Валерия Чернованова - Проклятый дар. Наваждение
— Я вас здесь подожду. — Этери прислонился к перилам лестницы и достал из нагрудного кармана пачку сигарет.
Кристиан и Даниэль направились к входу. Убедить охранника, что им позарез необходимо проникнуть внутрь, оказалось несложно. Заглянув в зеленые, словно ядовитые листья белладонны, глаза ведьмака, мужчина молча посторонился.
Керестей остановил пробегающую мимо студентку. Девушка наметанным глазом быстро оценила потертые джинсы и тенниску, облегающую стройный, но, тем не менее, мускулистый торс, и, обворожительно улыбнувшись, с готовностью выложила парню все, что знала о декане Исторического факультета.
— Где я могу его найти? — голос Криса звучал мягко, дурманил и околдовывал.
Студентка с неохотой отошла от притягательного незнакомца и, прилипнув к окну, обвела взглядом припаркованные автомобили.
— Виктора Александровича сейчас нет на месте, — вернувшись, доложила она. — Но вечером в музее состоится открытие выставки, посвященной Индии. Он непременно будет там. И я, кстати, тоже, — кокетливо повела плечиком и посмотрела на Криса из-под опущенных ресниц.
— Спасибо, вы мне очень помогли. — Молодой человек никак не отреагировал на ее легкий флирт.
Девушка разочарованно вздохнула, поняв, что здесь ей ничего не обломится, и пошла своей дорогой, а Кристиан вкратце изложил Даниэлю суть разговора. Затем парень захотел немного осмотреться, оставив Ведающего возле стенда с фотографиями. Налюбовавшись на изображения улыбчивых преподавателей и обнимающихся студентов, Даниэль решил, что ему здесь больше делать нечего, и вернулся на улицу. Присутствия силы он не чувствовал, а значит, артефакт нужно было искать в другом месте. И теперь они знали где. Все складывалось как нельзя лучше. Друга он застал в компании молодой особы. Заметив Даниэля, та сразу предпочла ретироваться.
— Что-нибудь узнали? — Этери закурил последнюю сигарету, скомкал пустую пачку и бросил ее в урну.
— Артефакт, скорее всего, в музее. — Ведьмак облокотился на перила и посмотрел вслед убегающей, словно испуганная лань, блондинке.
— А Криса где потерял?
— Изучает обстановку. — Когда незнакомка скрылась из поля зрения, Ведающий отвернулся от фонтана и, не сумев сдержать любопытства, спросил: — Что за девушка? И почему ты ее обнимал?
Лицо Этери осталось невозмутимым.
— Тебе показалось, — коротко ответил он, не желая вдаваться в подробности.
Даниэль задумчиво потер подбородок:
— А знаешь, что мне еще показалось, она очень похожа на девчонку, которую ты вытащил из огня.
Некоторое время колдун молчал, прежде чем сказать:
— Ты теперь в каждой блондинке будешь видеть образ той несчастной? Это уже попахивает паранойей.
Даниэль недовольно хмыкнул, но продолжать разговор не стал. Вернулся Крис. Ничего нового ему выяснить не удалось, но и уже имеющейся информации оказалось достаточно. Ведьмаки были уверены, что артефакт находится в музее. А значит, им непременно нужно будет там побывать.
* * *Мы приехали вовремя. Мама как раз заканчивала петь дифирамбы меценатам, выделившим средства на ремонт здания. В завершении своей речи она вкратце рассказала о некоторых экспонатах, которые будут представлены на выставке «Загадочная Индия», и передала микрофон одному из спонсоров, Михаилу Князеву, отцу незабвенной Вероники. Та, кстати, тоже присутствовала на торжественном мероприятии, а рядом с ней, словно ее верный паж, стоял Леша. Неприятно осознавать, но они по-прежнему вместе. Наверное, это были самые длительные отношения за всю жизнь Светлова, предыдущие его лав стори даже не дотягивали до месяца.
Возле окна, занавешенного прозрачной гардиной, заметила отца, беседующего с каким-то пузатым дядечкой. Они были настолько увлечены разговором, что даже не заметили, как присутствующие разразились аплодисментами, ознаменовавшими открытие выставки.
Большая часть собравшихся осталась разглядывать индийские диковинки, остальные разбрелись по многочисленным залам музея. В самом центре просторного помещения, на возвышении, находилась уже знакомая мне серебряная чаша. Оставив Изольду рассматривать статуэтку богини Кали, обладательницы голубой кожи и четырех рук, я решила еще раз полюбоваться на находку родителей.
Серебро мерцало под лучами света, направленного на постамент; витиеватые узоры тончайшей паутиной оплели сосуд и… Я часто заморгала, стараясь прогнать наваждение. Потом снова посмотрела на чашу. Ерунда какая-то! Точно помню, что стебельки были изображены на всей поверхности. Как и символы, вытесненные на ободке. Но теперь я готова была поклясться, что некоторых знаков и рисунков недоставало.
«Господи! Нашла, о чем думать!» — тут же одернула саму себя. О том, сколько закорючек было на допотопной посудине! И что только в голову не придет…
Развернувшись на девяносто градусов, хотела присоединиться к Изе, придирчиво изучающей миниатюрные скульптуры божков, но замерла, не смея дышать. По залу, двигаясь бесшумно, я бы даже сказала крадучись, прохаживался молодой человек. Он был полностью сосредоточен на экспонатах, его цепкий взгляд напоминал взгляд изголодавшегося зверя, присматривающегося к добыче. Незнакомец повернул голову, и его глаза неестественно яркого изумрудного цвета уперлись в постамент с чашей. Я едва успела юркнуть за широкую спину стоящего рядом мужчины.
Внутри все перевернулось от страха. Щемящее чувство, сдавившее грудь тугим кольцом, снова заставило меня пуститься в позорное бегство. Ухватив Изу за рукав, выскочила в коридор и, только оказавшись в полутемном помещении, наполненном скупым светом настольных ламп, перевела дух.
— Эй, да что с тобой такое?! — вырываясь и одергивая пиджачок цвета спелого баклажана, вознегодовала подруга. — Целый день сама не своя. Все куда-то удираешь! Или от кого-то? — поменяв интонацию, хитро поинтересовалась она.
Сейчас Изка напоминала лисичку, которой очень хотелось сунуть свою любопытную мордочку к зайчику в норку. Под норой я подразумеваю свою личную жизнь, в последнее время полную необъяснимых тайн и секретов, о которых подруге знать было совершенно необязательно.
Девушка вцепилась в мой локоть и потащила по коридору, приговаривая:
— Ну-ка, ну-ка, рассказывай все без утайки. От кого прячешься? — попыталась усадить меня на обитый бархатом пуф, но я, словно кукла-неваляшка, тут же вскочила на ноги. Единственным моим желанием было поскорее убраться из музея.
— Ни от кого я не прячусь. Просто душно очень. Давай лучше уйдем.
— Да ну! — Изольда демонстративно застегнула пиджак, намекая, что кондиционеры в помещении работают исправно и что мне грех жаловаться на жару. Ткань, обтянувшая пышную грудь девушки, предательски затрещала. — Мы не сдвинемся с места, пока не признаешься, что посмела утаить от лучшей подруги!
