Рабыня для чудовища востока (СИ) - Блэк Айза

— З…з…зачем тебе это нужно… этот договор… ведь можно… без усилий… — запинаюсь. Не хочу вслух произносить. Только одна мысль, что он вот так будет целовать другую девушку, и мне уже хочется выть и биться в истерике.

— Это ужасно скучно, — отбрасывает руками мои волосы назад, проходится большими пальцами по скулам. Издаю стон, — Неинтересно, — облизывает мои губы. — Самое занимательное — это процесс охоты. А то, что само бежит в руки к хищнику теряет всякую ценность, обезличивается.

Жадно целует меня в шею. А, кажется, его язык уже путешествует внутри меня, зализывает раны. Каждая клеточка тела превращается в оголенный провод, и даже малейшее прикосновение высекает искры.

— То есть, когда жажда охотника удовлетворена, ты теряешь интерес? — обхватываю руками его голову. Мне необходимо чувствовать его. Прижимаю к себе еще сильнее.

Вода необычная, она густая, вязкая, ее касания к возбужденной коже усиливают ощущения. Даже лепестки, плавающие вокруг нас, словно специально играют мелодию страсти, доводя до грани безумия.

— Ты можешь это хоть сейчас проверить, — обхватывает меня за талию, впечатывает в себя. Ощущаю, большой и горячий орган у себя на животе. Мне бы испугаться. Отпрянуть в ужасе, а я запрокидываю голову и издаю хриплый стон.

Меня пронзает невероятно сильное желание дотронуться, исследовать, ласкать, чувствовать его возбуждение. Руки сами тянуться к разгоряченной плоти. Едва успеваю себя одернуть в последний момент. Я действительно превращаюсь в развратную самку, ослепленную желанием спаривания. Но как это может произойти со мной? Что мне подмешали? Как меня так чудовищно околдовали? Не верю, что я могу этого хотеть сама по доброй воле, при трезвом уме.

— Я ничего не хочу проверять, — голос предательски срывается, когда он начинает поглаживать мой сосок. То едва уловимо невесомо, то тянет его вверх, сдавливает до сладкой боли. Воздух раскаляется. Вода превращается в кипяток.

Алифар прижимает меня к бортику бассейна. Так что горячие потоки воды, направлены мне прямо между ног. Вскрикиваю. Сжимаю ноги, испугавшись странных ощущений. Волк не дает опомниться, смыкает губы на моем соске, продолжая массировать другой. Мои ноги, мои непослушные ноги, они раздвигаются, и помимо воли обхватывают талию волка. Спина выгибается дугой. Внизу живота закипает лава, и я очень сомневаюсь, что переживу взрыв вулкана.

— Ты так сладко голодна, — обдает горячим дыханием сосок. Накрывает грудь ладонью, сжимает. Впивается в мои губы, крадет даже стоны, с жадностью их поглощает. Глаза горят, там пожар, и я загораюсь вместе с ним.

— Это все неправильно… так не должно быть, — шепчу ему в губы. И сама не ведая, что творю, провожу по ним языком. Я схожу с ума, одурманенная каким-то неземным видом наслаждения.

— Должно быть гораздо лучше, — голос вонзается в кожу тысячами искр удовольствия.

Его рука скользит вниз. К самому сокровенному. Широко раскрываю глаза. Отрицательно мотаю головой. Стыд. Срам. И при этом раздвигаю ноги шире. Тело отказывается меня слушать, оно в плену его глаз. В настоящем рабстве.

Его пальцы скользят по складочкам. Разряды тока, снова и снова бьют меня. Глаза закатываются. Голод по неведомому наслаждению, уничтожает остатки разума. Алифар надавливает на бугорок, подводит меня все ближе и ближе к извержению вулкана. В глазах все подернуто сладким маревом. Кожа… ее больше нет. Осталось только все нарастающее и нарастающее удовольствие. Чистое блаженство, ведущее меня по острию. И я хочу, чтобы это острие вонзилось, проткнуло меня и выпустило сдерживаемые эмоции на волю. Хочу познать все. Раскрываюсь для него еще сильнее. Трусь возбужденными твердыми сосками и шелковистую, мускулистую грудь.

Палец волка проникает внутрь. Кричу. Ору. Хватаясь за его плечи. Непроизвольно сжимаю его стенками лона. Мне так хорошо, и в одночасье, я жажду больше. Мне мало, словно попробовала изумительный деликатес, но не смогла им полностью насладиться.

— Девственница, — протягивает мне на ухо, проникая языком в ушную раковину, — Оу… становится все интересней…

— А ты разве не чувствовал? Ты же оборотень, — в мозгу обрывками всплывают обрывки информации, услышанной об оборотнях. А тут же вскрикнула, когда он нажал там на какую-то точку и волны чистого экстаза расплылись кругами по телу.

— Воин не должен ощущать эмоций самки. Не должен быть привязан к паре. Еще в детстве нам все это отсекают. Дабы ничто не могло затуманить наш разум, — продолжает гладить меня пальцами там. Держит крепко мое извивающееся тело, продолжая дарить потоки удовольствия.

— То есть ты не можешь прочитать мои мысли? Почувствовать мое внутреннее состояние? — не удается сдержать улыбку ликования на лице.

— Нет. Но… — наклоняется и проводит языком по моему соску, — Я могу все прочитать на твоем очаровательном личике… И сейчас оно кричит о твоем желании…

— Это ничего не значит… ничего не меняет, — говорю заплетающимся языком, а сама понимаю, что еще немного, и я отдам многое, чтобы познать все радости секса. Именно с ним. Только с ним.

И ведь, даже если сейчас он возьмет меня — это не будет насилием. Это не против моей воли. Невзирая на все запреты в душе у меня нарастает ощущение правильности происходящего. И я жажду идти дальше по дороге наслаждения. Он продолжает свое путешествие пальцами между моих ног, надавливает, гладит, доводит до крайней точки безумия. Сейчас что-то должно произойти. Нечто волшебное, запредельное. Закрываю глаза в предвкушении. А оборотень отстраняется. И отплывает к другому концу бассейна. Глаза — два пылающих солнца, на губах улыбка победителя.

— О чем-то хочешь меня попросить, моя маленькая дева?

Глава 23

Я уже было дернулась к нему навстречу. Нет. Не я, я что-то во мне тянется к волку со страшной силой. Желание унять ноющую боль, что раскалывает меня на части и требует продолжения. Перед глазами только два солнца, пылающих адским огнем. И я сама горю, задыхаюсь, и не понимаю, почему так пульсирует внизу? Почему мне хочется подбежать и вернуть его руки туда, к срамным местам?

— Нет, не хочу, — мой голос в этот момент напоминает жалобный писк.

Мне не комфортно, когда он стоит так далеко от меня. Я познала нечто запретное, то, что взрывает мое сознание. Но понимаю — это остановка на полпути. А мне хочется на полной скорости сигануть вниз, к чему-то волшебному. Но это означает вечное рабство. И сделав шаг навстречу, обреку себя на судьбу невольницы. И вот тогда уже точно все, путь на волю будет закрыт. А сейчас от свободы меня отделяет всего лишь месяц. Один месяц. Я должна выстоять.

— Маленькая лгунья, — плывет ко мне. И чем больше он приближается, тем сильнее колотится от сладкого предвкушения все внутри. — Запахом твоего желания пропиталось все вокруг.

Плавает вокруг, как хищник, загнавший добычу в угол. Заворожено смотрю, как перекатываются мышцы под бронзовой кожей. От волка исходит тепло, притягательное, опутывающее. Он так близко, что еще немного и наши тела соприкоснутся. На губах Алифара капли золотистой воды, я бы многое отдала за возможность их слизать.

Но нет, даже самый изысканный дурман я не променяю на свою свободу!

— Не льсти себе. Задел чувствительные точки на теле, вот и все, — отворачиваюсь от него. Пытка даже смотреть на плавающего волка. — День был нелегкий. Я бы хотела пойти к себе.

Нет, не пойти. Бежать. Как можно быстрее. Пока я еще в состоянии ухватиться за крупицы здравого разума.

— Тебя кто-то держит? — насмешливая хрипота в спину.

Да, держит! Голосом. Взглядом. Этот оборотень получил надо мной странную власть. Даже без прикосновений сводит с ума!

Ноги меня не слушаются. Барахтаюсь в воде. И пытаюсь вылезти из бассейна. Но я не вижу поручней, ступеней. И не знаю, как выбраться. Я продолжаю, держась за бортик и искать выход. Руки срываются. Несколько раз ухожу под воду и снова выныриваю. А в ответ на мои действия лишь мелодичный смех. Он забавляется, гад!