Наследница кровавой памяти (СИ) - Вешнева Ольга Михайловна

— Я никого не виню, кроме самого себя, — вампир опустил голову. — Нам нельзя было так долго оставаться на одном месте. После первой стычки с Толяном мы должны были уехать с Урала куда-нибудь на Камчатку. Я понимал, что это необходимо, и жена была согласна, но Алиса уговорила нас остаться в деревне. Дочка не хотела расставаться с друзьями.

— Как вам удавалось скрывать свою природу, дружить с людьми?

— Мне пришлось дважды перекроить свою жизнь. Сначала ради Лены. Когда я ее встретил, она сбежала от своего хозяина Толяна. Мне не хотелось обзаводиться семьей. Меня вполне устраивало лесное одиночество — я был никому ничего не должен и ничем не обязан, и защищал только свою жизнь. Все получилось само собой. Любовь заставила пойти на уступки, научила жить не ради себя. Лена была обращенной вампиршей. Она дорожила воспоминаниями о недавней человеческой жизни: работе в школе, море подруг, мечтах о ребенке. Я просто не смог заточить ее в лесной темнице, убить ее личность. Мы нашли тихое место. Окруженная тайгой деревушка оживала только летом, когда в гости к дедушкам и бабушкам привозили из города детей. Я научился вести себя как современный человек. Местные жители считали меня бизнесменом, решившим перебраться из города на свежий воздух. Моя жена старалась вести себя как обычная домохозяйка — она даже научилась притворяться, что пробует еду, которой ее угощали соседки, и стала подрабатывать репетитором для приехавших на каникулы детей.

У меня был почти такой же автомобиль, черный "Инфинити". Я увел его у криминального авторитета. Для добычи необходимых вещей или денег вампиру необязательно убивать жертву. Некоторые люди сознательно скрывают доходы, и никогда не заявят в полицию о том, что из их машины исчезла сумка с миллионом долларов, или что угнан джип, который записали на тетку, доживающую свои дни в доме престарелых.

На охоту я уезжал как можно дальше от места обитания, чтобы не привлекать сородичей и детей Отдела. В последние годы вы рьяно взялись за защиту диких зверей в заповедниках. Не могу сказать, что вы со своими ручными оборотнями не создавали мне проблем, но я успешно их преодолевал и не попадался вам на глаза и в зубы.

 — Ты, вредитель, убивал редких краснокнижных животных! — я ткнула Анатолия локтем в бок. — Из-за таких, как ты, многие виды на грани вымирания.

— Я не читал Красную Книгу, — усмехнулся вампир. — Кажется, ты забыла о браконьерах и о природном равновесии. Мои сородичи — любители человеческой крови — убивали в тайге браконьеров, а я охотился на редких и не очень животных. Природное равновесие сохранялось в норме. Кстати, чтобы ты знала, промысловых животных в большом количестве завозят в охотничьи хозяйства на потеху стрелкам. Ну и вампирам на радость.

— Рассказывай лучше о семье, — я побоялась возненавидеть собеседника.

Честно говоря, я тоже не читала Красную Книгу, но переживала за вымирающих животных всей душой.

— Ребенок. Меня пугало само это слово.

— Меня оно тоже пугает, — встряла я.

— Не до такой степени, — Анатолий был уверен, что все мои страхи и переживания — ничто по сравнению с его аналогичными ощущениями. — Я не хотел дарить сыну или дочке звериную судьбу. Жена долго настаивала, и я снова уступил. Вскоре я понял, что Лена оказалась права. Дочка стала нашим счастьем. Лена предложила назвать девочку Алисой… Алиса Селезнева — гостья из будущего, и Алиса в Стране Чудес были любимыми сказочными героинями моей жены. Я поклялся сделать все возможное, чтобы дочь чувствовала себя обычным ребенком, не закрывалась в своем мирке. Мы с женой сами обучали Алису, а соседям говорили, что отвозим ее в городскую частную школу. Покупали для нее дорогой крем от солнца и контактные линзы с защитой от ультрафиолета. Наша дочь была окружена друзьями. Она была счастлива, и мы тоже. Летом у нее появился любимый мальчик. Дети вместе убегали в лес, чтобы поиграть в "Сумерки", причем, в этой игре вампиром был друг Алиса, а она сама изображала человеческую девушку. Забавно было наблюдать за ними. Я даже начал думать, что если моя дочь и вправду полюбит человека, возможно, я разрешу ей его обратить, но только по согласию… Мы жили в сладком бреду, не придавали значения опасности. Нам становилось все труднее скрываться от сородичей. Охотиться приходилось все чаще, ведь растущему организму пища требуется каждый день, и я уже не мог уезжать от семьи так далеко, как прежде…

Когда вампирские стаи встречаются на охотничьей территории одной из них, противостояние неизбежно… Меня ждало нечто хуже борьбы за кормовые угодья. Толян с братвой пришли забрать у меня Лену. Он обратил ее. По вампирским законам он имел на нее все права, но мне было на это плевать. Для Лены жизнь с Толяном была сущим адом. Я не мог отпустить ее в пекло. Дрался за нее со стаей из семи вампиров, убил одного из "шестерок". Вожака пощадил, хоть "законодательно" имел полное право его прикончить. Надеялся, что смерть подручного послужит ему уроком, и он больше не сунется на мою территорию… Неправильно рассчитал степень его наглости и подлости. При помощи магии Толян узнал, когда меня не будет дома… Потом он сбежал со стаей в Москву, надеялся затеряться в огромном городе. Я выследил его, убил еще двух "шестерок"… — Анатолий спрятал вызванные нервами клыки. — Трудно вспоминать, еще труднее говорить о том, как я мечтал подарить жене и дочке радость человеческой жизни, и своими мечтами загнал их в могилы, вырытые в тайге под старой сосной.

— Теперь главное, чтобы комплекс вины в тебе не укоренился, — я шлепнула вампира ладонью по плечу. — Давай, оживай! Мы с тобой найдем подонков и угостим их осиновой смолой… Я одного не понимаю. Почему ты сразу не признался, что не ешь людей? Почему пытался меня напугать? Нам было бы легче найти общий язык, если бы я с первых минут знакомства знала, что ты не мой "клиент". Я и сама быстро поняла. Тебя выдали две улики. Первая: ты с ходу согласился не охотиться на людей. Без внесения поправок. Взгляд у тебя был при этом как у человека, которому врач запретил есть острый перец, а он думает: "Хорошо, что я не люблю перец". Вторая улика: ты ничего не знал об убийстве братьев Шарниркиных. У кого взял джип?

— У вампира.

— Ты, конечно, не спросил, кем он питался рано утром?

— Я убил его без разговоров.

— На тебя похоже. Ладно. Ну-ка отвечай, зачем скрывал от меня белизну и пушистость?

Маленькое облачко на моих глазах превратилось в сидящего леопарда, и я обняла воздух в порыве нежности.

— Чтобы ты держалась от меня на расстоянии. Соблюдала дистанцию, — по выражению лица и тону голоса Анатолия вновь стало ясно, что родился он хоть и в норе, но в семье интеллигентов. — Стоит охотнице почувствовать, что вампир не являет собой угрозу для человечества, как ее страх и желание укокошить "клиента" уступают место отчаянной страсти. Сегодня ты узнала правду обо мне, а завтра утром проснешься, откроешь глаза и увидишь во мне идеального папочку для новых детей Отдела.

— Враки! — я ощутила себя беспомощной обиженной девочкой. — Никогда у меня не будет к тебе влечения. Я люблю Васю! Отвали со своими дурацкими обвинениями. Я не стану твоей навязчивой обузой.

— Не зарекайся, Лера, — медленно и твердо произнес Анатолий. — У вампиров свои инстинкты, у охотников — свои.

— Нет у меня никаких инстинктов. Всегда трезвая голова. Вот! — я встала с крыльца и прошлась перед ним, сунув руки в карманы куртки. — Между прочим, я терпеть не могу вампирюшников!

— Странно слышать такое признание от девушки, в чьей груди бьется сердце вампира.

Анатолий меня доконал. Задел за живое.

— Не лезь ко мне в сердце и в душу, — я строго предупредила Анатолия. — Лучше скажи, что наврал про амнезию, про знакомый запах. Ну чего? Стыдно признаться, что тебя обложили, и ты решил взять в помощники профессионального убийцу вампиров?

— Ты — профессионал? — мой похититель откинулся назад, сдержанно посмеиваясь. — Не смеши.