На все ответ – один адепт. Книга 2 - Наталья Витальевна Мазуркевич
Мортен с трудом избавился от его компании, укрывшись в отцовском кабинете и обещав не забыть попрощаться, а лучше остаться на всю неделю, что Адриан должен был находиться дома.
– Прости. – Голос матери разорвал повисшую было в его мыслях тишину. Она говорила еле слышно, все так же не поднимая взгляда выше его подбородка.
– За что? – Мортен вздернул недоуменно брови, выбрался из старого отцовского кресла и подошел к замершей у самого порога – будто что-то мешало ей идти дальше – матери.
– За Адриана и… Вильяса.
– Мама… – Мортен покачал головой и обнял вздрогнувшую женщину. – Моя глупая матушка. Я не отец, чтобы упрекать тебя за попытки устроить собственную жизнь. Или ты думаешь, что я не помню, каким он был? – Амелия Гентерн, по первому мужу Эншальт, всхлипнула. – Жестоко было с ним жить, а хранить верность его памяти… Такое могло бы требовать наше лицемерное дворянство, но не я, видевший все своими глазами. И если Вильяс делает тебя счастливой…
– Делает, – сорвалось с искусанных губ.
– …Тогда я рад его появлению в нашем доме. Его и Адриана.
– Это твой дом, – решительно, насколько это было возможно со слезами на глазах, заявила леди Амелия. – Когда ты женишься, мы…
– Вы останетесь здесь, – сухо закончил за нее Мортен. – Он ведь неодаренный? Ни Вильяс, ни Адриан?..
– Боги не были к ним благосклонны. – Амелия расстроенно покачала головой.
– Возможно, все иначе, – грустно улыбнулся мужчина, но не стал пояснять, хоть мать и взглянула на него с немым вопросом. – Этот дом и вся территория поместья останется вам. Я сегодня же напишу бумаги.
– Мор… – Сын вздрогнул от материнского обращения. Виски прострелило болью. Он прижал пальцы к горячей коже, пытаясь хоть немного облегчить свое состояние. Желанная прохлада коснулась кожи вместе с магией леди Амелии. – Мор, что случилось?..
– Так меня не называй, – хрипло попросил мужчина, опускаясь на колени, а после прямо на пол, устремляя невидящий взгляд в потолок.
– Сынок. – Ласковые пальцы матери легли на его лоб. Она устроила его голову у себя на коленях, принялась перебирать волосы, как в детстве, когда он без сил возвращался с изнуряющей тренировки, не рассчитанной ни на его возраст, ни на способности. Увы, представления о воспитании отставного военного имели мало общего с общепринятыми практиками, были ближе к пыткам, но в свете было принято терпеть и молчать о том, что происходит за закрытыми дверьми поместий.
– Я уеду отсюда через неделю. Ни днем позже. Как только Адриан отправится в свою школу, я покину эти стены и больше сюда не вернусь, – пообещал Мортен.
– А Трина?.. Разве вы не приедете после свадьбы?
– Свадьбы не будет, – выдохнул Мортен, чувствуя облегчение от сказанного. – Ни свадьбы, ни моего повторного визита.
Леди Амелия кивнула, хоть в глазах ее и была печаль.
– Я найду свое место, матушка, – чувствуя себя шестилетним мальчишкой, перед которым весь мир открыт, пообещал Мортен. – Просто оно не здесь.
– Я всегда буду на твоей стороне. – Леди Амелия склонилась над сыном и поцеловала его. Вздрогнула, когда услышала его болезненный стон, но не смогла отстраниться – Мортен удержал за руку.
– Все хорошо, мама. Не уходи, дай мне хоть на пару минут почувствовать себя любимым.
Слухи распространялись по академии очень быстро. Если перед завтраком еще точно никто не знал, что на боевой магии к ним присоединится старший курс, то уже к его окончанию первокурсники строили гипотезы, как все пройдет. Разделят ли их всех по группам на основании дара? Дадут ли возможность выбрать своего старшего партнера? Можно ли будет поменяться, если кому-то из пары будет некомфортно?
Вопросы сыпались вместе с крошками недожеванных булочек, но так и не находили ответа. Мастер Зарис, чья пара была первой после завтрака, также не пожелал утолять любопытство учеников, безжалостно отправив всех бегать по стадиону, пока сил на любопытство не останется. И частично ему это удалось. Со стадиона уходили в молчании, подволакивая ноги, но чем ближе становился учебный корпус, где они сдавали вступительные экзамены – боевую магию им не рисковали читать в главном, – тем большее возбуждение охватывало адептов. Вопросы задавались вновь, не находили достойного ответа, и в воздух высыпались теории.
Ани зевала, слушая о жребиях. Доминика задумчиво отмалчивалась. Они обе помнили слова герцогского сына, а потому предполагали, что выбирать будут не первокурсники – скорее, будущие выпускники, а то и кураторы обоих курсов, лучше остальных знающие возможности своих подопечных. И если все так – Ани было очень любопытно, кого могут поставить в пару ей. Особенно теперь, когда не только менталист знает, кто скрывается за одиночным именем Ани.
Никто в этот день не рискнул пропускать пары, а потому не то что яблоку – перышку было негде найти приют, так плотно устроились первокурсники, не решившись соперничать с прибывшими чуть раньше старшекурсниками. Последние отчаянно зевали, выдавая свой смещенный ближе к ночи график. Темные и вовсе спали, подложив под голову сумку и обняв ее руками.
Появление кураторов первыми заметили старшекурсники. Стихли смешки и шуточки, которыми они награждали взъерошенных первогодок, те, кто спал, мгновенно приняли вертикальное положение. Но даже так, сидя с открытыми глазами, продолжали досыпать на ходу.
Ритмичный стук лакированного ногтя Маленвера набатом отдался в ушах первокурсников, заставив отвлекшихся от реальности адептов прикрыть ладонями голову. Вот только с менталистом подобный фокус был обречен на провал.
– Рад, что никто не проигнорировал мою просьбу, – в полной тишине поделился Маленвер, оглядев аудиторию. Кому-то досталась снисходительная усмешка, кому-то неодобрительный взгляд, а кто-то враз побледнел и попытался съехать под парту. – Сейчас, когда наши младшие коллеги освоили минимальный контроль над своей силой, мы можем переходить к следующей ступени обучения старших курсов: защите от незнакомого противника. Полагаю, мне не нужно напоминать вам, мои изворотливые друзья, на какие ухищрения готовы пойти первогодки, чтобы не отвечать за свои проступки. – Судя по синхронно сглотнувшим рядам будущих выпускников, у всех за плечами имелось нечто, что заставляло внимать магистру. – И чтобы у наших юных друзей было больше мотивации, сразу обозначу приз: каждый первокурсник, сумевший пробить в учебном поединке защиту своего старшего коллеги, освобождается от дня отработки. Один день за один пробой щита. – Оживленному рокоту первокурсников вторил такой же слаженный стон их менее удачливых коллег.
– А как же те, кто еще не успел нарушить правила? – уточнил Марк, когда менталист
