Сердце пламени - Алеся Владимировна Троицкая
Ивонет сжалась сильнее.
— Уйду, как только скажешь, что струсил. Побоялся, что калека надерет твой лохматый зад.
— Я?! Я боюсь?! — Гор чуть ли не начал плеваться желчью. — Ты назвал меня трусом, чужак?! Меня, Гора, величайшего воина?!
— Славный воин не поджимает хвост, когда ему предлагают бой. Ты же скулишь и находишь причины отказаться.
Гор заревел и кинулся было на стихийника, но громогласное «Стой!» заставило волка замереть. Староста взял слово:
— Не вижу причины отказывать чужаку. Если он желает, пусть пробует свои силы.
— С одним условием, — перебил Янар. — Если я побеждаю, то забираю девушку и её друзей и покидаю ваши земли.
— А не много ли ты берёшь на себя, чужак?
— Значит, вы действительно боитесь проиграть калеке…
— Жалкий червь, я бы вырвал твой поганый язык за подобное оскорбление! — оскалился староста. — Но проявлю снисхождение и позволю это сделать Гору. Пусть он вышибет из тебя спесь и насмешки. Мы принимаем твой вызов. Победишь — и вы свободны! Нет — останетесь у нас навсегда!
Внутри у Ивонет что-то оборвалось. Сердце сжалось от страха и жалости.
— Янар, нет! — Она схватила его за плащ, но он скинул его с плеч и спрыгнул с помоста. Пошатнулся, на время потеряв равновесие, но тут же оправился, пропуская глумливые усмешки толпы мимо ушей.
— Ты, главное, верь в меня, принцесса, хорошо? И ничего не бойся.
Возразить Ивонет не успела: Гор кинулся на Янара и буквально втащил в центр арены. Дал мгновение, чтобы прийти в себя, а после кинулся вновь и сшиб стихийника с ног. Ивонет закричала, но голос её потонул в зверином рёве: стая неистово поддерживала своего бойца.
— Не переживай, Гор милостив и убивать твоего друга не будет. Проучит хорошенько, да и будет с него.
Ивонет не стала слушать и спрыгнула с помоста, желая вмешаться в бой, но вдруг заметила, как сбоку возле ног одной женщины проскочила белая ласка. Ивонет замерла и насторожилась. Сделала пару шагов в сторону, но ласка пропала. Тряхнув головой, Ивонет снова стала протискиваться в толпу, но ласка показалась вновь. Приподнялась на задних лапках и посмотрела на Ивонет. В зубах она держала дохлую мышь.
— Лима? — Ивонет не поверила своим глазам. Поморгала, но ласка не исчезла. Зверёк вновь потоптался на месте, выплюнул добычу и встал на задние лапки.
Сомнения Ивонет отпали, и она ринулась к ласке. Упала рядом с ней на колени, протянула ладони и, когда Лима в них запрыгнула, поднесла ее к груди, аккуратно обнимая.
— Это правда ты! Прости, прости меня, милая, что не вернулась за тобой. Я так виновата.
«Глупости, ты же знаешь, я всегда найду дорогу к тебе. Если бы ты не сбежала, страшно подумать, что бы сделал с тобой Минфрид».
Ивонет смахнула с глаз набежавшие слёзы.
— Лима, ты была права, а я тебя не послушала. Прости меня. Он действительно оказался чудовищем.
«Сейчас не время, Кэти, тебе срочно нужно бежать. Он идёт за тобой».
— Кто идёт, куда бежать?
«Минфрид. Он и его войско уже переместились через портал за тем лесом, и скоро конники будут здесь».
— Минфрид? Здесь?! Но как он нашёл меня?
«Не знаю, но сегодня он словно обезумел. Весь замок поднял на ноги, велел собираться воинам. Потом заперся у себя в кабинете и долго колдовал над картой».
— Колдовал?
«Да, я видела, как он открыл шкатулку, а там — множество разных анимусов, я никогда столько не видела. Достав один, он стал водить им по карте, пока камень не начал светиться. На нём словно кто-то нарисовал руну призыва. Так Минфрид тебя и нашёл».
— Руну, говоришь… — Ивонет непроизвольно сжала пальцами зелёный кристалл. Огонь негодования окрасил её чувства. Она резко сорвала с шеи камень и швырнула в сторону.
— Значит, ты пришла вместе с ним?
«Да, залезла в седельную сумку к одному из всадников и, как только перешли портал, сразу кинулась тебя искать. Это несложно: зарево от костров видно на десятки вёрст, если не больше. И дым. Слишком много дыма.
Ивонет, я прихватила с собой мешочек с портальным анимусом», — ласка указала себе под ноги. Ивонет подняла то, что посчитала дохлой мышью, — небольшой мешочек, и сквозь холстину почувствовала внутри камешек.
«Пошли, нам нужно…»
Договорить ласка не успела, нервно дернулась и притихла, а за спиной девушки прогремел басовитый голос Хаоль:
— Ивонет, с кем это ты разговариваешь? Неужели умом тронулась?
Ивонет отогнула край накидки, и Лима незаметно скользнула хозяйке за пазуху.
— Всё хорошо, это я сама с собой.
— Сама с собой? — усмехнулась женщина. — Что же ты не смотришь бой? Не нравится, когда из твоего друга дух выбивают?
— Янар!
Ивонет метнулась обратно, не понимая, что ощущает: благодарность за то, что вступился за неё, злость за то, что предал её и призвал Минфрида, или жалость? Чувства смешались, и она не знала, как с этим быть. Но одно знала точно: нужно всех предупредить.
Не без усилий она проскользнула сквозь толпу, выбежала на арену и встала между двумя непримиримыми соперниками. Несмотря на слова Хаоль о том, что стихийник терпит неудачу, он не выглядел побеждённым и умирающим. Да, разбита губа и изранен бок острыми когтями неприятеля, но вполне себе живой и вроде бы полон сил и решимости если не победить, то извести противника до изнеможения. Но удивляться времени не было. Ивонет развела руки в стороны и сообщила, что к деревне приближается войско короля Далирии и что ей и её друзьям нужно немедленно бежать из деревни, чтобы не накликать беду на ферров.
— Уйди с дороги, женщина! — заревел Гор и попытался её обойти. Налитые кровью глаза желали убийства и крови. Ему было непонятно, почему больной калека до сих пор на ногах и даёт ощутимый, болезненный отпор.
— Вы не понимаете! — воскликнула Ивонет. — Минфрид не пощадит никого, если я не уйду!
— Ты никуда не уйдёшь, теперь ты принадлежишь мне! — Гор кинулся было на Янара, но тот плавно ушёл в сторону и вытянул руки:
— Стоп! Я признаю поражение и отрекаюсь от прав на посланницу Вирры. Бой окончен.
Ферр замер и непонимающе уставился на стихийника, который как ни в чём не бывало стал раскатывать рукава рубахи.
— Ты отдаёшь мне победу? — неверяще протянул Гор. — Вот так просто?
— Да, забирай. А я пойду напьюсь с горя с моими приятелями. Вы же теперь не против их отпустить?
— Нет, — совсем опешил Гор,
