Замуж за 69 дней - Юлия Шеверина
– … это магия не из нашего измерения… – долетел до меня обрывок фразы, прежде чем госпожа Клеймихель почувствовала мое присутствие.
Она оборвала речь на полуслове, обернулась.
Я присела в легком поклоне.
– Кара, мы уже закончили, – позвала меня Луиза, – Ида, держи меня в курсе, – сказала она ведьме на прощание.
Зинаида усмехнулась. Ведьмы обнялись и черноволосая покинула нас.
Луиза откинула на спину длинные белые косы.
– Кара, как продвигается твоя дипломная? Ты посадила гуарану? – она прошлась по мне взглядом, задержавшись на грубых холщовых перчатках, которые я не стала снимать после садовых работ.
– Да, но… Я хотела попросить вас выдать мне больше семян.
– Растения погибли? Так быстро? – нахмурилась профессор.
– Нет-нет, что вы! – спохватилась я, – Просто…
Я рассказала ей рецепте из старой подшивки и помощи девчонок с артефакторики.
– Настоящая принцесса, – улыбнулась ведьма, – умеет использовать связи и знает, с кем дружить.
– Что вы… – смутилась я, – и в мыслях не было. Мы с девочками подруги! Я тоже помогу им, если попросят! Бескорыстно!
– Это еще похвальнее, – слова профессора никак не вязались с тоном ведьмы – он сменился на прохладно-равнодушный, – доброта – редкая добродетель. Что ж, пойдем в хранилище.
Мы прошли в домик. По пути пришлось зайти в кабинет. Луиза достала из стола толстую тетрадь с надписью от руки «Ивент. книга каф.маг.раст.».
– Будь добра, найди и отметь сама, что и зачем взяла, – сказала Луиза.
– Но… – я растерялась, – я никогда не делала этого… по правилам мне нельзя… профессор Шереметева…
– Правила созданы, – поморщилась беловолосая, – чтобы оградить нерадивых студентов от опасности, а ценное имущество – от расхищения. Ты не способна ни на подлость, ни, тем более, на воровство. Ты достаточно взрослая, умная и ответственная. Кара, бери книгу и следуй за мной, – она направилась к двери в хранилище, – кстати, чернила подойдут самые обычные.
Я спешно схватила со стола тетрадку, первую попавшуюся перьевую ручку и последовала за преподавательницей.
Догнала я госпожу профессора уже в длинном коридоре. Она шла мимо полок с ящиками и даже не обернулась. Некоторое время мы шли молча.
– Кара, как тебе девочки? – спросила она отстраненно, будто думая о чем-то другом.
Её слова разлетелись в стороны и ударились о стены. Я, не ожидая вопроса, оступилась и чуть не выронила прижатую к груди книгу учета.
– Прекрасные девочки! – выпалила я, – Только знаете, у Катерины… – подобрать нужные слова сразу не удалось.
– Непростой характер, да?
– Не то слово, Луиза Карловна. Я все понимаю, но она излишне изводит Дарину. И также хамит… Если возможно, я хотела бы поговорить с её матерью. Кажется, она слишком потакает юной герцогине.
Луиза ничего не ответила. Дюжину шагов я смотрела, как безмолвно покачиваются её белые косы.
В голове метались беспокойные мысли, что я сказала что-то не так. Была бестактна? Начала жаловаться на девочку, хотя должна была за ней присмотреть… С чего я взяла, что имею право говорить с её матерью? Я же не воспитатель, даже не учитель…
– Госпожа профессор, – я поспешила исправить оплошность, – простите за наглость, конечно же я не буду говорить с её матерью. Но… вы, как наставница, сможете передать её матери…
Луиза остановилась у полки. От неожиданности я снова чуть не оступилась. В глаза бросились следы на земле – знакомые следы. Квадратные каблучки моих туфелек и дырочки от шпилек госпожи профессора. Мы на месте – здесь хранятся семена гуараны.
– Радует твое участие в судьбе Китти, – задумчиво произнесла Луиза фон Скальва, взглядом приказывая нужному ящику покинуть полку, – но я не смогу побеседовать с её матерью.
– Почему? – пискнула я и испуганно прикрыла рот ладошкой.
Боги, какая бестактность… надо взять себя в руки! Мне итак начало казаться, что ведьма стала ко мне чуть холоднее, чем в момент знакомства. Не хотелось бы вызвать её раздражение глупыми вопросами.
– Мать Катерины мертва, – Луиза сдвинула крышку на зависшей в воздухе коробке, – сколько ты хотела взять семян?
Китти сирота?! А я-то думала, она – избалованная матушкой аристократка.
У меня в груди защемило от жалости к девочке. Значит, вот, что она прикрывает своей грубостью. Боль от потери матери.
– Я возьму, – я закашлялась, на глазах выступили слезы, – всё.
Луиза кивнула. Деревянный ящик перевернулся, высыпая содержимое в холщовый мешок, и заехал обратно на полку.
Я открыла тетрадь и списала свое имя в последнюю строчку. Луиза торопилась по своим преподавательским делам и речи о том, чтобы пересчитывать брикеты вручную, не шло.
Я быстро посмотрела по журналу, что изначально в ящике было сто брикетов. Нашла записи о тринадцати семенах, полученных за последний год Флориной. Вычла их и еще двенадцать, которые я забрала в прошлый раз. Получалось, что в мешке сейчас лежит семьдесят пять брикетов.
Ягод, которые я получу с семидесяти пяти лиан, должно с избытком хватить на нужное мне зелье!
Я быстро вписала в ячейку «количество изъятого» цифру 75, поставила дату и расписалась.
Мы разошлись с Луизой на крыльце. Она отправилась в деканат, я – к теплицам. Руки приятно оттягивал мешок с брикетами.
Пока меня не было, дух-хранитель полил посаженные росточки. Они доверчиво потянулись ко мне длинными усиками.
– Мои хорошие, – я невольно улыбнулась, радуясь встрече, – я принесла вам братиков и сестричек.
Около получаса ушло на то, чтобы аккуратно разложить семена на грядке. Требовалось учесть расстояние, нужное взрослому растению в будущем, и положение растений – они не должны перекрывать друг другу источник рассеянного света, иначе часть вырастет слабыми. А может и вовсе погибнуть и тогда я получу меньше урожая.
– Хм… – я приготовилась сломать защиту брикетов по отработанной схеме цепной реакции, но обратила внимание, что разложенные на грядке брикеты, с учетом уже посаженной гуараны, занимают подозрительно мало места.
За вычетом тринадцати семян, загубленных Флориной, у меня должно было быть восемьдесят семь семян гуараны. Почти целая грядка.
А та, что передо мной, была заполнена хорошо, если на половину. Что-то подсказывало мне, что их явно недостает.
Я пересчитала растения. Так и есть!
В моем распоряжении было всего шестьдесят одно семечко, дюжину из которых я уже разбудила, а остальные пока ждали своей очереди.
Я была уверена, что их забрала сестра. Только она имела к ним доступ, только её одну интересовала гуарана!
– Тридцать девять… – прошептала я.
Тридцать девять семян… Значит, она каждый раз расписывалась за одно семечко, а забирала целых три.
Ладони невольно сжались с злые кулаки. Скулы свело от напряжения.
Молодые росточки гуараны, почувствовав
