Попаданка за штурвалом - Мстислава Черная
Возможно, завтра я придумаю, как решить проблему без потерь, но вряд ли жених согласится подождать, когда меня наконец озарит, а прямо сейчас я вижу лишь один выход, не самый умный, зато самый очевидный — побег.
Я позволяю горничным нарядить меня, пару раз жалуюсь на волнение. Один раз — матери, которая зашла меня проведать.
— Простите, матушка, — выдыхаю я. — Мне действительно не по себе.
— Дженни, какая ты у нас красавица! Только взгляни, — она лично закалывает в мою причёску жемчужный гребень и тянет меня к ростовому зеркалу.
Мне больно смотреть на её нежную улыбку.
— Это не я…
В зеркале отражается болезненно-бледная кукла, на лице одни глаза и выделяются. Цвет платья мне совершенно не идёт, но в то же время я всё-таки похожа на дочь аристократа, а не на монашку.
Я не узнаю себя в отражении. Если в образе серой моли я вообще никакая, то в мужском костюме, очень даже живая, хоть и тощая. Впрочем, не могу не признать, что девушка в зеркале миловидна и очаровывает хрупкой женственностью. Тростинка-моргалка. ага.
— Это ты, Дженни. Ты очень красивая, моя девочка.
— Госпожа, экипаж появился в начале улицы, — докладывает старшая горничная.
— Идём, Дженни.
Зеркало отражает, как кровь отливает от моего лица. Волнение совершенно не наигранное.
Мы спускаемся в холл.
Сколько здесь ехать, минуту? И спускались мы столько же. Экипаж, наверное, прямо сейчас останавливается перед парадным крыльцом, ещё чуть-чуть, и они войдут. И тогда для меня всё будет кончено. Сердце проваливается куда-то в желудок.
Я не выйду замуж вот так, слепо!
— Матушка, — всхлипываю я и шёпотом жалуюсь. — Живот прихватило. Я сейчас!
— Дженни!
Приподняв юбку, я уже бегу прочь, а госпожа Рат лишь протягивает руку мне вслед. Встретить жениха в одиночку, без меня, плохо. Но вообще не встретить ещё хуже, поэтому она вынуждена остаться в холле, тем более дверь открывается.
Я успеваю скрыться с глаз вовремя, а дальше всё просто. Я бросаюсь в свою комнату, закрываюсь изнутри.
Потеря времени, но я оставляю прощальную записку с извинениями, наконец-то, срываю кольцо. Оно послушно сваливается с пальца, и я кладу его на записку сверху.
Я рушу причёску, выпрыгиваю из платья. Голубой шифон я так и брошу на полу. Из-под кровати вытаскиваю “тревожный чемоданчик”. Своё свидетельство о рождении я у родителей давно стащила, деньги приготовила. Я натягиваю брюки, рубашку с запахом. Грудь даже перетягивать не требуется, фигура у меня доска доской. Полюбившийся жилет с кармашками — я их купила несколько — я дисциплинированно застёгиваю на все ремешки. И последний штрих — я отстригаю волосы, для местных девушек немыслимое кощунство. Улик оставлять нельзя — я бросаю светлые лохмы на дно чемоданчика.
Вроде бы всё? Ничего не упустила, не забыла?
Очень скоро встревоженная госпожа Рат пошлёт за мной горничную. Служанка войти не сможет, и госпожа Рат поднимется лично. Дверь откроют быстро, найдут записку и… бросятся в погоню, без сомнения.
Времени у меня в обрез, думать некогда. Что бы я ни упустила, к демонам!
Окна моей комнаты выходят на сад, и я по верёвке без особых трудностей сползаю куда-то в цветущие гортензии, гордость нашего садовника. Путь отхода давно продуман — я несусь к старой яблоне, растущей неподалёку от забора, забираюсь на неё, а затем по ветке добираюсь до забора и спрыгиваю вниз. Охранный контур признаёт во мне “свою” и беспрепятственно пропускает.
Почти сбежала.
Я ныряю в проулок, выныриваю уже на проспекте и машу скучающему на облучке кучеру. Я бы предпочла закрытый экипаж, но и открытая коляска подойдёт, лишь бы скорее.
— Успеем в порт за полчаса, заплачу двойную цену, — рявкаю я и запрыгиваю.
— С ветерком прокачу, малец!
Вот и славно…
Побег я готовила “на всякий случай” и, если честно, никогда не думала, что случай действительно наступит. Возможно, я совершила ошибку. Возможно, можно было поступить иначе. Но что сделано, то сделано.
Я еду в столицу.
И из документов у меня при себе не только свидетельство о рождении, но и рекомендательное письмо в Лётную Академию. Рулить воздушными корабликами моя страсть.
Глава 3
Милан Авей
С невестой что-то нечисто.
По всем правилам она должна была встречать меня, стоя рядом с матерью, но почему-то осталась в своих комнатах. Госпожа Рат невразумительно извинилась от её имени и охотно рассказала, что у девушки хрупкая душевная организация.
Чушня! У всех девушек душевная организация очень хрупкая, но они почему-то этикетом не пренебрегают и свою хрупкость показывают иначе, благородно лишаясь чувств, когда это позволяют обстоятельства.
Похоже, полагаться на жену во время светских приёмов я не смогу.
— Какая изящная работа, — хвалю я напольную вазу, а мысленно представляю, как она от пинка разлетается на цветастые осколки.
— Имитация южно-ламейского стиля, — охотно поясняет господин Рат.
Мне без разницы, ясно?
Ожидание раздражает. Я был уверен, что не задержусь в городе, но прямо сейчас у меня зудит копчик, а это верная примета — к неприятностям.
— Вы коллекционер, губернатор? — хорошо бы, тогда я всегда буду знать, что дарить тестю.
— Нет, что вы! Баловство. Ваза приглянулась моей супруге, и я приобрёл.
Дженсен продолжает игнорировать меня и через пять минут, и через десять. Возможно, у неё действительно приключился какой-то конфуз, но давно пора решить проблему. Я-то ладно, но ведь она и родителей заставляет нервничать. Господин Рат всё чаще промакивает платком намечающуюся лысину.
— Дженсен вот-вот спустится, — обещает госпожа Рат.
В ответ на насквозь фальшивые заверения, я вежливо оскаливаюсь в улыбке.
Конечно, девушка так и не появляется. Больше того, начинается подозрительная суета, которую слуги тщетно силятся скрыть, но им не хватает способностей. Провинция-с. И дело не в выправке, а в том, что в столице слуги всего лишь чаще сталкиваются с разного рода неприятностями, поэтому и справляются лучше.
В доме разгорается сущий бардак, обед почти что сорван. Господин Рат рассыпается в извинениях и сбегает вслед за госпожой Рат. Я очень удачно оказываюсь представлен самому себе.
Я выжидаю момент и решительно взбегаю на второй этаж, лакеи и пискнуть не успевают, когда я проскакиваю мимо них.
Ориентируясь на шум, я вхожу в какую-то комнату и попадаю прямиком в спальню моей невесты.
Приличия меня больше не заботят, поэтому я
