Фреска - Н. Натан
Про одежду.
Ткани почти невесомые, пропускают воздух. В здешнем теплом климате — то, что надо. Длинные, за колено, рубахи вышиты орнаментом у выреза и по рукавам. В местной моде многослойность: при этом стараются, чтобы вышивка нижней рубахи была видна в вырезе верхней. Штаны и рубахи носят и мужчины и женщины. У женщин, конечно, все поярче и позатейливей. На головы наматывают платки: одноцветные — мужчины, пестрые — женщины.
Среди паломников — группа бритоголовых мужчин — монахи и послушники. Монахи часто появляются на этой дороге — участвуют в церемониях, встречают прибывших кандидатов, иногда, как сейчас, сопровождают паломников. Как правило, местный храм для них — промежуточный пункт на пути дальше, в горы.
В окрестностях комплекса, в горах, много монастырских общин. Она часто видит белые точки на тонкой ниточке горной тропы — высоко, выше навершия Главного храма. Монахи носят белое — их штаны и рубахи без вышивок, сверху — кусок белой ткани, вроде широкого длинного шарфа, конец которого перекинут через плечо. Вот и эта группа наверняка потом поднимется в горы, посетив храм…
Группа в белом приближается.
Один из них, высокий, отделяется, идет к Рисовальщице. Она сначала его не замечает, а заметив — вскакивает, словно подброшенная пружиной. Пока мужчина подходит, она смотрит на него во все глаза, как на чудо природы и держится не то за сердце, не то за свой амулет.
У него привлекательная внешность: северный типаж, серьезное строгое лицо, серые глаза, девичьи ресницы. Тонкий шрам пересекает бровь. Красивые линии скул, рта, подбородка, широкие плечи — немножко откормить его и будет совсем хорош. Голова бритая, но череп красивой формы. Из местных аристократов. Такая внешность встречается у здешней высшей касты. Той, из которой выходят правители, духовные лидеры, высшие жрецы и настоятели монастырей — носители секретных знаний. Это действительно элита — если уж родился в этой касте, значит в прежних жизнях ушёл по Пути далеко и спрос с тебя больше. С раннего детства аристократ в рамках жёсткой дисциплины: его учат, как будущего академика и муштруют, как спецназовца. Как окончательная шлифовка отпрыска высокого рода — отправка на годик — другой, (а то и на подольше) в один из горных монастырей, где его обучат властвовать, подчиняться, возможно, боевым искусствам, и кто знает чему еще… Возможно, не путать первое со вторым и третьим…Некоторые не возвращаются, остаются там. Это их Путь.
Мужчина подошел.
Стоят, смотрят друг на друга с пионерского расстояния. Мужчина касается ладонью лба между бровей, склоняется перед женщиной в глубоком церемонном поклоне, касается земли у ее сандалий. Женщина в ответ повторяет этот поклон, касается земли у ног мужчины.
Постояли, посмотрели друг на друга. Мужчина поворачивается и направляется к своим спутникам. (Монахи остановились, ждут его, невозмутимо наблюдая эту сцену). Удаляются к храму вслед за остальными паломниками.
Рисовальщица, застыв, смотрит вслед высокой белой фигуре, пока вся группа не скрывается в арке ворот. Мужчина не оборачивается.
Почему этот аристократ приветствовал ее так почтительно?
Ночь. Интерьер каменного строения. Похоже не то на охотничий домик, не то на бывшее святилище, которое сделали жильем. Рельеф на каменной стене — очертания некоего божества, перед стеной — очаг. Отсветы огня на стенах, Рядом с очагом котелок. Он уже остывает.
Мужчина лежит на каменном ложе, накрытом грубой тканью. У него перелом: нога зафиксирована между двух палок. Ему, похоже, сильно досталось: рассечена бровь, ссадина на скуле, царапины на руках и на торсе. На боку ниже ребер — рваная рана. На коленях перед ложем стоит женщина и очищает эту рану от сгустков крови, мелких щепок и камешков.
Это Аристократ и Рисовальщица. Они намного моложе, чем при той церемонной встрече на дороге. У мужчины — густые русые волосы. Это идет ему куда больше, чем бритый череп. Рисовальщица промывает его рану чистой водой. На полу рядом — глиняные чаши с водой, она использует их по очереди. На расстеленном лоскуте — несколько инструментов, вроде тонких ножиков. Берет котелок: в нем нитки и кривая игла. Обжигаясь, достает. Зашивает рану, стягивая края. Оставляет часть раны посередине открытой.
Зачем она сделала так?
Несколько позже.
Мужчина лежит. У него лихорадка. Рана воспалилась, женщина ее промывает процеженным травяным отваром, гной выходит через оставленное отверстие. Она накладывает чистый тампон, делает перевязку. В котелке кипятятся полосы ткани. Эта ткань была раньше нижней рубахой Рисовальщицы.
Где это они?
Вокруг низкого каменного здания святилища — деревья. Одно из них просто огромное, растет совсем рядом со строением. К ветвям дерева привязано множество маленьких тонких деревянных полосок не то с рисунками, не то с письменами. Почти все уже потемнели, изображения не различить. На ветру эти предметы странно шелестят — словно толпа людей одновременно говорит торопливым шепотом. Их когда-то оставили паломники.
Недалеко- ручей, который впадает в маленькую бухту. Это низменная часть небольшого острова, она обращена к середине большой реки, течение здесь кажется не очень быстрым, но напротив бухты видны водовороты.
Осыпи щебня и овраги отделяют низменную часть от скалистой. Ходить через них надо осторожно. Камень расслаивается, осыпается гранеными чешуйками, по которым скользит нога.
Высокая скалистая часть острова ближе к такому же высокому скалистому берегу реки, и даже соединена с ним висячим мостиком, словно из кошмаров Рисовальщицы. Течение в узком потоке с этой стороны острова — как в горной речке. Виды здесь напоминают пейзажи с японских гравюр — скальные уступы, на них кое-где кривые сосны. Корни сосен цепляются за выступы и трещины. Когда здесь туман — пейзаж становится монохромным, утонченным, совсем японским.
Откуда вообще взялся этот остров?
Много тысяч лет назад. Как в ускоренной съемке.
Остров был когда-то частью берега большой реки. Русло реки в этом месте поворачивало, образуя высокий каменный мыс. Река так широка, что противоположный пологий берег виднеется почти на горизонте.
В давние времена трещина отделила часть высокого берега, словно стремясь отрезать мыс и выровнять изгиб русла. Трещина расширяется, углубляется, становится оврагом, затем ущельем. Сосны стали расти на уступах этого ущелья, их корни врастают в трещины.
Произошло землетрясение. Огромный каменный массив стал сползать вниз, ущелье раздвинулось. В него просочилась вода из основного русла сперва тонким ручьем, затем, стачивая и обрушивая скалистые стенки, понеслась бурным потоком.
За века скалистая стена наклонилась, остров чуть просел, зарос лесом, вокруг скал со стороны реки постепенно образовались низменные участки из песка и камней, принесенных весенними потоками. Материал добавляли и осыпи с высокой части острова. Эти участки в
