Алисия Дэй - Освобождение Атлантиды
— Черт возьми, давно пора, — воскликнул Вэн, стоявший возле стула Эрин. — Лишь реагируя на делишки Отступников Анубизы, мы не достигли ничего, кроме боли, боли, и еще раз боли. Если она повредила его… — слова Вэна затихли, но даже с другого конца комнаты Конлан мог прочесть муку в глазах своего брата. Ради Вэна Джастис принес себя в жертву богине вампиров, и с тех пор бремя этого поступка тяготело над душой Вэна.
— Я вынужден согласиться, — сказал Аларик. Как всегда, он стоял один; отдельно и обособленно от остальных. Пожалуй, только Конлан знал всю степень его одиночества — Конлан был с Алариком, когда жрец впервые осознал всю глубину своих чувств к Квинн. Но все Верховные жрецы Посейдона давали клятву безбрачия, да и роль лидера человеческих мятежников приговорила Квинн к своему собственному виду одиночества.
Никогда еще соединение не было настолько невозможным, но тщетность не позволяла легко забыть об этом.
— Мы должны теснее сотрудничать с человеческими мятежниками и разработать подробный план, — продолжал Аларик. — Дни и столетия нашего действия как ударной группы остались позади. Если Квинн… Если Джек и Квинн имеют возможность встретиться с нами, мы должны организовать эту встречу как можно скорее. Но нашим приоритетом должен быть, конечно же, Джастис.
Райли передвинулась на кушетке и издала тихий звук, свидетельствовавший о том, что ей неудобно, и Конлан напрягся, готовый через всю комнату броситься ей на помощь. Она покачала головой, тем не менее, и улыбнулась ему.
— Все хорошо. Я всего лишь потянулась. Наш сын упорствует в желании сидеть на моем мочевом пузыре.
— Наша дочь никогда не бывает спокойной, как и ее мать, — поправил ее он.
— Если вы хотите узнать правду об этом, все, что вы должны сделать — это спросить, — иронично сказал Аларик. — Мы все уже много раз наслаждались этой забавной перепалкой в течение последних нескольких месяцев.
Райли закатила глаза, а затем передвинула маленькую подушку себе под спину и оглядела комнату.
— Нет ничего — ничего — важнее того, чтобы найти Джастиса и удостовериться, что он в порядке. Еще до того, как мы узнали, что он ваш брат, он был частью нашей семьи, точно так же, как и все остальные в этой комнате и каждый воин из Семи.
Несколько кивков в знак согласия. Конлан начал говорить, но Райли снова покачала головой.
— Моя очередь быть эгоистичной. Я отнеслась с пониманием к тому, что ради Джастиса все должно быть отложено, когда он был взят в плен Анубизой. Я сделала все, что могла, чтобы помочь в поисках. Но теперь, если исходить из того, что вы говорите мне, он исчез добровольно. Не только это: он же похитил того бедного археолога.
— Ты говоришь о межнациональном инциденте, — поморщившись, сказала Эрин.
— Именно, — ответила Райли. — Вот мой приказ, хотя я знаю, то, что я даю его, — нехорошо. Мой ребенок не родится, пока его родители не поженятся. Я понимаю, что мы не можем устроить большую шумную свадьбу, и с этим никаких проблем. В любом случае, я никогда не хотела пышной церемонии, превратившей свадьбу в цирк. Но или мы дома идем в мою церковь, или доставляем священника к нам в Атлантиду, или мы идем в проклятую часовню Элвиса в проклятом Лас-Вегасе. Мне все равно. Для меня это не имеет значения. В любом случае, я всегда любила Элвиса. Но, так или иначе, Конлан и я женимся приблизительно на следующей неделе.
Прелестью всего этого и одним из самых удивительных качеств Райли было то, что она никогда не повышала голос. Она никогда так не делала. Она была человеком, не атлантийкой, и когда-то пошутила, что самым близким проявлением чего-то королевского в ее жизни до того, как Райли встретила Конлана, был Бургер Кинг[14]. Но она носила титул королевы, как будто бы была рождена для этой роли.
— Хорошо, вы слышали это. Моя будущая королева приказала, и мне не остается ничего иного, кроме как повиноваться ей, — улыбаясь ей, сказал Конлан.
— Она права. Ребенок должен родиться у женатых родителей, — сказал Аларик. — У него или нее будет достаточно проблем, когда впервые в истории Атлантиды придет время передать корону из ваших рук наполовину человеку, чтобы занять трон Атлантиды. И, конечно, нет никакой потребности добавлять к этому еще и бремя незаконнорожденности.
— Мы можем всегда рассчитывать на тебя. Не так ли, Аларик? — сказала Райли, и в ее голосе явственно слышалось раздражение, смешанное со сдержанной привязанностью. — Я имела в виду, что хочу, чтобы мой ребенок пришел в этот мир, зная, что его родители любят друг друга достаточно сильно для того, чтобы взять на себя окончательные обязательства. Но, слава Богу, у нас есть ты, чтобы указать на необходимость соблюдения закона в этой ситуации.
Аларик приподнял бровь со слегка озадаченным видом.
— Хотя я слышу сарказм в твоих словах, я не совсем понимаю, что послужило его причиной. Хотя… о. Конечно, — он поклонился ей. — Как пожелаете, моя леди.
Райли сузила глаза.
— Аларик, если это одно из твоих "у Райли гормональный перепад настроения", ты должен радоваться, что я слишком большая, чтобы доковылять до тебя и пнуть тебя под зад.
— Мой зад, как ты выразилась, испытывает бесконечное облегчение, — ответил Аларик. — Но, может, мы уже вернемся к предыдущему предмету разговора?
Вэн прошел через комнату к длинному деревянному столу в центре, на одной стороне которого были сложены стопки карт и стратегических планов, чтобы освободить место для завтрака. Он налил себе вторую чашку кофе.
— Вот краткий отчет о сложившейся ситуации. Этим утром мы получили подтверждение восстания вампиров в Сент-Луисе. Очевидно, Анубиза пытается побудить вампиров объединиться с Отступниками, но делает она это через Воноса. Парень обладает всей ловкостью Брюса Уиллиса, преследующего плохих парней в пятой или шестой части "Крепкого орешка”.
Конлан кивнул.
— Алексиос, Кристоф и Дэнал на рассвете отправились в Сент-Луис, чтобы встретиться там с Джеком, Райзеном и группой мятежников.
— Мы вдруг начали доверять Райзену? — спросил Аларик, и в его глазах внезапно полыхнул жестокий зеленый свет, когда он призвал к себе свои силы. — После того, как он украл Трезубец Посейдона из собственного Храма богов?
— Доверяем мы ему, или нет — это вопрос спорный. Квинн доверяет ему, Джек доверяет ему, и они оба сказали мне, что он пытается каким-то образом искупить свою вину, — сказал Конлан. — Он участвует только в самых опасных операциях, и так рискует, что они боятся, что он стремится к самоубийству.
— Меня не волнуют его попытки найти искупление. Я не хочу, чтобы он находился в какой бы то ни было близости к Квинн, — прорычал Аларик. — Я отправлюсь в Сент-Луис, как только мы закончим.
