Аромат тьмы - Ольга Вадимовна Гусейнова
— Знаешь, ты справилась с ней легче, чем мы думали, я ни на миг не потерял нашу с тобой связь истинных. И чувствовал тебя как никогда сильно. А вот дальше что-то резко изменилось. В какой-то момент я тоже ощутил жар истинного света и поводок порвался. Пришлось судорожно создавать новую петлю и раскинуть сеть шире, чтобы поймать беглянку и вернуть обратно. Мне удалось, хотя сопротивлялась она сильнее прежнего, выкачивая из меня жизнь и силу. Эта деревенская простушка оказалась не так проста…
— Главное — у нас все получилось! Осталось добраться до Кверега и все завершить! — радостно заявила девушка, а потом мою щеку буквально ошпарила сильная пощечина, отчего моя голова мотнулась в сторону.
Распахнув глаза, моргнув пару раз, я в полном изумлении уставилась на ту самую золотоволосую девушку, что недавно лежала на алтаре. Нет, на ту самую, душа которой в ужасе улетела к свету, выселенная непроглядной тьмой. Теперь полностью одетую и выглядевшую полной сил. Меня прошило от макушки до пяток чудовищным осознанием: все виденное в храме — не страшный сон! Не кошмар, после которого можно проснуться и забыть, всего лишь сходив в душ и выпив чашечку горячего чая.
В панике я вскинула руку, чтобы убедиться в страшном: да-да, тело той черноволосой красавицы теперь мое. Хорошо без кровавой дырки в груди, куда, я же видела, вонзили кинжал, и кошмарных, пылающих тьмой рун, больше не было. Я даже приподнялась на локтях, испуганно осматривая себя, такую совершенно новую и белокожую. Наверное, те жуткие черные руны были для ритуала переноса душ, если исходить из смысла только что подслушанного разговора и недавнего кошмарного зрелища. К счастью, хоть дырка от кинжала каким-то волшебным образом исчезла. Магия, не иначе!
Беспроблемное владение телом помогло наконец осознать и даже прочувствовать, что я не только целехонькая, но и совершенно голая валяюсь на алтаре, покрытом тонкой черной тканью, а по храму гуляет холодный сквозняк, да на меня смотрят две пары глаз. Нисколько не сочувствующих глаз. Скорее — наоборот.
В некогда небесных глазах золотоволосой девушки-ромашки поселился мрак. В отличие от меня, голой, эта переселенка уже оделась в непривычный костюм — серую рубашку с широким воротом на единственной пуговичке сбоку и пышными рукавами, сужающимися к запястьям. Поверх рубахи колет из плотной темной ткани с незатейливой черной вышивкой; на широком поясе висят нож и кошель. Опустив взгляд вниз, я увидела на ней черные юбку и штаны, заправленные в грубые высокие ботинки со шнуровкой.
Вторая пара глаз — пустых и безжизненных — небритого брюнета, одетого как средневековый охотник. Ну на него я уже раньше насмотрелась. Вместе преступная парочка выглядит весьма колоритно: невысокая девушка с нежным веснушчатым личиком и мрачный красавчик здоровяк.
Настороженно разглядывая незнакомцев, я села на алтаре, свесила ноги и, подтянув к себе черную ткань, старательно в нее завернулась. Руки-ноги двигались как родные, даже головокружения не было. Но радоваться новому красивому телу не было сил, ведь в голове билось — это не сон! Смерть, переселение душ, убийство — реальность! Причем, моя!
— Почему у нее глаза синие, а не черные? — ошеломленно выдохнула девушка, глядя на меня жуткими, теперь не голубыми, а абсолютно черными зенками.
Но ведь синий — мой собственный цвет глаз…
— Глаза — зеркало души, — невольно выдохнула я известное изречение.
Сказала и замолчала, удивленная звучанием своего нового голоса — грудного, без прокуренной хрипотцы, а с милыми мурлыкающими, кошачьими полутонами Людмилы Касаткиной, которая озвучивала Багиру в «Маугли». И осознала, наконец, что мы, похоже, говорим на одном языке, ведь я их прекрасно понимаю, хотя речь звучит инородно для моей памяти и артикуляции языка.
— Ты кто? — неожиданно мягко спросила девушка.
Я было открыла рот, чтобы в духе натренированного офисного планктона и заучки-студентки представиться Олесей Викторовной Щепкиной, но в последний момент прикусила язык и образцово вытаращила глаза — пресловутый инстинкт самосохранения сработал. А потом тихонечко, испытывая вымораживающий душу страх, дрожащим голоском пролепетала свою версию:
— Не помню.
— Откуда ты? — с любопытством уточнила черноглазая бестия.
— Не знаю, — продолжила врать я и невольно подняла взгляд к потолку.
В памяти всплыли недавние события, кардинально изменившие мою жизнь, которые я столь беспечно пыталась списать на дурной сон. Сегодня был мой первый в жизни корпоратив на первом месте работы. Я — новоиспеченный юрист всего с двухнедельным стажем, а именно — стажер адвоката или лицо, имеющее намерение приобрести статус адвоката, проходящее курс целевой практикоориентированной подготовки, включающей изучение теоретических вопросов и приобретение практических навыков, необходимых для осуществления профессиональной адвокатской деятельности. Вот! Выучила! Когда заключала договор с небольшой, но вполне приличной адвокатской коллегией.
Лето, природа, жара и шашлыки в компании с коллегами. Наше руководство решило, что такие мероприятия помогают сплотить коллектив и способствуют отдыху от напряженной, но плодотворной работы. В общем-то мне очень повезло с коллективом. Если бы не гроза, нагрянувшая внезапно, как говорится, на ровном месте, и разыгравшаяся настолько стремительно, что во вмешательство высших сил сложно не поверить.
На берегу лесного озера началась суматоха, сборы, чтобы убраться из грозового фронта на машинах. И тут в дерево, под которым мы расположились, ударила молния. Паника, ужас, крик. Народ бросился врассыпную, а я замешкалась на секундочку. Потом вспышка, с головы до ног разрывающая боль — и все…
В меня ударила молния, потому что душу буквально вышибло из тела. На миг я зависла над ним, с содроганием и ужасом разглядывая мое изувеченное бедное тельце, беспомощно лежавшее в позе звезды на подкопченной траве. Тем временем вокруг набирала силу стихия, очередная молния ударила в дерево в нескольких метрах дальше, оно вспыхнуло как факел.
Господи, как же было страшно, не передать словами. И дико захотелось жить! Да только высшие силы рассудили иначе: в этом мире мой жизненный путь завершен. И меня, как бы это странно не звучало, куда-то понесло, влекло и звало, не голосом, а будто на невидимой веревочке заставляло следовать за чем-то или кем-то. Тот момент оказался настолько жутким, когда все, что ты считаешь собой, — внизу, а ты, бестелесный и незримый, неизвестно чем влекомый, — летишь прочь. Отчего душа загорелась отчаяньем, злой обидой за все неисполненные мечты, разрушенные надежды, так и не случившуюся великую любовь и не найденную половинку.
Мой яростный, обвинительный непонятно кому выплеск завершился столь же неожиданно, как и случилась моя смерть. Со всего маху меня, можно сказать, шмякнули о
