Дженнифер Л. Арментраут - Обсидиан
Но даже это не могло сравниться с тем ужасом, который вызывал во мне мистер Гаррисон. Весь урок он не отводил от меня пронизывающего взгляда. Казалось, что это именно я тот самый зверек на лабораторном вскрытии. Какого черта, скажите, пожалуйста.
* * *Школьный кафетерий, в котором пахло плохо приготовленной едой и дезинфекцией, располагался около спортивного зала. Белые квадратные столики заполняли все пространство и практически все были уже заняты. Стоя в длинной очереди, я увидела Кариссу. Видимо, она почувствовала мой взгляд и обернулась:
— Смотри-ка, сегодня спагетти. Точнее, они считают, что это спагетти.
Я засмеялась и поставила порцию себе на поднос:
— Да ладно. Выглядит не так уж и плохо.
— Это ты еще отбивную не видела, — успокоила меня Карисса, взяла салат и стакан с шоколадным коктейлем. — Да, я знаю, спагетти и молоко не совместимы.
— Не совместимы, — расхохоталась я и поставила на поднос бутылку воды. — А в вашей школе позволяют питаться вне этого кафе?
— Нет, но и не запрещают. — Карисса протянула деньги буфетчице и снова повернулась ко мне: — Ты с кем-то сидишь уже?
— Да. С Ди, — кивнула я, доставая из кармана смятую купюру.
— Что? — Карисса даже рот открыла от удивления.
— Я сижу с Ди. Хочешь, пойдем тоже…
— Нет, не хочу.
Она схватила меня за руку и вытянула из очереди.
— Но почему? Вы что, объявили им всем бойкот?
Она поправила очки:
— Нет. Они прикольные ребята и все такое, но последняя девчонка, которая сидела вместе с ними, вроде как… исчезла.
Я нервно засмеялась:
— Ты шутишь, да?
— Ничуть, — серьезно произнесла она. — Она исчезла чуть ли не одновременно с их братом.
Не могу в это поверить. Пришельцы. Люди в черном. Человек-Мотылек. О чем еще мне предстоит узнать? Что, и Зубная Фея существует?
Карисса оглянулась на столик, где сидели ее друзья. Несколько мест там все еще пустовало.
— Ее звали Бетани Уильямс. Она перевелась в нашу школу в середине года, почти сразу после того, как они здесь оказались, — она мотнула головой в сторону дальнего конца кафе. — Она некоторое время путалась с Доусоном, а в начале прошлого учебного года они оба пропали без вести.
Откуда мне знакомо это имя? Да ладно, не все ли равно! Сколько я, оказывается, не знаю о Ди!
— Ну ладно. Хочешь, садись к нам? — пригласила Карисса.
Было неловко, но пришлось отказать.
— Я уже пообещала Ди, что сяду с ней.
— Может, тогда завтра? — она нерешительно улыбнулась.
— Конечно, — охотно согласилась я. — Завтра обязательно.
И, поправляя на плече тяжелую сумку, понесла свой поднос с едой в самый дальний конец столовой. Ди нашлась сразу. Она сидела рядом с одним из братьев Томпсонов и, наматывая на палец прядь своих черных волос, говорила с ним о чем-то. Другой блондин, совершенно неотличимый от первого, сидел напротив. Я пыталась угадать, с которым из них она встречается. Компания была большая — оставалось всего два свободных стула — и преимущественно мужская. Кроме Ди, разумеется.
Вдруг я увидела знакомую блондинку. Ее макушка возвышалась над всеми остальными. Странно. Она совсем невысокая, эта Эш. Я присмотрелась и поняла. Она же на коленях у Дэймона. Сидит, обняв его за шею, и улыбается каждому его слову.
Уж не он ли пытался меня поцеловать тогда на крыльце? Да нет, это я выдумала. Он же мерзавец, каких свет не видывал.
— Кэти! — воскликнула Ди.
Все как один подняли головы. Тот из близнецов Томпсонов, который сидел ко мне спиной, развернулся на сто восемьдесят градусов. На лицах у всех читалось непритворное удивление.
— Садись сюда, — Ди показала на свободное место. — Мы тут как раз говорили о…
— Постой, — перебила ее Эш. Ее красные губы извивались, точно два червяка. — Ты что, приглашаешь ее сесть с нами?
Я замерла.
— Заткнись, Эш, — осадил ее один из близнецов, тот, что сидел ко мне спиной. — Опять ты за свое.
— Я не за свое. — Ее рука крепко обвилась вокруг шеи Дэймона. — Просто ей здесь не место.
Ди вздохнула:
— Эш, ну что ты за дрянь, а! Перестань, не украдет она у тебя Дэймона.
Я, пунцовая от неловкости, топталась на месте. От Эш исходила такая ненависть, что, казалось, я могу ее потрогать.
— Да что угодно! Я не за это волнуюсь, — она смерила меня взглядом и мерзко захихикала.
«Стою тут, как последняя идиотка», — подумала я и посмотрела на Ди. Потом на Дэймона. Он крепко сжал зубы и смотрел куда-то вдаль.
— Давай, садись, — Ди снова показала на свободный стул. — Она сейчас успокоится.
Я поставила поднос на стол.
В этот момент Дэймон сказал что-то на ухо Эш, она шлепнула его по плечу, он тут же прижался к ней щекой… Меня захлестнула какая-то темная волна.
— Ди, я не знаю, стоит ли…
— Конечно, не стоит, — отрезала Эш.
— Заткнись, а, — прикрикнула на нее Ди и мило улыбнулась мне: — Как жаль, что приходится водиться с такими ехиднами.
Я попыталась улыбнуться ей в ответ, но чувствовала, что не могу выплыть из-под этой темной волны. Она меня погребла под собой.
— Я не знаю, Ди. — Неужели это говорю я…
Дэймон оторвался от изящной шейки Эш и наконец взглянул на меня:
— Кажется, тебе должно быть ясно — стоит сюда садиться или нет.
— Дэймон, — вспыхнула Ди и повернулась ко мне. В глазах ее стояли слезы. — Он шутит, Кэт.
— Дэймон, разве ты шутишь? — Эш повернула к нему свое лицо.
Все внутри меня клокотало.
— Я совершенно серьезен, — сказал он, глядя мне прямо в глаза. — Тебе не стоит садиться сюда.
Ди что-то говорила мне, но я уже ничего не слышала.
Мое лицо горело, словно в огне. Окружающие вовсю таращились на нас. Один из близнецов Томпсонов криво усмехался, а другой выглядел так, словно от жалости ко мне хотел забраться под стол.
Сидевшие поблизости ребята смотрели в свои тарелки. Некоторые из них усмехались.
Боже. Меня никогда в жизни так сильно не унижали.
Дэймон, как всегда, смотрел куда-то поверх голов.
— Ну же, беги, — Эш издевательски улыбалась и тонким пальчиком указывала мне дорогу.
Я вспомнила, как три года назад, после похорон отца, впервые вошла в класс. Был урок английского, где мы проходили «Повесть о двух городах» Диккенса. Я тогда разрыдалась, не в силах сдержаться, — это была любимая книга отца. И точно так же кто-то страшно жалел меня, а кто-то не мог скрыть своей брезгливости.
Да что говорить — еще совсем недавно, в больнице, и полицейские, и доктора, и медсестры. Я чувствовала на себе точно такие же взгляды.
И это было невыносимо.
