Чужие дороги - Галина Дмитриевна Гончарова
— Вы — красивая, умная, обаятельная женщина. Разве этого мало?
— Для таких, как Лофрейн — достаточно. И все же, Ганц, мне кажется, что это не любовь. Даже не увлечение. Что-то за этим должно стоять... нехорошее.
— Если вам так кажется, Лилиан, это обязательно надо проверить.
— Вот и проверим. Вместе.
Ганц улыбнулся и кивнул.
Женщина, которая защищает свое гнездо...
Достопочтенный Лофрейн, вам можно только посочувствовать. Недолго. Напоследок.
❖ * ❖
Балы Лилиан не любила. Но работа есть работа.
Она не просто Лилиан Иртон, она лицо торгового дома «Мариэль», кому как не ей и показывать товар лицом?
Она и старалась.
Появлялась на балах хоть и ненадолго, но регулярно демонстрировала новинки, которые тут же становились последним писком моды.
Вот и сейчас...
Графиня выглядела как обычно, изумрудно-зеленое шелковое платье не отличалось роскошью, разве что вышивка золотой нитью в виде кленовых листьев была хороша, а вот туфельки....
Ноги были приоткрыты почти неприлично — до щиколотки, и*все могли видеть необычную обувь, в которой нога казалась такой изящной...
Шпильки обувной мастер пока не освоил, но был близок к этому. Идея супинатора прижилась и нашла отклик в его душе, хотя, казалось бы, что тут сложного?
Но раньше не додумались.–
Котурны, танкетки — это одно, а вот шпилька, изящная и почти земная — совсем другое. Да еще Лиля, вспомнив Землю, нагло распорядилась покрасить подошву в зеленый цвет. А что?
Пусть будет фирменный знак! Чем «Мариэль» хуже «Лабутен»? Да ничем! Лучше даже!
Интересно, за плагиат в другом мире какая-то кара полагается — или нет?
Лиля непринужденно управлялась со шпильками, а дамы смотрели и завидовали. Скоро, очень скоро в доме «Мариэль» будет аншлаг.
Джерисон, как и обычно, танцевал только со своей супругой, никому ее не уступая. Свет уже привык.
Примерно после шестого танца Лиля запросила пощады, любящий супруг проводил ее к стене зала, подал бокал с водой (никакого вина на выездах, только там, где можно расслабиться среди своих) — и вынужден был уйти. Ее величество Мария позвала.
Лиля улыбнулась краешками губ.
Ладно, не просто так ее величество отвлекла Джерисо- на. Лиле нужно пространство для маневра, а как это обеспечить, если рядом торчит муж?
Нереально.
А Мария уже оценила шпильки. Лиля обещала ей первую же пару. И — не одну. Королева должна быть первой, и никак иначе. А она, Лилиан, просто модель.
И-да.
Обязательно уроки ходьбы на шпильке. Тоже не так просто, чтобы не ковылять кое-как. Если идти правильно, держать осанку, нога, вперед от бедра, то выглядит шпилька очень эротично.
А если начать вилять попой, как дешевая девка... так и выглядеть будешь. Дешево.–
Сложная это обувь — шпильки, и особого обхождения требует.
Долго Лилиан ждать не пришлось. Она планировала допить воду и поискать намеченную жертву, но искать долго не пришлось. Лофрейн явился сам.
— Ваше сиятельство...
Поклон был более чем почтительным. Еще бы глаза из декольте убрал, а то Лилиан так и потянуло платочком закрыться. С другой стороны — а зачем? Да, у нее красивая грудь, но это не повод на нее так нагло пялиться. Она для мужа одевалась, чтобы быть самой красивой, чтобы ему все завидовали, да и вырез так не такой глубокий, и кружевом прикрыт...
Или этот взгляд и рассчитан на смущение?
Это вы, барон, зря. Только не студентке-медику. Этих смутить не удастся даже полным нудистским парадом. Даже оргией — и то не удастся. Разве что о венерических заболеваниях напомнят, испохабив все удовольствие.
— Достопочтенный Лофрейн, — Лиля не сделала попытки встать. Неохота...
— Вы сегодня — королева бала, ваше сиятельство. Вы затмили всех дам...
— Любезнейший Лофрейн, я к вам искренне расположена, поэтому дам совет, — мурлыкнула Лиля.
— Слушаю, ваше сиятельство?
— Не советую больше называть женщин — королевами. При нашем дворе это не принято.
— Ее^еличество так ревнива?
— Нет. Его величество не понимает глупых шуток.
Лофрейн поклонился.
— Ваша воля, госпожа.
— Что вы, просто совет, — Лиля безмятежно улыбалась. — А что с ним делать — решайте сами.
— Я приму его к сведению, как и любое слово, срывающееся с ваших губ...
А вот так на губы смотреть тоже не стоило бы.
Лиля искренне понадеялась, что Мария справится со своей задачей, и пошла в атаку. А что?
Только барону можно?
— Благодарю за цветы, достопочтенный Лофрейн. Они очаровательны. А вот эпистолярный жанр — не ваша сильная сторона. Записки просто удручают, да-с...
Лофрейн являл собой картину ошеломления. Ну и правильно, так его. Был ты барон — будешь баран! Впрочем, надолго удивления не хватило.
— Ваше сиятельство, я...
— Вы, достопочтенный, вы... давайте не тратить мое время на глупые увертки?
Достопочтенный понял, что увертки действительно не пройдут — и взял коня за рога. Попытался — с тем же печальным результатом. Нет у коней рогов, нет, и все тут. Хочешь — бери, хочешь — не бери, а рогов все одно не найдешь.
Попытка успехом не увенчалась, но смотреть со стороны было очень интересно.
Лиля даже не поняла, когда именно ее увели из зала, вроде бы контролировала происходящее, но на стороне барона были напор и большой личный опыт. Казалось только что стояли в укромном уголке, а вот, под непрекра- щающиеся комплименты, они уже и у стены, почти у выхода... вот и коридор. Ладно, будем считать, что это представление для одного зрителя. Не для масс.
А как романтично смотрится! Как возвышенно!
Как потрясающий красавец, мечта половины присутствующих в бальном зале дам, падает на одно колено, хватает руку Лилиан и подносит к губам. Ага, как же!
Перчатки — наше все. Митенки, кружевные, но плотные, сама плела в свободное время, чтобы пальцы навыки не потеряли.
А вы как думали, рукоделие — это просто так?
Нет.
У медика должны быть чуткие и ловкие пальцы, отсюда и кружево, и макраме, и музыкальная школа (увы, медведь крепко выспался на ушах ребенка, но пальцы-то она развила) по классу фортепьяно. И для общего развития — и для развития мелкой моторики. И верно, пальцы у Али были очень чуткими, и каким-то чудом это передалось и Лилиан Иртон.
Хотя здесь девочки с малолетства рукодельничают...
Барон не растерялся и попробовал коснуться поцелуем обнаженных пальчиков, но тут уж Лилиан не зевала и руку ловко повернула так, что перед носом барона оказался изумруд графского кольца.
