Ольга Вереск - Сосуд (СИ)
Тодаш Мельбах любил и уважал мою бабушку, он относился к ней, как законной супруге. Их совместную маленькую дочь Сарину он баловал донельзя, потакая всем её прихотям. Семнадцать лет счастья пролетели, как один день!
То, что во время ритуала Двуликая Айора наградила дочурку знаком Луны, стало для него последним в его жизни ударом. Вслед за ним ушла бабушка Энара. Тихо, во сне.
Сарина, не зная как управлять Энариным делом, продала всё и уступила ухаживаниям моего отца. Брон, удачливый купец и охотник, покорил её с первого взгляда.
Она влюбилась безумно и без оглядки! Думаю, и так ясно, тут же была установлена Кровная связь, обряд, когда Кайрими в руки Хозяину вручают ни мать и ни отец, ни кто‑либо из родных, соглашения, естественно, нет, и женщина становиться полностью зависимой от мужчины.
Ну, что вы, какое рабство?! Рабства в стране Прайора нет. Так нам внушают с рождения, но я вижу совсем другое.
Любила ли мама отца?! Безусловно, и, думаю, любит до сих пор. Наверное, он тоже её любил, только чувства его сгорели в тот миг, когда он взглянул в глаза Тайе — своей новой жене. А может быть, всё было намного проще, и звонкая монета решила дело.
Так или иначе, Тайя теперь его Найрими, они вместе вот уже шестнадцать лет. У меня есть сводная по отцу сестра — Тиана, младше меня на два года, и восьмилетний братишка Джорах. Кстати, Тиане пятнадцать, значит, на церемонии я её встречу, может, и перекинемся парочкой слов, кто знает…
— Вот и всё! Какая ж ты у меня красавица! — я фыркнула, услышав слова матери. — Ты сегодня что‑то больно молчалива! Случилось что?
— Да нет, мам. Волнуюсь, наверное, вот мысли всякие в голову и лезут! — поспешила успокоить её, а то она напридумывает еще чего. — Сама‑то наряжаться будешь?! Говорят, маги вместе с Оракулом прибыли, вдруг встретишь кого‑то интересного, схватит он тебя в объятья и увезет в свой таинственный Ниамор, дивный город магов, а?!
— Нет, доча, никуда я отсюда не уеду! Здесь моё сердце, да и Тайя скучать будет… — бормотала мамуля из ворота своего единственного нарядного платья из нежно зеленого ленарского шелка. Ленарцы, живущие на Востоке от Прайоры, толк в материале знали.
— Никогда не понимала, как ты с ней общаешься?! — в очередной раз поразилась я доброй душе Сарины. — Да ещё и дружишь! Это ж уму не постижимо, бывшая ночная с дневной женой дружат, да ещё и против папани. Как он такое терпит?!
— Приходится терпеть, Кьярочка! — улыбнулась мама, собирая волосы в низкий пучок. — Тайя крепко его держит, уж не знаю чем, но дом он нам отстроил только по её настоянию. Ты же знаешь, не хотел он меня отпускать. А на Тайю ты зря обиду затаила, брак их был оговоренным родителями, отступать ей было некуда, вот и пришлось… — Мама расправила подол платья. — Да еще какая‑то история там темная была, Тайа не рассказывает, но все знают, что она послушницей в Храме росла, готовили её в жрицы Айоры, там что‑то не так пошло… Да что ж мы болтаем‑то всё, опоздаем же!
— Ма, может не пойдем, а?! — с надеждой спросила я. — Не хочу Его видеть лишний раз…
— Кьяра, этой чаши не миновать! Отказ богиню только разгневает! А с отцом тебе еще рядом жить и жить! Будь умнее его, смирись, — увещевала меня мама, помогая натянуть охотничьи сапоги из мягкой оленьей кожи. — Он родной тебе, по крови… Кто защитит тебя, если вдруг что случиться?
— От кого защитит?! — тут же взвилась я. — От него самого?! Много он мне хорошего сделал?! К сестре и брату не подпускал, мол дурно я на них влияю, нечего им со мной водиться! Охотиться запрещал! За это его благодарить?!
Я притопнула сапожком:
— Если б не брат его, дядя Мират, голодали б мы с тобой! Вот что я тебе скажу: лучше б ты к нему (к дяде) в Кайрими пошла! Он мне отцом стал, настоящим, научил всему, что сам умеет, да и к тебе добр… всегда!
— Глупая ты у меня, молю Айору, чтоб защитила она тебя…
— И вообще, Ма, давай об этом больше не говорить. Скоро огни зажигать будут, ритуал на закате, так ведь?!
— Да, Кьярочка.
Глава 2. О том, что 'молчание — золото'
Вот и настал миг истины! Горящие свечи из животного жира чадили так, что тяжело было дышать, но, похоже, это волновало только меня одну. А может, просто не хватало воздуха от волнения, ведь скоро ритуальную чашу поднесут и мне? Вздор! Какое волнение? Я абсолютно спокойна!
Вздохнув, я посмотрела на статую Айоры, что привезли из самой столицы. Без присутствия богини — вернее её образа — церемонию не провести. Хотя наша 'богиня' была в сотни раз меньше и вряд ли краше той, что возвышалась в Храме Равновесия. Но кто знает, как на самом деле выглядит богиня?!
Говорят, лицо её словно маска — одна половина светлая, слепящая всепрощающей добротой и любовью, что светятся в её правом глазу, вторая же — как левый глаз, будто мраком поддернута, черная как антрацит, осклабившаяся в зверином оскале, взирающая с ненавистью и яростью. В правой руке она держит пучок золотистых колосьев, в левой — плеть, карающая непокорных.
Рассказывают, что счастливчики в попытках снискать благодать Айоры, истово молясь в столичном Храме и тысячекратно преклонив пред ней колени, могут увидеть единый, цельный светлый лик богини, открыто улыбающийся им. Это всегда предвещало удачу и счастье.
Но к величайшему сожалению служителей Храма сейчас это случается крайне редко и поток паломников, несущих с собой уже чисто земную благодать: золото, драгоценные камни, редкое оружие, провизию, — всё то, что не стеснялись принимать жрецы и жрицы храма Айоры, — истончился.
Теперь единственным постоянным доход храмовников остался 'Путь Оракула Айоры', совершаемый каждый год по всем городам и весям нашего государства — королевства Прайоры, начиная от столицы — Аркена — и заканчивая Приграничьем, то есть моим домом.
Посмотрев на свои мелко дрожащие пальцы, я нервно хмыкнула, за что тут же удостоилась неодобрительными взглядами стоящих рядом девиц. Самой молоденькой из которых была моя сводная сестра Тиана.
Выглядела она просто сногсшибательно: медные волосы собраны в высокую прическу, красивый изгиб длинной шеи, одухотворенный взгляд изумрудных глаз, тонкие кисти рук прижаты к высокой груди в приветственном жесте к Богине… Смотрите‑ка, похоже, что глаза её сверкают от непролитых слез, а губы сложились в таинственную улыбку, такую мягкую и манящую! О Айора, всё это абсолютно соответствует образу одухотворенной непорочной девы!..
Меня сейчас просто стошнит! Чтобы не смотреть на сестру, я еще раз окинула, пришедших почтить Оракула самой Айоры, своим явно нездоровым взглядом (а с чего ему быть здоровым, скажите, если этот противный едкий дым свечей так сильно жжет глаза?).
