Сидящее в нас. Книга вторая (СИ) - Сергеева Александра Александровна

Чистая змеища – и неодобрительно, и одновременно с какой-то теплотой подумалось Руну. Подлинная княжна, чистокровная. Такую на кривой козе не объедешь.

– А о чём ты хочешь поговорить? – устало пробормотал он, почуяв, что от долгого разговора его избавят.

– О тебе, – наконец-то взглянула ему в глаза явно решительно настроенная девица. – Я бы не назвала это разговором. Потому что намерена всего лишь уведомить тебя, что явилась испортить тебе жизнь.

– Ну, это понятно и без уведомлений, – одобрительно кивнул Рун. – В этом ты дочь своего отца. Но позволь узнать: как именно ты намереваешься её испортить?

– Отказаться стать женой этого ублюдка Кеннера, – не моргнув глазом, хладнокровно поделилась крамольными планами наследница.

– Это невозможно, – отмахнулся верховник от полнейшей чуши, неуместной в устах такой умницы.

– Ну, почему же? Вполне возможно. Но для начала я попробую договориться по-хорошему. Кто знает, вдруг меня освободят от неугодного мне жениха? Да ещё и княжество оставят.

– А ещё сократят зимние ночи и заодно сделают тебя непревзойдённой скромницей, –  язвительно прибавил Рун к её дурацким чаяниям.

Ринда поскребла ноготком подбородок – совсем, как её отец. Она и лицом его живо напоминала, хотя Риндольф был далеко не красавец. Дочь, на первый взгляд, тоже не назвать отменной красоткой. Но то лишь на первый взгляд. От покойной матери – дивной красавицы – княжна унаследовала большие чуть раскосые глаза и тонкий гордый нос. Вот они-то и придавали вполне себе обычному лицу северянки – с его высокими скулами и светлыми прямыми бровями – нечто неуловимо загадочное. Притягательное, несмотря на тонкие бесцветные словно бы вечно поджатые губы.

– Думаешь, я сбрендила? – бесстрастно осведомилась Ринда.

– Думаю, не запереть ли тебя, – честно признался верховник.

– Зачем? – удивилась она. – До разговора с нашим достопочтенным наместником я никуда не сбегу. Это не в моих интересах. Ну а после… Глупо судить о несбывшемся. Ладно, – поднялась она и одарила верховника почтительным кивком: – Не стану тебя больше мучить. Тебе обязательно нужно дожить до моей встречи с наместником.

– Не вздумай обижать Гулду, – строго повелел он.

– Гулду? – вновь удивилась Ринда. – Зачем? Мне совершенно невыгодно её обижать.

– Почему? – с подозрением осведомился Рун, чувствуя, что опасная и весьма настырная девка вовсе не лжёт.

– Если придётся вас покинуть, я хочу, чтобы наследницей стала дочь моего отца, – жёстко уведомила его законная наследница. – Не желаю, чтобы княжество попало в чужие руки.

– Твоей сестре Састи всего девять лет, – укоризненно напомнил Рун. – А Фротни вообще пять.

– Ну, они же подрастут, – равнодушно пожала плечами Ринда.

Поклонилась ему в пояс – чего Рун и вовсе уж не ждал от гордячки – и направилась к двери.

– Все бы так, – проворчал верховный священник княжества Риннон-Синие горы. – Без обиняков и выкрутасов. В двух словах и все намерения начистоту. Осталось понять, в чём подвох, – задумчиво постучал он пальцами по подлокотнику.

Тот не ответил.

Часть 1. Глава 1

Крепость князей Риннона подпирала те самые Синие горы, что по традиции вошли в поименование княжества. Самые северные земли самого обширного королевства – риносцы присоединились к Лонферду первыми лет двести назад. Однако по сию пору сохраняли свою самобытность единого в своих устремлениях народа.

Собственно, устремлений было всего лишь два: навалять любому, кто сунется, и при случае, сунуться самим, если добыча обещает быть знатной. Соседи, не скупясь на ругательства, обзывали риносцев бесчинными бандитами. И многие века сходились-расходились в политических союзах против неуёмных гадов. Как уж там прежнему королю-Раану удалось с ними договориться – а скорей, им с демоном – но Риннон-Синие горы стало частью королевства. И его могучей северной границей, через которую из соседнего Нотбера вечно пытались залезть в закрома богатого Лонтферда.

Людям трудно бороться со старыми привычками – проще превратить их в новые, весьма похожие на прежние. Риносцы защищали королевство на свой лад. Если набег из Нотбера проходил не слишком далеко от княжьей крепости – а нотбы по пути не грабили деревни Риннона – за ними предпочитали не гнаться. И вообще не замечать тех, кто пойдёт обратно с добычей.

Вот тогда-то риносцы рьяно вступались за честь Лонтферда, обдирая налётчиков до нитки. И забирая отвоёванное себе – таковы уж законы на всей территории северного материка: что взято с боя – то твоё. И даже не пытайся напирать грудью, доказывая, что перерезанные бандиты хапнули добычу именно у тебя. Что с возу упало, то пропало. И неча глотку драть – лучше научись хорошенько защищать своё добро.

Однако в целом Лонтферд, обзаведясь княжеством Риннон-Синие горы, здорово выиграл: и выгодно расширился, и осильнел. Потому что в любой открытой схватке с врагом риносцы проявляли завидную отвагу и выучку боевому делу. Про них так и говорили: риносец рождается с ножом в беззубом рту. А когда у него начинают резаться зубы, так он начинает прыгать на тебя с мечом в руке.

Что уж говорить о вожаках столь воинственного народа? Князья в Ринноне не рождались – ими становились. Не успев поднять на погребальный костёр прежнего почившего, вожаки всех известных родов затевали битву за княжью крепость – иной раз и смертельную. Не брезговали они и пришельцами из других земель, если имя тех громыхало на весь север. Вся сила в крови – истово верили северяне, что сильные рождаются лишь от сильных. И приток в твой народ сильной крови – единственное мерило успеха.

Ну, а золото и земли всего лишь результат улучшения породы – едко усмехнулась Ринда, размышляя о том пути, на который намеревалась встать. И не просто созерцающей безрукой пустышкой. Нет, она будет создателем и защитником своего собственного пути, по которому ещё не ходила ни одна женщина её высокого положения.

Конь под ней неодобрительно фыркнул, словно имел наглость подслушивать мысли седока. И не он один.

– Плохо, – скрипуче протянула её спутница.

Рядом с могучим чистокровкой, на котором рысила Ринда, лошадка под сопровождающей её послушницей скорей походила на поджарую длинноногую свинью. И не рысила, а семенила, часто цокая копытами по крытой каменными плитами дороге. Смех, а не лошадь – встречные повсеместно тыкали в нелепое чучело пальцами и ржали навзрыд. Однако Ринда знала цену ко всему безучастной терпеливой лошадке своей единственной настоящей подруги.

Как и самой подруге, сидящей в седле, скрестив ноги, и при этом ни разу не слетевшей на землю. Будто её гвоздями к конской спине приколотили. А ведь на тех невероятно далёких островах, где прежде жила Аки, лошадей не водилось. Так утверждала она, ибо никто из обитателей обоих огромных материков до тех островов ни разу не доплыл.

Аки подобрали далеко в океане, куда утащило бурей неудачливых китобоев. Чудного загибающегося от жажды задохлика сняли с плотика, связанного из диковинных тонких полых стволов то ли дерева, то ли куста. Поначалу приняли её за подростка: маленькая – иным мужикам чуть ли не по пояс – худющая, безгрудая. Оказалось, молодая девушка. Такой уж малорослый народец на тех почти сказочных островах.

Вернувшись, китобои не оставили нелепую чужачку в своей деревне – чего ей там делать? Передали найдёныша в скит, где сидела затворницей наследница княжества Риннон-Синие горы. А настоятельница передала попечение над Аки строптивой княжне, дабы та приучалась думать не только о себе.

Аки-Ри-То-Буа-Ных – таково было полное имя девушки, которая как-то незаметно прокралась в сердце Ринды. Её, пожалуй, единственную – не считая настоятельницы – совершенно не отталкивало острое хищное плоское личико чужеземки – с виду чисто жёлтая тыквенная семечка. Вместо носа пупырыш без переносицы, но с положенными человеку носопырками, что вечно раздувались, принюхиваясь ко всему подряд. Похожие на головастиков глаза: тёмные круглые головки, с хвостиками. Когда Аки щурилась, хвосты вовсе исчезали, оставляя на лице две чёрные бусины, отчего она ещё больше походила на неведомого опасного зверька. Маленькие прижатые к голове ушки и чёрные, как смоль, жёсткие волосы, вечно торчащие во все стороны.