Искушение. Мой непокорный пленник - Виктория Виноградова
Это лишь укрепило мои подозрения относительно властного характера. Жители этого царства славились патриархальными устоями. В их семьях мужчина всегда был главный, и последнее слово оставалось за ним.
Так что я радовалась заказу не долго. Работа предстояла не из легких. Обуздать такого дикаря… Хотя, вру. На дикаря совершенно не похож. Может быть, удастся договориться?
Мне еще не приходилось иметь дело с арамерскими мужчинами-рабами. Наша империя граничит с Арамерским царством, и раньше мы сосуществовали не сказать, чтобы дружно, но и без открытых конфликтов. Разве что были мелкие приграничные стычки, которые проверяли соседа на прочность. Но сейчас все изменилось.
У нас к власти пришел новый император, Цериний Третий, решивший, что Савения достаточно окрепла и сможет потягаться с воинственными арамерцами.
У Арамерии было удачное расположение, отчего вся торговля с восточными странами велась через них. Из-за этого в нашу Савению товары попадали по завышенным ценам.
По слухам, захватывать чужое царство наш император не собирался. Скорее, планировал хорошенько пообтрепать арамерцев, чтобы договориться о более выгодных условиях торговли.
В подробности войны я не особо вникала, но слышала, что бои на границах шли весьма тяжелые. Наши наступали, и, видимо, арамерские военнопленные были первыми плодами военной кампании.
Раньше если из соседней страны и привозили кого, то исключительно из приграничных сел, и в основном женщин. Уж очень хороши арамерки. Гордые, своенравные, но безумно красивые. А вот мужчинами брезговали — они годились лишь для тяжелых работ, но были куда хуже рабов, присланных из наших колоний. У арамерцев был непокорный характер, да и внешность не сказать, что подходящая для служения в знатных домах. Грубые черты лица, мускулистые тела. Наши аристократки предпочитали изящных и миловидных юношей, а не свирепых дикарей.
Назвать Маркуса тощим красавчиком было решительно невозможно. Вроде и не страшный, было в нем что-то притягательное: особенно его карие глаза с длиннющими ресницами. Но в целом он был далек от савенийских идеалов. Широкий нос с горбинкой, подбородок порос жесткой щетиной, тело крепкое, выдающее любителя вкусно покушать и славно выпить.
Мы остановились в саду, не доходя до жилых комнат для прислуги, расположенных в дальней части дома. Я предложила Маркусу присесть на скамейку — уж очень хотелось пообщаться с арамерцем. Хоть он и сказал, что служил в армии и был взят в плен в бою, но назвать его грубым или невоспитанным солдатом язык не поворачивался. Мужчина был вежлив, хорошо воспитан, знал наш язык и говорил на нем без акцента. Я не знала, чего от него ожидать, особенно учитывая, для каких целей его купила госпожа Эйстерия.
Так что решила для начала в общих чертах обрисовать Маркусу его дальнейшую судьбу. Не пыталась подсластить пилюлю, а говорила все как есть: о вкусах госпожи Эйстерии и о том, какое обучение его ждет в моем Доме Покорности. Ожидала возмущения, криков, угроз или попыток договориться. Но брюнет снова удивил меня.
— Дражайшая, я бы рекомендовал Вам отказаться от заказа и вернуть залог, — произнес он, а на мой вопросительный взгляд пояснил: — Ваша работа будет бесполезной. Вы лишь впустую потратите время и силы.
Он думает, что я так легко сдамся?
— Полагаешь, что не смогу тебя перевоспитать?
— Просто хорошо знаю свой характер. Поэтому сожалею, но у Вас ничего не получится.
Он произнес это с вежливой улыбкой, как будто я пришла к нему купить свежих яблок, а он сообщил, что они закончились.
— Люблю дерзких, — сказала я, принимая правила игры.
Если хочет показать, какой он несгибаемый, то пусть. И не таких перевоспитывала. Да и выхода у меня нет. Если я сейчас верну его назад госпоже Эйстерии, то мы с Виром протянем ноги с голоду.
— Это хорошо, — арамерец тепло улыбнулся, — значит мое поведение не слишком Вас огорчит.
Захотелось огреть его чем-нибудь тяжелым, чтобы не важничал, но меня отвлек появившийся в саду Вир. Жестом он показал, что обед готов.
Я, конечно, планировала завершить экскурсию по дому, а с другой стороны, завтрак был давно и состоял из лепешки, которую мы с Виром поделили пополам. Так что желудок требовал еды. Кроме того, я посмотрела на осунувшееся лицо Маркуса и не смогла удержаться от вопроса:
— Когда ты ел в последний раз?
— Четыре дня назад, — военнопленный произнес это настолько спокойным тоном, без попыток разжалобить, будто речь шла о чем-то незначительном, вроде набежавших туч. Дескать, голодал и голодал, что такого?
«Да уж, да он, оказывается, собрат по несчастью». Стало жаль арамерца. Чего он натерпелся, прежде чем попал ко мне?
— Пойдем подкрепимся, а затем покажу оставшуюся часть дома, — предложила я.
— Буду Вам премного благодарен. И все же, позвольте узнать Ваше имя?
— Я уже сказала — это без надобности. Для тебя я — госпожа, — попыталась говорить строго, но по реакции мужчины поняла, что мой тон его ничуть не смутил.
— Как скажете, дражайшая.
— Госпожа!
В ответ — самоуверенная улыбка. Дескать, считай себя кем хочешь, а буду называть так, как мне вздумается.
Ничего, это мы быстро исправим.
ГЛАВА 2
Я обедала в столовой, а для арамерца молчаливый Вир подготовил небольшой столик для прислуги на кухне. Маркус вежливо улыбался и сидел так, словно присутствовал на торжественном приеме. Кажется, грязная туника и кандалы совершенно не смущали его.
Мне было любопытно, как брюнет будет вести себя во время еды, так что я быстро справилась с обедом. К тому же, в нем не было ничего особенного: овощной суп, треть от свежеиспеченной лепешки и бокал разбавленного вина. Мы с Виром старались экономить на всем.
К моменту, когда я вновь появилась на кухне, Маркус во всю трапезничал. Подобно благородному аристократу от отламывал кусочки от лепешки, медленно отправляя их в рот и тщательно пережевывая. Чинно держал ложку, неторопливо пробуя суп. Он совершенно не походил на человека, который голодал четыре дня.
Но я знала, как обращаются с военнопленными на рынках, и безмятежный вид Маркуса не мог меня обмануть.
Даже среди рабов есть деления. К местным уроженцам всегда наиболее человечный подход. Если рабы из наших колоний, отношение чуть попроще, но опять же, смотря какая колония, какими навыками обладает раб, насколько хорошо сложен и красив. Всех, кто симпатичен или владеет ценными умениями, берегут. За них можно получить весьма солидную сумму. Тех, кто попроще, их и кормят реже, и оплеух с окриками им достается больше. Еще хуже относятся к разбойникам.
