Твое сердце должно быть моим - Дана Яр
Эпилог
— Ади, дорогая! Почта. Тебе письмо от Лотении, — крикнула тетушка Мербия и прислушалась, в доме стояла тишина. Старушка разволновалась. Неужели опять ушла к морю? Погода портилась, вот-вот, разразиться шторм. Схватив шаль, тетушка Мербия побежала на задний двор, надеясь, что племянница не успела далеко уйти.
Адирилада стояла на краю скалы и смотрела на бушующие волны. Поднялся ветер, небо на горизонте стремительно темнело, предвещая приближение бури.
«Вот и хорошо», — подумала девушка, — «После нескольких месяцев удушающей жары и полного безветрия, хорошая буря с дождем, это то, что надо для тоскующей природы».
Девушку не волновало, что надвигался шторм слишком быстро и наверняка через несколько минут она промокнет до нитки, а возможно сильным порывом ветра ее сдует со скалы и унесет в море.
Ветер трепал подол ее простого темного платья, дождь бил по лицу наотмашь, но ей было все равно. Она смотрела на бушующую стихию, но в душе у нее была пустыня, черная, выжженная пустыня. Она не любила более. Ей некого было любить. Он отшвырнул ее как ненужную старую куклу. И вернулся в свой мир. В мир демонов. В мир, где сила даёт статус. В мир, где его женщиной станет самая красивая демоница, которая родит ему детей. Ей снова было больно, нестерпимо больно, невыносимо. Сердце жгло, как калёным железом. Он не любил. Не любил! Его братья остались, отказались возвращаться туда. Потому что любили! А он ушел!
Она узнала содержание того письма, ее любезно просветил Дрилен. Он заявился в дом ее родителей спустя две недели и с постной рожей сообщил, что лорд Вайдерам передал ему титул и полномочия уладить его неоконченные дела, так как сам отбыл на родину, в мир демонов, захватывать власть. Их отец прошел через вихрь пустоты вместе с сыновьями, а также, случайно провел и других казнённых ранее демонов. При помощи древнего камня, что был найден на дне потухшего вулкана, оставил метку в мире демонов, чтобы можно было вернуться, но к сожалению, когда он прыгнул в вихрь ему в спину вонзился отравленный клинок, который и убил его после того, как он вместе с сыновьями вывалился из разрыва. Перед смертью повелитель демонов подробно описал, как его сыновья могут вернуться и что нужно, чтобы навсегда запечатать вихрь пустоты.
После таких новостей Адирилада слегла и неделю металась в горячке. Когда смогла встать, стала упрашивать родителей отвезти ее к тётушке Мербии. Не хотела никого видеть. Амитея готовилась к замужеству, нечего ей смотреть на кислую физиономию сестры. Мать тревожилась за нее, отец, тот вообще винил во всем себя, а Адирилада их успокаивала. Улыбалась, бледно, вымученно, но улыбалась и говорила, что скоро уже забудет все, как страшный сон. Удивительно, но о ее замужестве, кроме ее семьи, не узнала ни одна живая душа. Адирилада боялась, что местные кумушки будут с удовольствием перемывать ей кости и эти нелицеприятные сплетни могут бросить тень на Амитею, но всё было тихо. Ни сплетен, ни намеков знакомых, будто она вообще замуж не выходила. Она подписала документы о расторжении брака не читая, знала только, что Дрилен предлагал огромные отступные, но господин Сайдерсам послал его, вместе с его деньгами, куда подальше. Потом к ней приезжала Лотения, которая и рассказала ей, что близнецы отказались возвращаться в мир демонов. Адирилада была рада за подруг. Филирия два месяца назад родила мальчика-демона, с золотыми глазками и крохотными крылышками на спине, как у цыпленка. Когда Адирилада читала письмо подруги, то ревела в голос. Ее демон не дал ей даже этого. Не оставил ей ничего, кроме разбитого сердца и несбывшихся надежд.
Адирилада стояла на краю скалы и представляла себя птицей. Взмахнет сейчас крылом и улетит высоко-высоко, туда, где покой, где нет штормов и бурь, где всегда светит солнце. Но она не птица. У нее нет крыльев и взлететь она не может. Последний раз посмотрев на беснующейся море, девушка отвернулась и побрела к дому тётушки, дрожа от холода. Осторожно ступая по скользкой траве, Адирилада смотрела себе под ноги, не хватало ещё упасть и сломать себе что-нибудь, тетушка, наверное, и так с ума сходит. Как бы не было девушке плохо, она всегда помнила, что есть люди, которым она небезразлична и именно это не позволяло ей совсем сползти в пучину отчаяния.
Она все же поскользнулась. Но упасть ей не дали сильные руки. Подхватили ее и прижали к горячему телу. Адирилада замерла, подняла глаза… и начала яростно вырываться. Она кричала, брыкалась, била ладонями по лицу этого чудовища и рыдала в голос:
— Пусти… Ненавижу…
— Любимая, желанная, самая красивая, — рокотало чудовище в ответ.
— Отпусти! — завизжала Адирилада, — Убирайся! Видеть тебя не могу!
— Никогда, — рыкнуло чудовище и взмыло вверх. Девушка орала, что есть мочи, пока они неслись сквозь бурю, крепко обнимая демона руками и ногами. Он опять ее украл. Не смотря на ее протест. Он опять все сделал по-своему!
Когда сил орать не осталось, Адирилада закрыла глаза и прижалась щекой к его груди, вдыхая знакомый запах раскаленного песка и полыни. Слезы лились рекой, стекали по щекам и капали с подбородка. Она почти смирилась со своей потерей, почти отпустила, а он снова здесь и снова мучает ее.
Когда демон приземлился, девушка разжала затёкшие руки и снова стала вырываться. Эйтенерлетий усмехнулся и закинул ее себе на плечо. У девушки перехватило дыхание, и она уткнулась лицом в его спину, а он сверху её ещё и крылом прижал.
— Отпусти сейчас же, — заорала она, — не смей меня таскать как мешок с мукой, — и попыталась заехать ему ногой по лицу. Демон хмыкнул и сжал одной рукой ее ноги под коленками, обездвижив девушку. Пока он тащил ее по коридорам, Адирилада извивалась и кричала, била его руками по спине. Все без толку. Справиться с демоном не под силу даже сотне мужчин, а ей одной и подавно. Он притащил ее в свой кабинет, бережно сгрузил в кресло у очага. Заплаканная, красная от натуги, мокрая и растрёпанная, как воробей, девушка начала затравленно озираться. Демон сел у ее ног на колени и взял ее лицо в свои когтистые ладони, заставляя смотреть на себя.
— Я люблю тебя, — пророкотал он и поцеловал. Адирилада сопротивлялась, била его, сжимала губы, крутилась изо всех сил. Когда он отпустил ее, залезла с ногами в кресло и прижалась к мягкой
