Голубка для князя - Ева Рэйн
Постелив Деяну в клети, Светозар ушел спать. Княжич, мучаясь от переживаний, то и дело ворочался с боку на бок, смущенный неожиданно прохладным приемом. Но, как и Светозар, тоже слов попусту не тратил, знай молился всем Богам, чтобы тот согласился помочь.
Светозар же, стоя у окна в горнице, пристально смотрел в ночную тьму, мучительно размышляя. Сделать, как просила сестра, или самому идти ее выручать? Не будет ли хуже, если проявить своеволие? Вдруг Леший откажется биться с ним или вовсе закроет и ему, и Деяну, доступ в свои владения? Если бы не этот нюанс, кузнец бы точно потребовал от княжича отдать ему меч-Кладенец. В том, что клинок примет его, Светозар не сомневался — уже успел убедиться, что без труда его поднимает, чем сильно удивил Деяна. В княжиче же он видел лишь горячего нравом юнца, которому было страшно доверить столь опасное дело. Тревоги и переживания мучали Светозара до самого рассвета, но когда он вместе с женой и детьми спустился вниз, решение было принято. Раз Ярина сама отправила к нему Деяна, и ни о какой другой помощи не попросила — так тому и быть.
Деян, сняв рубаху, тренировался во дворе, и Светозар дружелюбно хмыкнул, разглядывая эту картину. Волк скакал рядом, раздавая советы, которым княжич пытался следовать, над головой Деяна вился вороненок, изображая мишень, по которой княжич должен был попасть. Все это выглядело скорее уморительно, чем серьезно, но кузнец сумел подавить улыбку, и приняв серьезный вид, позвал горе-воителей завтракать.
Когда с едой было покончено, Светозар приказал Деяну взять с собой обоих спутников и отвел их на широкую поляну, где обычно устраивали деревенские праздники. Сейчас все жители были заняты сбором урожая, поэтому площадь пустовала. Зато было на ней то, что должно было помочь Деяну в тренировках: множество препятствий, обычно использовавшихся в представлениях.
— Бери два ведра и коромысло. Наберешь воды из колодца, и с ведрами пройдешь все препятствия, да чтоб ни капли не расплескал. Волк твой пойдет со мной, а ворон пусть летает над тобой, не зная роздыха, да ловит клювом воду, что из ведер плескаться будет. Тренировку не прекращать до тех пор, пока мы с Молчаном не вернемся.
И не добавив больше ни слова, ушел, поманив волка за собой. Деян согласно кивнул, тут же приступив к тому, что было велено, но оказалось, что с наскока это дело не возьмешь… а ведь княжич считал себя справным охотником, умениями своими гордился.
Но Роек, не издавая ни звука, летал вокруг него, послушно пытаясь на лету пить воду, льющуюся из ведер на каждом шагу, и Деяну ничего не оставалось, как прикладывать все усилия, стиснув покрепче зубы.
Молчан же, дойдя вслед за кузнецом до его рабочего места, хотел уже улечься возле очага, но Светозар, усмехнувшись, взял длинную цепь с кандалами, и закрепив их у волка на всех четырех лапах, принялся гонять его по лесу возле деревни, заставляя прыгать на стволы поваленных деревьев, мягко приземляться на лапы, тут же вскакивать и бежать дальше, да чем скорее, тем лучше.
Стоит ли говорить, что добрый хозяин умотал своих гостей, да так, что к ночи они едва на ногах держались… Деян, хрипя от натуги, шел по необтесанному бревну, норовившему выскользнуть из-под ног, но от усталости уже плохо соображал, и в какой-то момент споткнулся, зацепившись за коварно торчащий сучок. Ведра полетели на землю, а сам княжич растянулся на бревне, придавив вскрикнувшего вороненка.
Покачав головой, Светозар повел всех в баню, которую уже истопила его супруга, и от души отпарил Деяна березовым веником, после чего, накормив гостей вечерей, снова отправил их спать в клети.
Лежа на пушистом боку Молчана, все еще надсадно хрипевшего от натуги, Деян гладил Роека, свернувшегося у него на груди, и молчал, глядя в темноту. Истома усталости наполнила все его тело, и он с ужасом думал о том, что завтра вряд ли справится с тренировкой. Ноги гудели, сердце тяжело билось, но оплошать перед братом Ярины княжич не мог. Не ровен час, решит еще кузнец, что Деян не способен спасти его сестру, да прогонит их прочь, не солоно хлебавши. Видимо, такие же думы одолевали и волка, потому что Молчан, вдруг подняв голову, сказал:
— Эх, Деян, не готовила нас жизнь к такому, коли не справимся — что делать-то будем? Весь день я по лесу скакал, а он за мной следил, да ухмылялся жалостливо, так, что я волчонком несмышленым себя чуял. Проверяет нас кузнец, и хороша его наука, только хватило бы сил ее освоить…
Княжич вздохнул, устало потерев лоб рукой.
— Главное, чтоб времени хватило. Понимаю, что нет во мне сноровки воинской, только вот, поможет ли она мне мечом-Кладенцом овладеть? Не все с ним так просто, думаю, чтобы он в руки мне дался, не только телесная могута нужна. И спросить Светозара страшно — а ну как подумает, что от дела уклониться хочу?
Роек, не открывая глаз, шевельнулся и вдруг тоже вступил в разговор.
— К бою нас всех готовит кузнец. Не только тебе мечом овладеть надо, но и нам понять, как тебе подсобить. Молчану в кандалах прыгать-скакать велит, чтобы его во время битвы тело не подвело. Слыхал я, что в своей истинной ипостаси, князь лесной ростом с исполинский дуб. К такому с земли не подберешься — значит, в бою ты верхом на Молчане будешь. А мне летать велел, да воду ловить, чтобы отвлекать я Лешего смог, вас с Молчаном в бою прикрывая. Мечом и впрямь овладеть не могута телесная поможет. Только без нее даже с таким оружием не видать нам победы. Волю в кулак соберите, да делайте, что велено — все на пользу будет.
Поразмыслив, Молчан с княжичем согласились, что Роек прав, и уже не терзаемые сомнениями, погрузились в крепкий сон.
На рассвете снова разбудил их Светозар, и все повторилось, как в предыдущий день. Только в этот раз уже получалось у всех троих получше, и снова воспряла в Деяне надежда на скорую встречу с Яриной.
Шли дни. Ночами свирепствовал ветер, днем моросили ледяные дожди. Из-за сырости появилась на препятствиях ледяная корка, по которой то и дело скользили ноги. Но тело
