Голубка для князя - Ева Рэйн
Деян, не веря своим глазам, рассматривал сережку с журавликом, лежавшую у него на ладони.
— Видел… так это ты подсобила? Век благодарен буду, дивная птица. На рассвете отправляюсь, куда Ярина сказала. Ждите нас здесь, как только овладею я силой меча-Кладенца, тут же вернусь!
Сирин хотела уже согласиться, но Бродник, тяжело глядя на княжича, встал на ноги.
— Открой клетку. Слово тебе даю, что мы с Сирин вас дождемся. Она уже и друга твоего освободила, и помощь оказала. Не бесчесть себя, княжеский сын, прояви доброту, коли в ответ добра ждешь.
Молчан хотел вмешаться, но Деян, вспомнив слова Ярины, кивнул. Подойдя к клетке, обратился к Сирин:
— Даешь ли и ты слово, что будет, как жених твой сказал? Без твоей силы не победить мне Лешего, даже с мечом-Кладенцом. Если пообещаешь помочь… отпущу тебя на вольную волю.
— Обещаю… — усмехнулась Сирин, искоса взглянув на своего нареченного.
Деян, не проронив больше ни слова, повернул золотой замочек. Дверца клетки, скрипнув, отворилась.
Выскочив наружу, Сирин тут же снова приняла боевой облик. Ее громкий, пронзительный крик эхом отозвался в ушах всех присутствующих, и Деян, не ожидавший такого поворота событий, попятился назад. Сирин взглянула на него с высоты, одарив сердитым взглядом серебряных глаз.
— Говорил же тебе, что нельзя ей на слово верить! Обманет — недорого возьмет! В лес беги, на открытом месте у нее преимущество в бою будет! — прохрипел Молчан, оскалив клыки.
— Он никуда не пойдет. — ледяной тон Бродника облил княжича холодом.
Не дыша, он обернулся, краснея от гнева.
— Вы же обещали! — выкрикнул Деян, с ненавистью взглянув в глаза речного духа.
Но Бродник лишь равнодушно пожал плечами, не удостоив его ответом…
Глава 8 «Живой клинок»
Не тратя времени даром, Сирин резко спикировала вниз, ловко увернувшись от выпада меча. Но в ту секунду, когда острые когти должны были исполосовать лицо княжича, она вдруг просто легонько толкнула его, так, что Деян пошатнулся, неловко отступил назад и упал, не удержав равновесие.
Приземлившись, Сирин приняла облик человека и недовольно цокнула языком. Деян, ничего не понимая, во все глаза смотрел на своевольную девицу, которая уперла руки в бока и тут же принялась его отчитывать.
— Вот тебе и сын княжеский — боевая подготовка хуже, чем у деревенского пахаря! Как ты с батюшкой моим сражаться будешь, коли даже мне бой проиграл?! Или ты надеешься, что подчинив меч-Кладенец, непобедимым воином станешь?
— Да я вовсе не… что сие вообще было?! — путаясь в словах, проговорил Деян.
Перед глазами все еще стояли длинные, острые когти, метящие ему в лицо.
— Что было, что было… проверяла я, насколько ты боец справный! Одного выпада хватило, чтоб понять — с твоей сноровкой не видать нам победы, как своих ушей! Вот что… как от кузнеца вернешься, будет тебя Бродник тренировать. Ну, что так смотришь? Сам во всем виноват.
Фыркнув, Сирин отошла к жениху, по-детски спрятавшись за его плечом. Бродник улыбнулся, с удовольствием наблюдая за проказами невесты, затем перевел взгляд на княжича, как раз поднимавшегося с земли.
— Время даром не трать. Садись на волка, да поезжай, куда отправили. Ждать тебя будем, как уговорились. Вернешься — дам тебе столько уроков, сколько потребуется. Вода камень точит, против грубой силы искусностью берет. Передам я тебе свою науку, коли не дурак — натренируешься, справный воин из тебя выйдет. Задатки-то есть, вижу…
Деян только головой покачал в ответ. А еще говорили что-то про Ярину, мол палец в рот не клади. Чья бы корова мычала, а Бродникова молчала…
Тем не менее, к совету княжич прислушался, забрал Роека, и сев на Молчана, отправился в дорогу. До восточного края леса путь предстоял неблизкий, а вместе со всеми тренировками времени и вовсе могло уйти немеряно. На одно только надеялся Деян — успеть вернуться до первого снега…
Ночи уже стали холодными, порывистый ветер заставлял ветви деревьев скрипеть, на землю осыпались последние золотые и багряные листья. Утренняя роса была ледяной, и Молчан бежал, чуя, как становятся непослушными мокрые, замерзшие лапы. Но понимая важность возложенной на него задачи, терпел, не выдавая усталости. Утешал себя тем, что когда до деревни доберутся — можно будет подремать в тепле, возле кузнечного очага.
Но все его надежды пошли прахом, потому что стоило им достигли деревни, где жил Светозар, как выяснилось, что заботы Молчана только начинаются.
Брат Ярины оказался справным молодым мужчиной: косая сажень в плечах, крепкие ноги, обутые в кожаные сапоги, мускулистые руки, привыкшие орудовать тяжелым молотом, и непоколебимый стальной блеск в глазах. Высокий и статный, Светозар буквально излучал могутную силу, и только те, кто близко его знали, умели заметить в нем доброту души. У тех же, кто встречал Светозара впервые, складывалось впечатление, что он суров и непоколебим, как скала.
Кузнец внимательно выслушал все, что рассказал ему Деян, единожды кратко поклонился, узнав, что перед ним сын самого князя, и более почтения не проявлял. В его взгляде, когда он взял в руки сережку сестры, промелькнула затененная боль, но он, не перебивая, дал Деяну выговориться, чтобы тот объяснил цель своего визита. После этого, так и не дав согласия на обучение, Светозар позвал гостей в дом, к вечерней трапезе, и уложил всех спать, сказав лишь, что остальное обсудят завтра.
Жена и дети, побаивающиеся внезапно нагрянувших незнакомцев, сразу после вечери скрылись в горнице, за что кузнец был им премного благодарен. Люди к нему захаживали разные, были среди них и те, от чьих заказов Светозар попросту отказывался. Например, разбойники, решившие получить больше силы и власти за счет заговоренного оружия, выдворялись им сразу же, какую бы плату ни предлагали. К сожалению, не все из них принимали отказ спокойно, но до сих пор сила и воинская стать кузнеца позволяли ему достойно беречь свою семью. Только с Яриной
