Проданная замуж (СИ) - Лина Венкова
— Это лучшее из того, что я могу тебе предложить, Дженни. Можешь представить, сколько у тебя будет личных экипажей и дорогих платьев? Ты станешь женой графа, и содержание тебе причитается преотличное.
— Мне все понятно, бабушка, кроме одного: зачем он вам заплатил?
Бабка широко заулыбалась.
— На его первичное прошение твоей руки я ответила решительным отказом, не преминув намекнуть, что ты желанная невеста не только для него. Откуда ему было знать, что это неправда? Но видела бы ты его в тот момент, Джейн! Грейсон — главная фигура во всем графстве — едва ли не на коленях умолял меня передумать. Сулил всяческие блага: пожизненное содержание, поместье, да и тебя обещал холить.
Я на некоторое время задумалась. Как могло такое случится: до моих восемнадцати мне не поступало ни одного предложения, а тут внезапно знатнейший дворянин меня возжелал.
Закончив трудоемкий процесс надевания платья, Ребекка отправилась проверять, окружили ли слуги графа всеми полагающимися ему почестями. А я осталась в спальне: продрогшая, измученная скорбью и осознанием скорейшего замужества. С грустным энтузиазмом попробовала открыть окно, которое оказалось забитым намертво — то есть, сделала я невеселый вывод, сбежать не получится, хотя уже и поздно стараться. Мне стоило подумать об этом ночью.
Бабушка, уходя, разложила перед зеркалом несколько разноцветных лент, загадав мне выбрать наиболее подходящую к платью. Я решительно отвергла их все, оставив волосы ниспадать свободными локонами — мне же лучше, если Грейсон посчитает это вольностью. Возможно, передумает на мне жениться.
Через малый промежуток времени после отбытия Ребекки, ко мне вошла Черил — присланная, безусловно, моей продажной бабкой, служанка.
— Пора, мисс Линтон, — Черил смерила меня сочувствующим взглядом. — Граф и миссис Толивер вас ожидают.
Так страшно мне было только раз в жизни — когда горел и обваливался родительский дом, погребая под собой моих любимых родителей. Я просто стояла и смотрела, как обгорают останки моей прежней жизни — счастливой и беззаботной. Так и сейчас: все что я могу делать — это наблюдать за разрушением моего мира, и про себя соглашаться или не соглашаться с происходящим, хотя от меня в обоих случаях ничего и не зависело.
Казалось, мои ноги враз одеревенели, а коленки раньше разгибались только по праздникам, ибо когда я спускалась вниз, мое тело совершенно перестало меня слушаться. Хвала небесам, лестницу от гостиной, где находился Димитрий Грейсон, отделял узкий коридор, в котором я безуспешно пыталась унять дрожь. По истечению пары секунд я, пересилив себя, толкнула дверь и вошла в гостиную.
— Джейн! — деланно обрадовалась бабка. — Проходи, милая, поприветствуй нашего гостя, — старушка заботливо взяла мою ладонь и неспешно подвела к камину, рядом с которым стоял высокий, широкоплечий, черноволосый мужчина.
При одном лишь взгляде на него я поняла, что была права в своих предположениях — мне действительно приходилось уже встречаться с Димитрием. Даже больше — на том балу, когда сын судьи Тёрнера объявил о своих пламенных чувствах ко мне, мы с графом Грейсоном даже были представлены друг другу — отец любил знакомить меня с каждым мало-мальски потенциальным женихом. Говоря по-правде, на графа в тот вечер я обратила внимания не больше, чем на подавляющее большинство остальных кавалеров. Всех и не упомнишь. Но, в данный момент, чем дольше я смотрю в его серые, словно матовое стекло, глаза, тем больше мне вспоминается взгляд, которым Димитрий одарил меня, склонившись в поцелуе над моей поданной рукой — намного более многообещающим, чем всё признание младшего Тёрнера.
Я же, в свою очередь, лицезрела графа с выражением загнанного животного. Даже своим ростом он производил подавляющее впечатление — полагаю, я макушкой едва могла достать до его подбородка.
Сообразив, что молчание затянулось, я присела в глубоком реверансе.
— Рада приветствовать вас, Ваша Сиятельство.
А он молчал. Да, граф Альвийский, презрев все известные правила этикета, не издавал ни звука в ответ. Но я сомневаюсь, смогла ли бабушка заметить выражение его глаз — о, несомненно, они говорили красноречивее всяких слов. В этот момент он походил на хищника — наслаждавшегося долгожданным триумфом, добравшегося до давно преследуемой жертвы. И тогда ко мне, одолеваемой внезапно вспыхнувшей яростью, пришло озарение.
Что бы ни ждало меня впереди — я буду вечно презирать этого человека.
Глава 2. Поместье «Альвион»
Сразу стало понятно, что Димитрий — человек, который кичится своим благосостоянием без малейшего стеснения. Один только экипаж, который ныне мчит меня в новую жизнь, выглядит дороже, чем родительский дом в его лучшие времена — я уже не говорю о породистых лошадях, расшитых золотом ливреях грумов да поистине королевском одеяния самого Димитрия: уж его-то я успела хорошенько разглядеть за время нашей долгой поездки.
Длинные путешествия всегда утомляли меня, и этот раз не стал исключением. Карета, мерно покачиваясь на дорожных ухабах, все далее увозила меня из родных мест, а я до сих пор не могла поверить в происходящее. Напротив меня восседал владелец графства; человек, одно только слово которого распахивало любые двери, подчиняло и казнило; и в то же время он тот, кто на коленях упрашивал мою престарелую родственницу выдать меня за него. Я никак не могла осмыслить эту истину; она не находила естественного пристанища в моей голове.
Зато там прочно обосновалась хорошенькая порция дьявольской озлобленности, направленной на моего будущего супруга. Именно он виной моему ужасному самочувствию, ведь мне, измученной скорбью, только замужества и не хватало. Знаю, он не виноват в смерти моих родителей;
