Манро - Кресли Коул
— Мы не можем поехать в Гленриал, поселение в Луизиане, пока что. На стене стоят часовые, но колдуны просто подчинят их, используя наших же людей против нас. Я отвезу тебя в магазинчик Лоа, магазин Ллора. Лоа — друг и ценный ресурс. Она может нам помочь.
Рен отвернулась и оглядела незнакомый город в незнакомое время. Она почти изгой — все её связи разорваны десятилетиями. Тем не менее, «вперёд» её мантра не просто так. Она не из тех, кто зацикливается на том, что нельзя изменить. И всегда продолжала двигаться вперёд, извлекая удовлетворение из отчаяния. И как сейчас двигаться вперёд?
Как раз в момент, когда Рен подумала, что сойдёт с ума, вспомнила слова матери: «каждый день постель застилается и разбирается». Если какая-то сила Ллора перенесла Рен в будущее, то другая сила могла отправить её обратно. Способности бессмертных бесконечны. К сожалению, Манро — тот самый, кто утащил Рен из её времени — её лучшая зацепка, чтобы найти такое существо.
— Нам нужно уходить, малышка. Теперь, когда врата исчезли, Те, кого стоит забыть не станут убивать тебя. А пленят.
Она подавила дрожь. После напряжённых секунд она вложила клинок в ножны.
— Я пойду с тобой. Пока что.
— Магазин недалеко. — Он схватил её за руку и вывел из переулка. — Всего в нескольких кварталах.
Когда они шли сквозь толпу, Рен думала, что будет больше внимания; Манро — высокий, мускулистый мужчина в рваных штанах и без рубашки. Кровь запеклась на его груди и лице. Но большинство прохожих продолжали веселиться или идолопоклонство. Молодого человека в широких брюках вырвало у ближайшего угла, а его товарищи рассмеялись. Он тоже засмеялся, и из его носа потекла вязкая жидкость.
«Это не моё время!» Она сердито посмотрела на Манро.
— Клянусь, что найду способ вернуться в прошлое.
— Даже если врата остались, ты не можешь вернуться. В любое время может существовать только одна версия существа. Твоё предыдущее «я» ещё там, точно так же, как и моё предыдущее «я». Вот почему я начал увядать.
— Как это возможно? Если я осталась в прошлом, тогда кто я сейчас? — Она указала на себя. — Тень?
Он покачал головой.
— Чернокнижники крадут из других эпох. Людей. Артефакты. По какой-то причине всякий раз, когда что-то переносится в настоящее, в прошлом создаётся идентичная копия. Живая. Ты копия.
— Я… настоящая? — От слабости в голосе Рен затошнило.
— Да. Ты самая настоящая Керени. — Он повёл их прочь от шумной Бурбон стрит на более тихую улицу.
— Откуда ты это знаешь? Сколько раз ты путешествовал во времени?
— Единожды, но тщательно исследовал предмет.
Она сдавила виски.
— Меня воспроизвели — либо какие-то мерзкие колдуны, либо отвратительный бог, который жаждет жертвоприношений. У меня вообще есть душа?
— Конечно! Ты всё та же Керени, но вернуться не можешь.
— Тогда что будет с оригинальной версией?
— Ты всё ещё там. Поскольку прошлое изменить нельзя, твоя временная шкала вернётся к тому, что было раньше. Как только я ушёл с чужой территории в прошлом, ты ничего не вспомнишь обо мне или о том, что произошло из-за моего вмешательства. — Вернётся. Рен видела через врата в Квондоме, как волк и она двигались назад. Ормло сказал: «Ты никогда не уходила». Итак, по словам двух Ллореанцев, она не исчезла из прошлого.
«И всё же сейчас я здесь».
Манро добавил:
— Некоторые предполагают, что ты почувствуешь дежа вю, но жизнь продолжится дальше без проблем.
Дежа вю. Она скрыла удивление на долю секунды позже, чем следовало.
— Ты уже переживала это чувство, да. Держу пари, на свадьбе. В тот момент колдуны похищали тебя.
— Они похитили меня?
Теперь слова Ормло обрели смысл!
«Я точная копия».
Манро сказал, что она настоящая, но что, если ошибся? Рен может быть каким-то бездушным големом. Несмотря ни на что, она женщиной не в своём времени.
— Да. Тогда я… встретил тебя. Другую версию тебя.
Учитывая реакцию Манро на свадьбе, Рен догадалась, что случилось с той версией.
— Я хочу, чтобы ты рассказал всё до последней детали о своём опыте общения с чернокнижниками и о моём предыдущем «я». Если услышу ложь, спущу с тебя шкуру, волк.
Он выгнул брови.
— Хорошо. — Осматривая улицы и крыши в поисках угроз, он начал рассказ.
Поведал о колдунах, заставляющих Арису заманить Манро и его людей в ловушку. О том, как он укусил другую версию Рен, которую похитили со свадьбы и заколдовали умереть. О тщетном ожидании воскрешения, пока Ормло не приказал Манро бросить её тело в кислоту. О путешествии в прошлое за другой версией Рен.
Он закончил словами:
— Знаю, как тяжело приходится в новое время, но помогу приспособиться.
Одна деталь ужаснула Рен больше, чем всё остальное:
— Ты укусил меня? Чтобы обратить?
— Да, я пытался спасти тебя.
Она бросила на него убийственный взгляд.
— Если бы я выжила, стала бешеным новообращённым! Нет, хуже — Ормло завладел бы мной! Ты видел, как он смотрел на меня?
Волк стиснул зубы.
— Я бы сделал всё, чтобы спасти тебя, даже сам стал рабом чернокнижника. Или, может, следовало дать тебе умереть?
— Очевидно, я всё равно умерла. А потом ты бросил меня в кислоту.
— Я этого не выбирал!
— А как насчёт твоей прогулки в прошлое? — спросила она. — Почему не сказал, что пришёл из будущего?
— Это неважно. Я должен был спасти тебя от новообращённых.
— Что, если я выжила тогда?
Он провёл её вокруг группы поющих гуляк, затем сказал:
— Я ничего не изменил в твоей временной шкале. Меня там никогда не было. Твоя жизнь сложилась без моего вмешательства. А значит, тебя убили.
— Но ты действительно всё изменил. Твой рёв привлёк новообращённых раньше, и, вероятно, большее количество. Моя стратегия защиты сработала бы после пополнения боеприпасов. Так что мне бы не понадобилась твоя помощь. И я не стала бы давать клятв.
— Стая напала в твою брачную ночь, и ты умерла. Точка. Иначе, зачем бы чернокнижникам похищать тебя тогда? Они могли бы прийти год спустя. Но Ормло дважды нацеливал врата на ту ночь.
— Ты выдал два неприемлемых сценария, — сказала она. — Либо мои люди одержали верх, и я заключила с тобой сделку без всякой причины, либо я недооценила стаю, и они уничтожили весь цирк. И ты хочешь, чтобы я жила с таким чувством вины?
— Нет. Твоё прошлое остаётся в прошлом. Пусть оно живёт там.
— Если ты так уверен, что прошлое нельзя изменить, тогда зачем защищать мой народ? — Она
