Буря - Карен Линч

— Обещаешь, что не отреагируешь слишком остро… и не скажешь папе?

Она испытующе взглянула на меня и указала в сторону кабинета.

— Что-то подсказывает мне, что мне надо присесть.

— Вообще-то всё не так плохо, — сказала я, последовав за ней. — Просто, ты же знаешь, какой папа, когда дело касается Эльдеорина.

Как только мы сели в кабинете, я рассказала ей о событиях прошлой ночи. Я, может, слегка сгладила некоторые части — такие, как длину моего платья — но она услышала достаточно, чтобы иметь ясную картину произошедшего. Когда я закончила, у неё был задумчивый вид. И я не могла определить, то ли она разозлилась, то ли вновь пережила свой опыт с Эльдеорином.

— Мы, однозначно, не будем говорить папе об этом, — сказала она с хитрой улыбкой. — Даже не знаю, что расстроит его больше: вампиры или посещение «Синего Никса».

— А он не разозлится, если мы утаим это от него? — спросила я, успокоившись, что она восприняла всё хорошо.

Она пожала плечом.

— Ему это не нравится, но я доверяю Эльдеорину, и для него этого достаточно. Твой отец видел через что я прошла во время и после моего лианнана, и он сделает всё, чтобы спасти тебя от этого. Ему, может, и не нравится Эльдеорин, но он всегда будет благодарен ему за спасение моей жизни.

Я расслабилась в кресле. Она была единственной в мире, кто мог поставить себя на моё место в опыте с Эльдеорином.

— Методы Эльдеорина неординарные и слегка экстремальные, но он знает, что делает. Только он додумался бы использовать Глаен, чтобы ослабить твой страх. Мне никогда и в голову не приходило, что напиток может помочь, — она прищурила глаза, посмотрев на меня. — Не то, чтобы я одобряла употребление тобой алкоголя.

Я рассмеялась.

— Ох, я знаю. Я достаточно наслышалась от тебя и папы об эффекте человеческого алкоголя на фейри, чтобы когда-то пробовать.

— Хорошо, — она поджала губы. — А теперь расскажи мне больше о сиянии и как оно ощущалась, когда твоя магия убила вампира.

Я заметила, что она не сказала «когда ты убила вампира». Она уловила это, когда я рассказала, что не контролировала магию, и мне стало гораздо лучше.

Около получаса мы обсуждали это. Мама не стала выжимать из меня всю информацию. Она позволила рассказать мне то, чем я могла спокойно поделиться, и указала на некоторые моменты в своём опыте. Я могла сказать, что она воодушевлена новым открытием, но не предложила мне попытаться использовать мою магию в купе с её. Она позволила мне развиваться своим собственным темпом.

— Уже поздно, и мне кажется, на сегодня мы тут закончили.

Мама встала и потянулась за её кожаной сумкой, висевшей на крючке. Зазвонил её телефон, и она поспешила ответить.

— Привет, Маргот.

Маргот была целителем, и она помогала заботиться о сиротах, с которыми работала мама. Если она звонила в столь поздний час, значит, вопрос был важным.

— Я сейчас там буду, — сказала мама. Она закончила разговор и посмотрела на меня: — У Арианы очередной эпизод.

Ариана была одним из самых тяжелых случаев мамы. Большинство сирот, которым мама помогала, были младше десяти лет, но Ариане было шестнадцать. Последние три года она провела в психиатрической клинике с диагнозом острая шизофрения, пока два месяца назад наши люди не нашли её. До того как мама начала исцелять сирот, такие как Ариана провели бы свою жизнь в особом доме для таких Мохири.

— Иди. Увидимся завтра, — сказала я.

Она обняла меня и поспешила на улицу. Я потянулась к выключателю света, но мой телефон завибрировал из-за поступившего от Саммер сообщения, и я оставила свет включенным.

Он пригласил меня на свидание!

Я села и написала в ответ: Когда? Как? Мне нужны подробности.

Появились точки. Она набирала ответ. Мы говорили или переписывались каждый день, поэтому я знала, что она встречала загадочного парня по имени Дэймон множество раз на кампусе. Они флиртовали, и он намекал на свидание, но не более. Вчера она сказала, что даст ему ещё два дня, и затем сама пригласит его.

Мы с Сидни были в столовой, и он подсел к нам. Мы шутили насчет еды, и он спросил, не нравится ли мне тайская еда. Я сказала «да», и он спросил, не хотела бы я завтра вечером сходить в новый ресторан рядом с кампусом.

Я улыбнулась. Ожидаю полный отчёт.

Конечно! Она послала мне сонный смайлик. Пошла спать. Поболтаем завтра.

Вложив телефон в карман, я выключила свет и покинула зверинец. Ночь была холодной, и полная луна отбрасывала синее сияние на землю. Я любила такие ночи и остановилась, подняв лицо к звездному небу.

Лязг металла привлёк моё внимание к арене — квадратному каменному зданию с куполообразной крышей, стоящему слева от зверинца. Из высоких узких окон лился свет, и дверь была слегка приоткрыта. Воины любили устраивать там дуэли, и там бывал практически аншлаг, когда ради забавы в спарринге принимали участие папа с дедушкой.

Я подошла и, приоткрыв дверь шире, посмотрела внутрь. Короткий коридор вел в главный зал, и из него я увидела как дедушка спаррингует с другим воином. Его оппонент парировал каждый удар, и я предположила, что это был папа, пока они не сменили позиции, и другой воин попал в поле моего зрения. Это был Ронан.

Дедушка двигался со смертельной грацией самурая. Ронан же двигался с отточенной ловкостью камышового кота. Мускулы перекатывались под его синей футболкой, а его загорелые руки могли бы быть высечены из камня. Но причиной учащения моего пульса стала его мощная аура хищной силы и неистовая напряженность его лица. Я знала, что пялюсь, но невозможно было отвести от него глаза.

Поединок закончился, и я не могла сказать, кто выиграл. Дедушка улыбнулся и что-то сказал Ронану, но я услышала только раскат их голосов. Мне хотелось увидеть начнут ли они новый поединок, и меня удивило, что к ним подошёл другой воин. Это была женщина. У неё были темные волосы, убранные в конский хвост, и при ней был меч. Я не узнала её, но в Весторн всегда приезжали и уезжали разные воины.

Ронан что-то сказал, и женщина-воин рассмеялась и положила ладонь на его руку. Из ниоткуда порыв чего-то опаляющего и ужасного пронзил меня, и я пошатнулась на пятках. Я уставилась на неё. Я не ревновала. Мне Ронан