это еще не конец.

Мы добрались до зимнего тренировочного лагеря сразу после захода солнца. Прошли годы с тех пор, как мы пользовались этим местом, но там все еще были здания и кое-какие основные припасы на случай чрезвычайных ситуаций.

У меня еще не было списка павших, но я знал, что мы потеряли слишком много хороших драконов.

Целители и все, кто обладал базовыми навыками врачевания, быстро промыли раны и оказали помощь пострадавшим.

Я обошел импровизированный госпиталь, подбадривая, где мог, и выкладывая монеты на глаза тем, кто ушел.

— Как он? — Я