Чудесная чайная Эрлы - Варвара Корсарова
Я торопливо схватила веник и замела мусор.
Занта, чтобы подтвердить мои слова, сорвалась со шкафа, галопом промчалась по залу – комиссар быстро отступил с ее пути. В завершение маршрута альфина запрыгнула на прилавок и лапой скинула с него чашку. Осколки со звоном разлетелись по полу, из-за прилавка послышался сдавленный возглас.
– Моя любимая чашка! – рассердилась я. – Ну и попадет тебе, зараза!
Комиссар заложил руки за спину и начал медленно обходить зал. Я стояла ни жива ни мертва, кровь шумно стучала у меня в висках.
Расмус подошел к столу, под которым прятался Аркандор, осторожно переступил через торчащий из-под стола ботинок, старательно не опуская глаз к полу.
Повернулся к окну и небрежно поправил штору, за которой пряталась Алекса. На миг ткань обрисовала ее локоть, но комиссар дернул штору еще раз, локоть исчез.
Прошелся мимо шкафчика, остановился и прислушался. Пульц в шкафу пыхтел так, что и на Ржавом пустыре должно быть слышно.
Комиссар резко повернулся на каблуках и уставился на меня. Я облизала пересохшие губы.
Расмус испустил обреченный вздох человека, чье терпение подверглось тяжелому испытанию.
– Что ж, Эрла. На вид в вашем зале пусто. Я отмечу в протоколе, что сигнал оказался ложным.
– Спасибо, комиссар, – пробормотала я, часто дыша от облегчения.
– Но постарайтесь впредь не подавать нам поводов для таких досмотров.
– Но как же мне быть, господин Расмус? Мне нужно на что-то жить. Мне нужно торговать! Неужели ничего нельзя сделать?
– Можно подать прошение в городской совет. Оно будет рассмотрено властями. Если решение будет положительное, они передадут заключение в участок, а там я уже могу, учитывая интересы следствия, позволить вам – или не позволить – возобновить торговлю.
– Думаете, мне дадут положительный ответ? – скептически заметила я.
– Сто против одного, что ваше заявление сунут в долгий ящик и забудут.
Я повесила голову. Он меня дразнит, что ли?!
– Человек нещепетильный посоветовал бы вам приложить к прошению купюру в пятьдесят эленов, – добавил комиссар. – Или же купон на бесплатное обслуживание в вашей лавке. Но я, как слуга закона, не буду вам советовать ничего подобного, ведь это взятка. Ни в коем случае так не делайте.
Его глаза многозначительно блеснули.
– А если прошение все же передадут комиссару, нужно приложить к нему купюру, чтобы он позволил мне открыть лавку? – невинно осведомилась я.
– Если вы это сделаете, я вас арестую, – жестко сказал Расмус, и я поняла, что здесь шутки кончились. – Но добавлю, я не вижу, каким образом открытие чайной может помешать следствию.
– Приму к сведению, комиссар.
Он кивнул и еще раз обвел зал строгим взглядом.
– Передайте вашим друзьям, Эрла, – сказал он громко, чтобы его голос был слышен и в кухне, – Что их дилетантская помощь может вам навредить. Пусть проявляют осмотрительность и не наводят суету. Ясно?
Из-под прилавка утвердительно проворчали, силуэт за шторой кивнул, в шкафчике смущенно кашлянули.
– Пока не получите разрешение торговать, им лучше наведываться к вам поодиночке или парами. И не передавать плату за угощение под крышей вашего заведения.
– Обязательно скажу им, комиссар.
– С этим откланяюсь. Спокойной ночи, Эрла.
Расмус склонил голову, щелкнул каблуками и ушел.
Глава 8
Все цветет и зеленеет
После визита полиции гости покинули чайную быстро и тихо. Разговоров не вели, смущенно вжимали головы в плечи и прятали глаза. Когда кто-то проходил мимо прилавка, я слышала звон монет и шелест купюр – ваза продолжала пополняться.
На прощание каждый из друзей шепотом пообещал заходить регулярно, но так, чтобы «эти треклятые клопы не нашли к чему придраться».
Эти слова немало меня обнадежили, но все же продолжать тайную торговлю было невозможно – следующий раз комиссар может и не проявить снисходительности. Я решила воспользоваться его подсказкой и написать прошение в городской совет, а также впервые в жизни дать взятку.
Для которой опять понадобятся деньги...
Вздохнув, убрала остатки беспорядка и подошла к вазе пересчитать выручку. Вносить ее в учетную книгу я, конечно, не буду, как и платить с нее налог.
До тесного знакомства с тюрьмой я ни разу не нарушала закон, но теперь список моих правонарушений рос на глазах.
– Определенно королю надо что-то менять в нашей системе. Она из честного человека делает преступника, – посетовала я вслух, но тут же зажала рот рукой и огляделась.
Еще один пункт к моему списку нарушений – критика королевской власти и устоев. Да я опасная рецидивистка, враг государства.
К счастью, меня никто не слышал, кроме Занты, а альфины говорить не умеют, хоть и все понимают. На мою реплику Занта серьезно кивнула, как будто соглашаясь.
Впрочем, будь у моей питомицы дар речи, она бы все равно меня не сдала. Уж в чьей преданности можно быть уверенной, так это в ее.
А Занта желала продолжать развлекаться. Она сорвалась с места и начала носиться по залу. У меня в глазах мельтешило от ее беготни, топот ее лапок звучал повсюду.
Альфина запрыгнула на прилавок, по инерции проскользила до самого края и сшибла на пол вазу.
– Прекрати! – в сердцах прикрикнула я. – Еще одна разбитая чашка, и клянусь: отнесу тебя на Полуночный рынок и продам самому мерзкому торговцу!
Занта недоверчиво хихикнула.
– Да-да! За тебя дадут столько, что хватит оплатить налог и на взятку останется.
Сказав это, я замерла. В голову прокралась нехорошая, но блестящая идея.
Я еще раз пересчитала полученные за вечер деньги. Мои друзья не поскупились, столько я выручала за день оживленной торговли. Но все-таки этого недостаточно.
Посмотрела на Занту. На деньги. Опять на Занту. Та вопросительно муркнула.
– Знаешь, голубушка, а ты ведь и правда можешь мне помочь. Дело рисковое, но, может, попробуем?
Я села перед ней на стул и изложила свой план, стараясь подбирать простые слова. Занта внимательно слушала. Она была очень сообразительным зверем. Некоторые утверждают, что мыслительные способности альфин не уступают человеческим. Более того: альфины куда мудрее, потому что не показывают, что понимают многое, а предпочитают оставаться себе на уме.
Но Занта мне доверяла, и потому, когда я закончила говорить, она кивнула и залилась лукавым смехом.
Мой план ей очень понравился. Она всегда была готова к мелкой пакости.
– Ну, тогда идем в кровать, – заключила я. – Выспись хорошенько,
