Марина Кистяева - Я всё снесу, милый
— И тебя не тревожит, что ты производишь отталкивающее впечатление на людей?
— Интересно, кого и когда я оттолкнул?
Его самоуверенность не знала границ.
— И правда! — в раздражении воскликнула Зоя, приказав себе перестать смотреть на его тело. Да, хорош. Да, привлекателен. Но на этом все! Не стоит забывать, кому именно принадлежит это тело.
Но что он с ней делал… Господи… Она до сих пор чувствовала откаты оргазма и то, как у нее между ног все «играло».
Чтобы скрыть неловкость, встала и прошла к борту яхты. Обняла себя за плечи и устремила невидящий взгляд к голубому горизонту.
— Юлиан, все равно не понимаю, — она впервые назвала его по имени, и так как стояла к нему спиной, не могла видеть, как на мгновение напряглось его тело. — Объясни.
— Что именно? Уточни.
— Зачем тебе нужна моя симпатия? Еще несколько дней назад ты без зазрения совести подумывал меня изнасиловать. Сегодня доводишь до оргазма, оставшись неудовлетворенным.
— Милая, если тебя так беспокоит моя неудовлетворенность, я не буду возражать против минета.
Хорошо, что он не видел ее лица! К нему прилила кровь, и оно стало пунцовым.
От смущения.
От возмущения.
От возбуждения.
Волна желания снова захлестнула Зою. Да что же это такое?! С гормонами надо что‑то делать!
— Я как‑нибудь воздержусь, — фыркнула Зоя и позорно сбежала в каюту.
Лишь оказавшись в прохладной комнате, поняла, что он умело ушел от ответа.
На виллу они вернулись ближе к ночи. Зоя попросила. Ей не хотелось ложиться, мирно покачиваясь на волнах. Она подозревала, что и ночью будет спать тревожно, что кошмары не оставят ее. Поэтому решила воспользоваться верным способом для успокоения души — готовкой.
На палубе похозяйничать на кухне будет проблематично. Кок — мужчина. А делить с мужчиной кухню — тот еще геморрой. На вилле ей никто не помешает.
Юлиан, если и удивился просьбе, то никак этого не проявил. Отдал распоряжение капитану, и яхту развернули. Зоя, не желая снова оставаться с мрассом наедине, отправилась еще раз осматривать яхту. Лишь бы чем‑то себя занять.
Еще она поняла, что скучает по затейнику. Поболтать бы с ним сейчас не отказалась. Может, попросить мрасса, чтобы дана переустановили? Доставили на Варгас. Надо подумать. Лишний раз обращаться к Варшавскому не хотелось.
Без лишних церемоний и пожеланий спокойной ночи Зоя поспешила в комнату. От греха подальше. И от того, кто вызывал сбой в ее гормонах.
Как ни странно, стоило лечь на прохладные простыни, как глаза сами собой закрылись, и накрыл сон. Без сновидений. Впервые за время пробуждения из криосна ей ничего не снилось.
Но счастье и желанный отдых оказался недолгим. Очень скоро Зоя почувствовала, как с нее снимают трусики. Недовольно сопя и ворча, перевернулась на другой бок.
— Не надо, — спросонья попросила, непонятно к кому обращаясь.
Кто‑то не внял ее просьбе и продолжил настойчиво стягивать белье. Мужские руки властно погладили бедра и, пробравшись вверх, надавили на живот, не позволяя делать лишних движений.
Очень похоже на Юру. Прийти ночью и попытаться добиться ее благосклонности. В их недолгой совместной жизни возникало несколько ситуаций, когда он, обуреваемый похотью, пытался взять Зою силой. Ни к чему хорошему эти попытки не привели — они ругались, спорили, плакали. Причем плакали оба. Юрий — от любви к ней и от невозможности добиться взаимности, Зоя — от невозможности выбраться из капкана, в который попала.
Прикосновения Юры были другими. Сильными, но нежными.
Тут другое.
И это другое вернуло Зою к реальности.
К ней прикасались так, словно имели на то право.
Право, которого она не давала.
Какой на фиг Юра?! Он остался там, в прошлом. Сейчас есть Юлиан, и этот ублюдок все‑таки решил предъявить на нее права.
— Какого?.. — Зоя проснулась окончательно, и с ее губ готово было сорваться ругательство. И непременно сорвалось бы, если бы жесткая мужская ладонь не накрыла рот, больно сминая губы.
Зоя дернулась. Что за новая игра? Зачем закрывать рот? Она попыталась оторвать руку, но столкнулась с еще большим принуждением. Теперь обе ее руки ловко скрутили и закинули над головой, а тяжелое мужское тело навалилось сверху, бесцеремонно вклиниваясь между ее раскинутых ног.
Зоя дернулась, замычала и попыталась сбросить чужое тело со своего. Что‑то происходило неправильное! Что‑то, не вписывающееся в общую картину. Паника — неприятная, горькая, липкая — медленно подступала к сердцу. Как же Зоя ненавидела принуждение! Ненавидела, когда вот так, бесцеремонно, пытаются распорядиться ее телом! Варшавский оказался чертовым извращенцем?! Неужели не понял, что она готова с ним лечь, стоит ему приложить минимальные усилия? А если уж максимальные… Или ему надо вот так, в темноте, принудить ее? Его заводит сопротивление? Нет, только не это!
Изловчившись, Зоя укусила накрывающую ей рот руку. И услышала грязное ругательство.
Теперь паника накрыла с головой.
Голос не принадлежал Варшавскому!
— Ах ты сучка! Кусаешься? — удар обжег щеку. — Только попробуй еще раз выпустить зубы, и я тебе их вышибу!
Зою затрясло. Кто это? Что за мужчина? Как он проник в дом Варшавского?
— Пожалуйста… — непрошенные слезы выступили на глазах. Тело забила мелкая дрожь. Сердце почти перестало биться, дыхание сперло от страха. — Пожалуйста… Что вам нужно… Не трогайте меня!
Ехидный, полный злорадства голос заставил предпринять отчаянную попытку сжать ноги.
Тщетно.
— Не трогать тебя, малышка ширас? Тогда зачем же я сюда пришел? Нет! Мне нужна ты! Твое тело! — вторая рука сильно сжала грудь, причиняя боль, и, найдя сосок, потянула за него. Слезы брызнули из глаз Зои теперь уже от боли. Она вскрикнула и попыталась сдвинуться, уйти от руки. — Э нет! Куда это мы собрались? Лежи тихо, и тогда тебе не будет больно! Наверное! Я быстро трахну тебя, и все встанет на свои места! Тебя же Варшавский еще не трахал? Конечно, нет! Ему, мать вашу, твои чувства нужны! Что — удивлена? — мужчина зло рассмеялся. — Ага, он парень со странностями и сюрпризами! Любит играть в благородство, несмотря на видимое высокомерие! Он такой! Еще не добрался до твоей киски, дурак! Зато доберусь я! И тогда ты перейдешь ко мне! Никуда не денешься!
До сознания Зои смутно доходили его слова. Поняла лишь одно — ее собираются изнасиловать. С остальной информацией разберется потом.
Правда, «потом» может не наступить. Потому что мужчина перешел к активным действиям. Удерживая ее руки, приподнял бедра и принялся спускать брюки.
