Сидящее в нас. Книга вторая (СИ) - Сергеева Александра Александровна

Александра Сергеева

Сидящее в нас. Книга вторая

Пролог

            Рун сидел в кресле, расслабив спину на горке подсунутых под неё подушек. Старые кости ныли. В голове отзвуком этого нытья носились досадные мысли. Нет покоя в княжестве – демоны их забери! Как умер князь Риндольф, так и унёс с собой в могилу покойное житьё. Если так пойдёт дальше, вскоре вслед за покоем скончается и достаток. Эти две вещи неразделимы. И счастье народу, у которого за ними надзирает сильный хозяин. Каким был Риндольф – светлая ему память.

            Рун заворочался, пытаясь найти спине менее болезненное положение. Не вышло. Видать, теперь его от этой холеры избавит только погребальный костёр. Он-то известный избавитель и от бед, и от хвороб. Иной раз ловишь себя на мысли, что поскорей бы уже. Сроду бы не подумал, что доживёт до затейливого денёчка, когда, пребывая в здравом уме, созреет на добровольный уход. Когда смерть из врага обратится в лучшего друга. А то и в родную мать…

            Рано. Хоть и невмоготу жизнь дряхлого старика, в какого он превратился, да покуда не дождётся порядка в княжестве, помирать не смеет. Раз уж поклялся покойному Риндольфу, должен терпеть. Княжество Риннон-Синие горы не какое-то там захолустье. Один из столпов Лонтферда. Причём, основополагающих: с него – в числе других четырёх – королевство и начиналось. Самое обширное да могучее государство севера – всколыхнулась в душе привычная, но отнюдь не угасшая гордость. Сколько Рун будет дышать, столько и продолжит гордиться своей землёй. Он лонт, а это великое дело!

            За спиной грохнула дверь, запустив волну боли по позвоночнику.

– Высокочтимый! – рявкнул молодой ухарь из стражи святилища. – Она прибыла!

– Ты чего орёшь, болван? – морщась, процедил священник. – Не в лесу чай. Поди, из новичков?

– Ага, – виновато выдохнул вестник.

– Ну, так и запомни на будущее: я не глухой. А станешь так орать да, входя, дверями бухать, враз осыплюсь горстью костей. С тебя тогда семь шкур спустят.

– Скажешь тоже, – встревожился страж.

Обернуться бы да глянуть на эту орясину. Но тревожить лишний раз спину не хотелось. Вроде только-только пригрелся.

– Одна прибыла или с провожатыми? – уточнил верховный священник княжества Риннон-Синие горы.

– При ней две послушницы скита.

– Послушниц устроить, накормить и дать, что попросят. А эту… Передай, что велю ей себя в порядок привесть. Скоро позову. А княгиня?

– Ждёт твоего зова, высокочтимый.

– Всё-таки явилась, – проворчал под нос Рун. – Ну-ну. Ладно, с неё и начнём. Зови, – велел он и…

Чуть не взвыл от боли, когда дверь, будто издеваясь, снова громыхнула. Ну да: на входе ею бухать не велели, а про выход разговора не было.

 – Где вас только берут, – едва не заплакал Рун, – на мою голову? Будто нарочно прикончить вознамерились. Лучше бы отравили паршивцы.

Не успел раздышаться, как дверь тихонько скрипнула, пропуская в его келью первую гостью.

– Наконец-то, – раздражённо выдохнула она, привычно прошествовав к гостевому креслу.

Обстоятельно подобрала широкие юбки и уселась, как у себя дома. Рун смотрел на неё и чувствовал, как досада разгорается в истомившемся за полдня теле. И ведь не прогонишь. Как не крути, клятва старому дружку Риндольфу и её касается: скорбной княжьей вдовы Гулды – дочери старого Гуфрена Лукавого.

Вот кого никакая лихоманка не берёт. Они ж, почитай, ровесники, а властитель княжества Гуннон-Южный берег крутится целыми днями, как заведённый. Скрипит, конечно, кряхтит да за бока хватается. Но силушки в нём ещё надолго хватит. Как и жадности со злобой. И угораздило же Риндольфа втюриться в дочку этого старого упыря! Раздобыл для всего Риннона болячку – задумчиво наблюдал Рун, как устраивается напротив гостья. Будто гнездо тут намеревается свить – хозяйственная бабёнка.

И, как не крути, вполне себе достойная: не злодейка, не дура набитая. И над делами княжества – после смерти мужа – с утра до вечера убивается. Жаль бестолку. С той поры, как поместные воины Риннона повышибли из княжьей крепости советничков её отца – что слетелись туда после смерти князя Риндольфа – Гулда заметно подрастерялась. Ставленники князя Гуфрена хоть и пытались грести под своего хозяина, да дело своё знали: порядок в княжестве блюли. А без них поместные владельцы давят свою княгинюшку во все бока. Так и норовят облапошить да навязать вдовице свою волю. И падчерица ей свет застит… Сиротка.

Рун только головой покачал, подумав о старшей дочери Риндольфа. Беда приходит не со смертью матери – с приходом мачехи.

– Ты опять мною недоволен? – сходу обиделась притихшая Гулда, ожидая из вежливости, когда верховник к ней обратится.

– У меня все заботы лишь о тебе, – проворчал Рун. – Ты у нас, конечно, красавица писанная. Только мне оно давно без надобности.

Гулда – высокая, большегрудая, белокожая, большеглазая да золотоволосая красотка – польщённо улыбнулась. Расцвела, засияв синевой очей. И без того прямой стан вытянулся струной – хороша, нечего сказать. Да и молода: всего-то двадцать восьмой годок доживает. Можно понять, отчего у Риндольфа взыграло ретивое и начисто повыдуло из башки весь разум. А пыжился-то, врал, дескать, все мысли у него о наследнике. Мол, приведёт он в дом жену – к слову сказать, лишь восьмью годочками старше дочки – и та немедля родит ему сына.

Родить-то родила – зря хулить Гулду не за что. Да только не наследника, а ещё двух девок. Занозу неописуемую. По первородству княжество достанется падчерице – тут закон не переплюнуть. Верней, её мужу, которого выбирали всем миром: и наместник Северного края, и поместники княжества. А после Совет наместников Лонтферда утвердил избранника – десять дней назад, о чём вот-вот раструбят на весь свет. Пока что тайный гонец уведомил о том лишь поместников княжества Риннон-Синие горы – кровно заинтересованных.

Дочерям же Гулды – как подрастут – выдадут приданное и вытурят к мужьям. А княгинюшке выделят на прокорм вдовью долю землицы с парой деревенек и забудут о ней. Недаром её батюшка Гуфрен Лукавый места себе не находит. Такое богатство мимо рук плывёт. Вот уж кому падчерица дочери ровно кость в горле – невесело усмехнулся Рун, вновь покачав головой.

– У тебя что-то недоброе на уме, – встревожилась Гулда, пытая его сузившимися глазами. – Ты уж говори, не мучай. Рун, мне и так многого не говорят, словно я приблуда какая-то. Словно незаконно на своё место затесалась. Ни во что не ставят.

– Угомонись, – отмахнулся верховник и сухо поинтересовался: – Ты знаешь, какая у меня нынче гостья объявилась?

– Нет, – растерялась, было, княгиня.

Но тут же подобралась – чисто кошка перед мышиной норкой – и зыркнула на своего верховника с таким отчаянием, что грех бабу не пожалеть.

– Да-да, – вздохнул он. – Вытащили-таки белу рыбицу на свет. Как не упрямилась, как не изворачивалась, а против Совета наместников идти остереглась.

– Она уже здесь? – невольно огляделась Гулда.

– Здесь. И на днях предстанет перед наместником. 

– Зачем? – нервно передёрнулись плечи княгини под меховой накидкой.

– Так сирота же, – пояснил Рун. – Вот он её заместо отца жениху и передаст. У себя в крепости. Потом обоих сюда вернёт: свадебку сыграть. Так что вскоре Ринда станет законной властительницей. Женой нового властителя княжества Риннон-Синие горы.

– Проклятая! – зажмурившись, простонала княгиня.

– А она-то здесь причём? – деланно удивился верховник. – Мужа себе не она выбирала. А в том, что в мужья ей достался не твой младший братец, Ринда и вовсе не виновата. Тут ты батюшку своего неуёмного благодарить должна. Больно уж ретиво за дело взялся. С угрозами да подкупами переборщил. Показал себя во всей красе. Кто бы из наших неукротимых поместников после такого его сынка восхотел? Смешно и надеяться.