Марина Дробкова - Маг моего сердца
А я очень хочу.
Я не помню, что играла. Просто в какой-то момент увидела брешь над собой, прямо в небе.
Постепенно она увеличилась, достигла земли — и тогда в нее посыпались креадоры во главе с
Ральфом, а также профессора. Оказывается, тут была уже вся академия.
Ральф подбежал и чуть не силой отобрал у меня скрипку, в которую я вцепилась, ничего не уже соображая. Я словно смотрела кино, действие которого происходило не со мной. Я видела как профессор Реванто хлопочет над Даймондом, ей помогают Этель и Джон. Как Рихард стоит перед
Сарой с несчастным, как у маленького ребенка, лицом, а профессор Соулс и профессор Винтер уводят ее. Потом Ральф подхватил меня подмышки, помогая подняться…
И дальше я уже не помнила.
* * *Очнулась я в своей постели. Даймонд сидел рядом и держал меня за руку.
— О, мана небесная, наконец-то! Спишь как ежик зимой. Почти целые сутки. Ну, сколько пальцев видишь?
Он помахал у меня перед носом растопыренной пятерней.
— Все, — хотела сказать я, но своего голоса не услышала. Совсем не было сил.
— Как ты себя чувствуешь, Бренна?
Это Этель. Она тоже тут, оказывается.
Я попыталась откашляться.
— Нормально…
— Я принесу тебе сок! — сказала Этель и вышла.
Я перевела взгляд на Даймонда. Он выглядел осунувшимся, синяки на лице позеленели — но улыбался во весь рот.
— Все кончилось? — слабо спросила я.
— Да. Слава стихиям, кончилось. Ее увезли, и отдадут под суд. Ральф вызвал патруль и тоже поехал, давать показания. Он же куратор.
— Зачем она это сделала? Убила свою подругу, хотела убить меня…
— У таких, как Сара, не бывает ни друзей, ни подруг, ни возлюбленных. Им всегда мало, они вечно с кем-то сражаются, потому что им не дает покоя то зависть, то ревность, то жадность. Или все сразу. Дейзи была самая талантливая из нас, а Сара — вторая, и ужасно от этого страдала. Поэтому, когда Дейзи внезапно умерла, я заподозрил, что это неспроста. Вот только не могу понять: как она дала себя убить? Она была сильнее меня, сильнее Сары…
— Сара говорила про какой-то Единый Магический Путь, — припомнила я. — Не знаешь, что это такое?
— Первый раз слышу, — нахмурился Даймонд. — Надо спросить у Соулса.
Вернулась Этель с большой чашкой.
— Это сок тутовника, и здесь еще… другие компоненты. Выпей, Бренна. Он целебный.
Даймонд взял у нее из рук чашку и поднес к моим губам.
— Кожа змеи и экстракт из мышиных хвостов? — попробовала пошутить я.
— Примерно так, — усмехнулась Этель.
— Спасибо, — сказала я ей.
— Вот уж не за что, — ответила она, бросив быстрый взгляд на Даймонда.
И ушла.
— Она сидела возле тебя всю ночь, пока я валялся в отключке, а Ральф допрашивал Сару.
— Я обязательно с ней подружусь, — сказала я, больше себе, и взяла у него из рук чашку. — Давай сюда, я не беспомощный младенец.
— Да уж, ты героиня. Отчаянная. Ну вот зачем ты туда полезла, а? Второй раз.
— Она написала анонимную записку, где просила о помощи. А Ваше величество изволило находиться в депрессии, и посоветоваться было не с кем.
Даймонд отвернулся.
— Да, я вел себя, как последний…
И тут в комнату ввалились Джон с Рихардом и все три профессора.
— О, да она уже очнулась! Как ты, девочка?
Профессор Реванто захлопотала вокруг меня, другие тоже наперебой выказывали заботу и сочувствие.
— Спасибо, — я улыбнулась. — Хорошо.
— Она молодец, очень мужественная! — произнес профессор Соулс и пожал мне руку.
А профессор Винтер подмигнул и добавил:
— И очень знающая!
Джон с Рихардом отпускали какие-то шутки, чтобы развеселить меня. Правда, у Рихарда это
выходило несколько… печально. Видимо, Сара успела-таки его всерьез зацепить.
Они пробыли недолго. Профессор Реванто предложила сменить Даймонда, который, оказывается, торчал возле моей постели с самого утра. Но он решительно, хотя и вежливо, отказался. Тогда она улыбнулась и, пожелав нам спокойной ночи, ушла, уводя с собой остальных.
— Они такие милые, — сказала я, когда мы остались вдвоем.
— Угу. Все за тебя очень испугались. Ты лежала, делая вид, что ты не с нами, — усмехнулся он.
— А как ты догадался, где меня искать?
— О! Это целый детектив. Я пришел к тебе извиняться — а тебя нет, и скрипки тоже. Кажется, я психанул и стал тут все крушить — прибежала Этель, и сказала, что видела тебя со скрипкой во дворе. Тогда я успокоился и спросил, куда по ее мнению, может пойти девушка, которую обидел распоследний кретин. Она ответила, что в таких случаях всегда уходила рыдать на крепостную стену. Тут я многое понял про себя, но извиняться перед ней уже не стал, поскольку было не до того. Сказал, что ты знать не знаешь про стену…
— Откуда же она вчера упала, Даймонд? У нее синяки по всему телу.
— С дерева. Полезла, потому что вверху ягоды крупнее.
— Пожалуй, я соглашусь с тобой по поводу умственных способностей. Какое дерево, когда она в юбке? И в темноте ягод совершенно не видно.
— Было еще довольно светло, я видел ее там.
— Это какая-то ерунда. Она вернулась с последним ударом часов — дверь ее хлопнула так, что звон стоял. В это время уже темень. И синяки у нее — от удара о камни, а не об землю.
— И тогда я понял, что она чертовски права. Ведь на твоем теле не было никаких следов древесины
— ни одной занозы, ничего. То есть, ты почему-то обманула меня — да еще два раза.
И я решил немедленно найти тебя и все выяснить.
Зашел к Рихарду за фонариком, а он увязался за мной, заявив, что Сара тоже наверняка на стене, раз туда бегают все девчонки.
И тогда я сложил два и два. Я ведь давно подозревал Сару. Поэтому я и дверь тебе закрыл, в первую же ночь — чтобы ей не вздумалось зачем-нибудь влезть. Но она влезла позже, так как очень интересовалась скрипкой…
Когда мы подбежали к стене, то явственно почувствовали этот ее запах вонючего сандала. Ведь чтобы заманить тебя, ей пришлось врубить зов на полную катушку. Но одно дело — знать, что маг где-то здесь, а другое — найти вход в его мир. Она закрылась хорошо! Но все-таки мы нашли его: еле-еле заметное облачко ванили. Без подготовки не войти — но я-то привычный. В общем, я отправил Рихарда за помощью — не будучи уверен, что она подоспеет вовремя — а сам ломанулся к тебе.
— Ты молодец. Ты все смог и все успел, — сказала я, гладя его по руке. — Теперь не будешь считать себя неудачником?
— Не буду, если объяснишь, почему ты не рассказала мне сразу, что видела артефакт. Неужели ты до такой степени мне не доверяла?
